реформу военно-административной системы: вместо первоначальных
четырех было учреждено шестьдесят новых сотен с той целью, чтобы
силы богачей были распылены по этим новым подразделениям. И дей╜
ствительно, заключает Эней, "богатые были рассеяны и находились в
сотнях в малом числе среди многочисленных представителей народа"
(пер. В. Ф. Беляева).40
Тем не менее успех демократов не был прочным: ко времени вы╜
ступления Клеарха зажиточная и знатная верхушка в гераклейском
полисе вновь обрела силы и в лице аристократического Совета Трех╜
сот открыто противостояла народной массе (Justin., XVI, 4, 1 слл.; для
Совета Трехсот ср.: Polyaen., II, 30, 2; ср. также выше, прим. 36).41 Эта
смута в классическое время была последней; она завершилась уста╜
новлением длительной и прочной тирании, которая представляет со╜
вершенно особый интерес: она просуществовала добрые три четверти
века и в какой-то момент переросла в правильную монархию сродни
эллинистической. Но здесь мы должны остановиться: история герак╜
лейской тирании лежит уже за пределами того исторического времени,
которое сейчас является предметом нашего специального рассмотре╜
ния.42 Теперь же подведем итог проделанному только что обзору. Это
необходимо сделать прежде всего для того, чтобы уяснить себе глав╜
ные линии, характерные черты и особенности становления гераклей-
ского полиса. Вместе с тем такое уяснение особенностей гераклейской
истории в период свободного развития, без сомнения, будет способ╜
ствовать и лучшему пониманию пришедшей на смену этому периоду
тирании.
Начнем с констатации очевидного: знакомство с имеющимися в
40С. М. Бёрстейн достаточно убедительно датирует этот эпизод временем около
370 г. (ibid. Р. 45, 46, 125 [прим. 62 к гл. III]).
41В определении формы правления, существовавшей в Гераклее к моменту вы╜
ступления Клеарха, единства мнений среди ученых нет: одни говорят о демократии
( B e lo c h K . J . GG2 III. I. S. 137), другие --об умеренной олигархии или демокра╜
тии (B u s o l t G . Griechische Staatskunde. I. S. 402), третьи --об олигархии (Б л а в а т ╜
с к а я Т В . Ю жное и Западное Причерноморье. С. 356; B e r v e H . Die Tyrannis. I.
S. 315; II. S. 680). По существу дать здесь определение очень трудно, ибо наличная
традиция одит нас прямо in mИdias res, когда социальный и политический раскол
зашел уже слишком далеко. Все же упорное противодействие, оказанное аристо╜
кратическим Советом Трехсот радикальному движению масс, свидетельствует ско╜
рее о том, что накануне смуты положение в государстве контролировалось знатью.
Ср. теперь также: Сапрыкин С. Ю. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический.
С. 48-50, 101 слл.· B u r s te in S . М . Outpost of Hellenism. P. 47 ff.
42 О гераклейской тирании см.: Ф р о л о в Э . Д . Младшая тирания / / Античная Гре╜
ция. T. II. М. 1983. С. 149-153; С а п р ы к и н С . Ю . Гераклея Понтийская и Херсонес
Таврический. С. 101-123; P la s s H . G . Die Tyrannis. I. S. 83-85, 256-260; II. S. 5 f., 89,
109, 139-142; Apel H. Die Tyrannis von Heraklea; B e r v e H . Die Tyrannis. I. S. 315--
323; II. S. 679-882; M o s s И С . La tyrannie. P. 128-131; B u r s te in S . M . Outpost of Hel╜
lenism. P. 47-89.
