Festschrift fЭr K.Schefold (Antike Kunst, Beiheft 4). Bern, 1967. S. 13 ff.; Jeffery L. H.
Archaic Greece. P. 67-68; Arnheim M. T. W. Aristocracy... P. 54.
----------------------- Page 114-----------------------
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.
(Op. et dies, 174 слл.).
Это потрясающее по силе общее описание подкрепляется целым
рядом более конкретных сетований на засилие знати. Самоуправство
" царей-дароядцев" (???????? ?????????, ст. 38-39, 263-264) поэт иллю╜
стрирует красноречивой притчей, где ястреб, схвативший соловья, по╜
учает свою жертву:
Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее!
Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно,
И пообедать могу я тобой, и пустить на свободу.
Разума тот не имеет, кто мериться хочет с сильнейшим:
Не победит он его -- к униженью лишь горе прибавит!
(ibid., 207-211).
Однако Гесиод не ограничивается сетованием на нарушение силь╜
ными людьми социального порядка. Он предупреждает о божествен╜
ном возмездии, о тех бедствиях, которые вездесущие и всевидящие
боги посылают людям за проступки их правителей:
Целому городу часто в ответе бывать приходилось
За человека, который грешит и творит беззаконье.
Беды великие сводит им с неба владыка Кронион, --
Голод совместно с чумой. Исчезают со света народы...
(ст. 240-243).
И ниже еще раз, с прямым указанием на виновников этих бедствий,
не чтущих правды царей:
. И страдает
Целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду
Неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.
И берегитесь, цари-дароядцы, чтоб так не случилось!
Правду блюдите в решеньях и думать забудьте о кривде
----------------------- Page 115-----------------------
Разумеется, реакция народа не ограничивалась сетованиями и пре╜
дупреждениями. Рано или поздно наставал момент, когда долго накап╜
ливавшееся недовольство выплескивалось в более или менее стихийное
выступление. При этом нередко было достаточно какого-либо внешне╜
го толчка, чтобы всколыхнуть все общество. Так, в Афинах попытка
захватить тираническую власть, предпринятая в 30-е годы VII в. до
н.э. аристократом-олимпиоником Килоном (см.: Her. V, 70-71; Thuc.
I, 126; Plut. Sol., 12),26 хотя и окончилась неудачей, тем не менее имела
большой политический резонанс. Показав отсутствие единства в пра╜
вящем сословии, шаткость традиционного порядка, она развязала по╜
литическую активность народной массы. "После этого,27 -- свидетель╜
ствует Аристотель, -- в течение долгого времени происходили раздоры
(?????? ?????????) между знатью и народом" (Ath. pol., 2,1).
И ниже, характеризуя обстановку в Афинах накануне выступле╜
ния Солона, Аристотель еще раз указывает на засилие знати, недо╜
вольство народа и естественный результат всего этого -- социальную
смуту: "Ввиду того, что существовал такой государственный порядок
и большинство народа было в порабощении у немногих, народ восстал
(???????) против знатных. Смута была сильная (??????? ?? ??? ???????
?????), и долгое время одни боролись против других... " (ibid., 5, 1-2).
Надо обладать поистине безграничным недоверием к античной тради╜
ции, чтобы, как это делается теперь некоторыми историками, игнори╜
ровать эти свидетельства, подкрепленные массою других данных, и от╜
рицать накал социальной борьбы и революционный характер всей си╜
туации века архаики. Такую именно позицию занимает В. П. Яйленко,
автор общего очерка архаической эпохи, опубликованного в составе
новейшего коллективного труда о Древней Греции.28 Мы признаем за
каждым право высказывать свое мнение, сколь бы парадоксальным
26См. также: Радциг С. И. Килонова смута в Афинах (эпизод из истории родовых
отношений в А тти к е )// ВДИ. 1964. N3. С. 3--14; Berve H. Die Tyrannis bei den
Griechen. Bd I. S. 41-42; II. S. 539-540.
27Собственно после суда над теми, кто был виновником в кощунстве, т. е. в рас╜
праве над отдавшимися под покровительство богов сторонниками Килона, с чего
именно и начинается сохранившийся текст "Афинской политии" (гл. 1). Суд этот
позднейшая традиция связывала с началом политической деятельности Солона,
т. е. относила -- по-видимому, справедливо -- к рубежу VII-VI . до н. э. (см.: Plut.
Sol. 12). Однако ничто не мешает видеть в упоминании Аристотеля о суде над
нечестивцами завершение общего рассказа о Килоновой смуте, коль скоро все это
помещается им во времена до Солона и даже до Драконта. Тогда и слова "после
этого" в начале 2-й главы можно толковать как общее указание на время после
заговора Килона с его ближайшими последствиями. Ср.: Бузескул В. П. Афинская
полития Аристотеля как источник для истории государственного строя Афин до
конца V в. Харьков, 1895. С. 176-177, 295 слл.
28Яйленко В. П. Архаическая Греция / / Античная Греция. Т I. М., 1983. С. 128--
193.
----------------------- Page 116-----------------------
оно ни было, однако, со своей стороны, хотели бы воспользоваться не
менее естественным правом и на возражение, коль скоро такое мне╜
ние переходит черту, отделяющую парадокс от заблуждения. Вместе с
тем критическое изложение взглядов Яйленко может послужить хоро╜
шей иллюстрацией тому, к каким крайностям может привести увлече╜
ние модными сейчас среди части историков трактовками античности
в примитивизирующем духе.
В самом деле, гиперкритицизм в отношении к античной традиции
и принципиальный отказ от интерпретации исторического развития
Греции в век архаики с позиций материалистической диалектики до╜
ведены в очерке В. П. Яйленко до степени пес plus ultra. Автор, со╜
лидаризируясь с мнением Ч. Старра и буквально повторяя его слова,
подчеркивает, что "полис формировался в очень простом обществе, в
котором бедные и богатые не слишком разнились друг от друга и чув╜
ствовали себя членами одного коллектива".29 Он пытается доказать,
что в архаическую эпоху у греков "разница между богатством и бед╜
ностью была минимальной" и что "имущественная дифференциация
на массовом уровне в это время еще отсутствовала".30 И он поступает
вполне последовательно, когда свое "заключение об отсутствии суще╜
ственной имущественной дифференциации в архаической Греции" де╜
лает основою для вывода, что "процесс возникновения и дальнейшего
становления полиса происходил в основном эволюционно".31
Мало того, обращаясь к анализу социальной структуры архаиче╜
ского общества, В. П. Яйленко и здесь делает все возможное, чтобы
затушевать существо исторической жизни -- противостояние демоса и
знати. Вслед за другим западным ученым Ю. Герлахом он готов при╜
