перь все свои надежды. Надо, однако, подчеркнуть, что корнем ти╜

рании была не демократия, а демагогия. На авансцену политической

жизни выступали честолюбивые авантюристы, которые, как правило,

были людьми знатного происхождения, нередко даже вождями целых

кланов, но по каким-то причинам, чаще всего из-за соперничества с

другими знатными вожаками, порывали со своим сословием, развя╜

зывали широкую демагогическую кампанию, при поддержке демоса

добивались чрезвычайного назначения на высшую должность, а за╜

тем узурпировали власть.

Тирания была в архаической Греции широко распространенным

явлением, особенно характерным для развитых в экономическом от╜

ношении районов, где острота внутренних социальных противоречий

достигала особой силы. Здесь достаточно будет назвать наиболее зна╜

чимые тиранические режимы, оставившие особенно яркий след и в

исторической традиции древних. В Балканской Греции более всего

известны тираны в городах вокруг Истма: в Коринфе --Кипсел, его

сын Периандр и племянник последнего Псамметих (657-584), в Си-

кионе -- Орфагор и ряд его преемников (приблизительно 655-555), в

31 О рождении тиранических режимов и появлении самого понятия тирании, по╜

мимо работ, указанных в предыдущем примечании, см. также: Недуг D. Notes on

the Origin of Greek Tyrannis / / AAAH. T. XIII. 1965. Fasc. 3-4. P. 303-318; Labarbe J.

L'apparition de la notion de la tyrannie dans la GrХce archaОque / / ACl. T. XL. 1971.

P .471-504: Drews R. The First Tyrants in G reece// Historia. Bd. XXI. 1972. H. 2.

P. 129-144.

----------------------- Page 166-----------------------

Мегарах -- Феаген (около 630), в Афинах -- Писистрат и два его сы╜

на Гиппий и Гиппарх (560-510 гг, с перерывами). Из периферийных

областей особенно благодатными для возникновения тиранических ре╜

жимов оказались Иония и Сицилия. Из ионийских тиранов заслужи╜

вают упоминания: в Милете -- Фрасибул (около 600), на Самосе --По╜

ликрат (538-522); из сицилийских: в Акраганте -- Фаларис (570-554).

а позднее Ферон и его сын Фрасидей (489-471); в Геле -- Пантареиды

Клеандр и Гиппократ (505-491), а затем Дейноменид Гелон; в Сираку╜

зах -- Дейномениды Гелон, Гиерон и Фрасибул (485-466 гг. до н.э.).32

Тираны архаической поры, как правило, были выдающимися лич╜

ностями. Сказанное об иррационализме тирании относится к суще╜

ственнейшему внутреннему импульсу, направлявшему волю тиранов к

власти, к их стремлению оседлать общественное развитие и на волне

популярного демократического движения достичь осуществления -- за

счет и во вред этому движению -- сугубо личной, эгоистической це╜

ли. Однако это не исключало возможности проведения ими при слу╜

чае некоторых важных преобразований, постольку, конечно, посколь╜

ку этим обеспечивалась популярность их правления (отдельные ад╜

министративные реформы, меры по благоустройству городов, обору╜

дование гаваней, координация колонизационного движения и проч.).

При этом и государственная политика тиранов, и их личное поведение

не были лишены -- и в этом надо видеть знамение времени -- извест╜

ного, так сказать, частного рационализма. Недаром и их тоже, а не

одних только законодателей и реформаторов, традиция изображает

как людей, исполненных не только страсти и воли, но и выдающего╜

ся ума. Периандр и Писистрат по совокупности своей деятельности

относились -- по крайней мере некоторыми авторами --к числу семи

мудрецов (см. выше, гл. 4).

Примечательны также в этой связи исполненные расчета манипу╜

ляции Писистрата с религиозными святынями своего родного города.

Мы имеем в виду известную историю с вторичным его приходом к вла╜

сти при непосредственном будто бы участии богини Афины. Именно,

по свидетельству древних авторов, Писистрат въехал в город, стоя на

колеснице рядом с красивой, статной женщиной, наряженной наподо╜

бие богини Афины, что должно было изображать или символизиро╜

вать--разница в данном случае невелика -- прямое содействие боже╜

ства происходящему (см.: Her, I, 60; Aristot. Ath. pol, 14, 4).33

32Даты правления указаны по Г. Берве.

33Древние, а за ними и большинство новейших авторов видели в этой истории

просто ловкую проделку расчетливого политика, спекулировавшего на религиозно╜

сти народной массы. Иная трактовка предложена С. Я. Лурье, который усмотрел

здесь случай религиозно-сценического действа, когда все знают, что роль бога ис╜

полняет человек, но это не мешает им воспринимать разыгрываемую сцену как

----------------------- Page 167-----------------------

Вместе с тем нельзя закрывать глаза на характерную личную на╜

правленность поступков тиранов. Отмеченная печатью сознательной

воли и энергии, их деятельность направлялась прежде всего своеко╜

рыстным расчетом, а их политика была исполнена, по большому счету,

эгоизма и произвола. Тирания архаической поры (как и вообще любая

тирания) не была, как это доказывал в свое время С. Я. Лурье, видом

демократической диктатуры, 34 а являлась всего лишь древним вари╜

антом бонапартизма. Поэтому ни идеализировать, ни слишком под╜

черкивать значение этого явления не приходится. Показательно, на╜

оборот, антидемократическое существо тирании (разоружение народа,

политическое давление, фискальный гнет), равно как и то, что пози╜

тивный вклад тиранов в строение полисного государства, за немноги╜

ми исключениями вроде Периандра, практически был ничтожен.

Из этого не следует, однако, что тирания вообще не имела никакого

исторического значения. Отнюдь нет, только это значение реализовы╜

валось на свой, весьма своеобразный лад. Будучи побочным продук╜

том распада древнего аристократического общества, тирания самым

непосредственным образом содействовала крушению аристократии и

этим, разумеется, подготовила торжество демократии. Более того, яв╜

ляя собой власть, стоящую выше сословных перегородок, она уже бы╜

ла, по меткому выражению Я. Буркхардта, "антиципированной, пред╜

ставленной одним человеком, демократией".35 Так или иначе, посред╜

ством принудительной политической нивелировки она подготавливала

общество к восприятию в будущем господства закона, и в ту же сто╜

рону вело осознание самим этим обществом, на опыте тирании, всей

опасности личной спеси (?????), т. е. крайнего индивидуализма, сколь

бы ни было естественным и закономерным развитие этого последнего в

условиях кризиса патриархальных порядков и становления личности.

Можно сказать так, что тирания была необходимым этапом на пути

к полису, особенно в плане преодоления сопротивления родовой знати,

но что окончательное торжество полисных принципов стало возмож╜

ным лишь по устранении этой тяжкой опеки, которую являли собой

для общества охарактеризованные выше режимы личной власти. Как

тирания сокрушила аристократию, так общество сокрушило тиранию,

после чего рядом заключительных реформ были устранены реликты

древнего порядка, приняты меры против опасного возвышения лич╜

действительное явление божества. См: Лурье С. Я. История Греции. 4.1. Л. 1940.

С. 152.

34Лурье С. Я. История Греции. 4.1. С. 110-117 -- Хотя и с оговорками относи╜

тельно отрицательных черт, порождаемых индивидуальными амбициями, как "по╜

ложительное явление" и, более того, как "орудие демоса" характеризует старшую