----------------------- Page 229-----------------------
нашем распоряжении материалами по социальной истории Гераклеи
в первые два века ее существования оставляет впечатление какой-то
неясности. Мы не можем, в частности, с уверенностью соотнести от╜
дельные моменты внутренней борьбы с событиями внешней истории,
чтобы таким образом датировать их. Лишь о первом столкновении зна╜
ти с народом мы располагаем определенным свидетельством Аристо╜
теля, что оно случилось вскоре после основания города, и мы можем
связать случившееся тогда поражение демократии с выводом колонии
в Каллатиду, так что самую смуту можно будет отнести ко времени
около 520 г. Для датировки последующих смут мы не располагаем уже
никакими более или менее прямыми и надежными сведениями.
Разумеется, мысль современного исследователя не может удовле╜
твориться простой констатацией такого положения. Время от времени
предлагаются стройные схемы свершавшихся в Гераклее Понтийской
политических метаморфоз. Так, С. М. Бёрстейн устанавливает следу╜
ющую череду правлений:43
1) первоначальная демократия;
2) сменившая ее очень скоро, стало быть, еще в середине VI в. до
н.э., олигархия, правление которой продолжалось до 424 г.·
3) установление в этом году демократии, власть которой длилась
до начала 60-х годов IV в.
4) новая олигархия -- с начала 60-х годов и до выступления Клеар╜
ха, т. е. до 364/3 г.
У С. Ю. Сапрыкина картина получается еще более четкая и деталь╜
44
ная.
1) первоначальная демократия;
2) около 520 г., синхронно с основанием Каллатиды, -- установление
умеренной олигархии;
3) во второй половине V или даже еще на рубеже VI-V вв. -- утвер╜
ждение крайней олигархии;
4) в 30-е годы V в. -- переход к умеренной олигархии;
5) 425-424 гг. -- краткая демократическая интерлюдия;
6) с 424 г. и до выступления Клеарха - вновь умеренная олигархия.
Оба построения опираются на остроумную комбинацию фактов и
обладают собственной внутренней логикой. Но, хотя нам лично более
приемлемой представляется схема Бёрстейна, -- не столько, впрочем,
в силу большей внутренней вероятности, сколько ввиду ее более об╜
щего, менее разработанного характера, -- тем не менее справедливость
требует признать, что и эта схема, и, конечно же, еще более детали╜
зированная картина Сапрыкина являются сугубыми гипотезами, по╜
43См.: Burstein S. М. Outpost of Hellenism. Ch. I--III.
44См.: С а п р ы к и н С . Ю. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. Гл. I.
----------------------- Page 230-----------------------
скольку построены они не на прямых указаниях традиции, а на более
или менее убедительном истолковании различных косвенных данных.
Внутренняя жизнь Гераклеи Понтийской остается, таким образом,
в большой степени неясной. Однако неясность в данном случае, воз╜
можно, проистекает не от одного недостатка сведений; сама фактиче╜
ская история внутренней борьбы в Гераклее -- так, как она представле╜
на совокупностью отдельных случаев -- оставляет впечатление неопре╜
деленности и незавершенности. Действительно, социальные распри в
Гераклее сильно затянулись. На протяжении двух столетий они шли
непрерывно, однако ни одна из борющихся группировок так и не доби╜
лась решающего успеха. В отличие от ряда других греческих городов
(Афины, Коринф, Сиракузы), здесь так и не наступил период стаби╜
лизации, и в 60-х годах IV в. ситуация оставалась столь же неясной и
напряженной, как и в середине VI столетия.
Объяснение этому следует искать прежде всего в характере само╜
го общества, отчасти -- в особенностях внешнего положения Гераклеи.
Условия жизни здесь способствовали формированию двух одинако╜
во сильных антиподов. С одной стороны -- военно-землевладельческая
знать, сильная своим почти монопольным положением в земледельче╜
ской сфере, своей спаянностью ввиду необходимости совместными си╜
лами противостоять мариандинам, наконец, своими дорийскими тра╜
дициями. С другой стороны -- многочисленное сословие горожан, тор╜
говцев, ремесленников, вольнонаемных рабочих и матросов, чье зна╜
