Они находились в зале галереи «Галифакс». Лира и Нэнси поспешно заканчивали последние приготовления к аукциону, выставляя закуски и раскладывая салфетки. Винсент жевал печенье, предназначенное для гостей.

Круз и Джеф стояли, прислонившись к столу по обе стороны от пушка. Они нашли тело Куина и вынесли на поверхность, после чего быстро вызвали сотрудников корпорации «Эмбер», чтобы все замять. Круз сообщил, что мастер скончался от сердечного приступа. Лира в этом не сомневалась.

– Все началось с проклятой аметистовой руины, – проворчала она, установив бокалы с шампанским ровными рядами на буфетной стойке. – Клянусь, едва я ее нашла, все пошло под откос. Невезучие Доры…

Повисло напряженное молчание. Повернувшись, Лира обнаружила, что все взгляды сосредоточены на ней.

– Что?

Круз прокашлялся:

– Но ведь мы с тобой встретились благодаря руине, значит, не все сложилось неудачно.

Она сердито на него зыркнула:

– Ты знаешь, о чем я. Кабы не эта комната, я бы никогда не попала в группу гармонической медитации Куина, а он не начал бы меня преследовать и посылать аметистовые орхидеи.

Нэнси сложила несколько салфеток веером.

– Нужно признать, что цветы были прекрасными и очень дорогими.

Лира вздрогнула:

– Больше в жизни не хочу видеть такие орхидеи.

– Проблема в том, что все произошло одновременно, – заметил Круз. – Кража артефакта и попытка Куина внушить Лире мысли о безумии, чтобы она обратилась к нему за помощью.

– Но она никогда бы так не поступила, – заметила Нэнси, – слишком упряма. Это я – слабое звено. Поверить не могу, что ублюдок ввел меня в транс и допросил об артефактах без моего ведома. Я все еще не помню, как это произошло.

– Ты не виновата, – успокоил Джеф. – Я достал записи Тайного общества по Куину. Он происходит из рода сильных и крайне неуравновешенных гипнотизеров и иллюзионистов. Единственная причина, по которой Лире удалось воспротивиться его попытке погрузить ее в глубокий транс, – ограниченный иммунитет к его способностям благодаря аметистовому дару. Но даже в таком случае она не смогла устоять перед насылаемыми галлюцинациями.

– И я тоже не смог, так что не вини себя, – поддержал Круз.

Нэнси поморщилась:

– Ладно, теперь мне получше. Если даже у Суитуотера возникли проблемы с Куином, то смирюсь с тем, что под гипнозом выдала тайны лучшей подруги. – Она посмотрела на Лиру. – Хорошо, что ты так и не дала мне координаты той комнаты, где спрятала пирамиды. Я бы и о них проболталась.

– Ничего бы не изменилось. – Лира отступила, любуясь стеклянной посудой. – Ему в любом случае нужна была я, чтобы наладить камни.

– Как думаешь, что случилось под конец? – спросил Круз.

– Я была права. – Она поправила тарелку с канапе. – Пирамиды оказались своего рода предметами экстрасенсорного искусства, как и все остальное в руине, только уровнем выше и сильнее.

Нэнси взяла поднос с бутербродами к чаю.

– Целый симфонический оркестр для пси-чувств вместо одной скрипки?

– Точно. Для хармониан огромная энергия в камнях не составляла проблемы. Это можно сравнить с рок-концертом. Они явно были более приспособлены к экстрасенсорной стороне своей натуры, чем мы к нашей. Человека же такое представление в буквальном смысле сразит наповал.

– А взрыв откуда? – допытывался Круз. – Почему потоки из пирамиды просто не поджарили чувства Куина? Теперь же все три пирамиды уничтожены.

Лира посмотрела на него поверх бутылок шампанского:

– Куин жаждал получить от меня особую услугу. Настоял, чтобы я наладила артефакты на его личную длину волны. Я так и сделала, однако он не смог провести через себя столько энергии. Такое человеку не под силу. Произошла отдача и последующая перегрузка камней.

Круз медленно растянул губы в хищной улыбке – куда более красноречивой, чем слова:

– Мы устроили ловушку, и он в нее попался.

Лира тяжело сглотнула:

– Я попыталась предупредить, что камни опасны, но он не поверил.

– Но откуда ты знала, что случится, если ты наладишь для него камни? – нахмурился Джеф.

– Я и не знала наверняка, – призналась Лира и уставилась на канапе. – Никогда прежде такие пирамиды не налаживала, но немного поэкспериментировала и почувствовала, как реагируют потоки, когда их направляет человеческий разум.

– Что ж, вопрос с пирамидами решен, – заключил Круз. – Теперь это лишь красивые аметисты для каких-нибудь ювелирных изделий.

– Однако могут существовать и другие подобные, – заметила Лира. – Куин все твердил о дневнике своей бабушки. Она считала, что пирамид несколько.

– Будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас вам с Нэнси надо провести аукцион.

Джеф взглянул на три висящие на стене картины:

– Эти шедевры вы собираетесь сегодня выставить?

– Верно, они принадлежат сверхмодному новому художнику по имени Химера. Я рассчитываю их пристроить за очень высокую цену.

– Ха, если хотите знать мое мнение, Винсент рисует не хуже этого Химеры.

Круз тоже посмотрел на картины:

– А знаешь, ты прав…

Лира с Нэнси быстро обменялись встревоженными взглядами. Времени все объяснять – особенно мужчинам, работающим в сфере безопасности – не было. К тому же, из-за жестокого свода правил Суитуотеров неизвестно, как Круз и Джеф отнесутся к текущей ситуации.

Лира весело улыбнулась:

– Вот видите, как мало вы понимаете в современном искусстве. Помните поговорку про вкус и цвет?

– Сто тысяч долларов. – Лира сунула Винсента под мышку и достала из небольшого черного клатча ключ. – Поверить не могу. Сотня штук за те три картины. И все благодаря Анониму. Замечательный мужчина. Невероятно… как он накручивал цену по телефону!

Круз взял у нее ключ и отпер дверь:

– Аукционный азарт вызывает желание поднять цену.

– Знаю, но сотня тысяч баксов с пылу, с жару… – Лира не могла сдержать рвущуюся наружу радость. – Нэнси не думала, что мы выручим такую сумму. Понимаешь, что это значит?

После аукциона Нэнси находилась на седьмом небе от счастья, и Джеф пригласил ее в ближайшую таверну – выпить и отпраздновать. Просить дважды ему не пришлось.

– На подобных аукционах некоторый процент идет продавцу – в данном случае художнику, – а галерея берет нехилые комиссионные.

– Верно, художнику. – Лира поцеловала Винсента в пушистую мордочку и устроила у себя на плече. – Он, конечно, получит свою долю. – Столько печенек, сколько захочет на всю оставшуюся жизнь. Лира поспешно вошла в квартиру. – Но художника Нэнси представила я, так что комиссионные пополам! Своей долей я уж точно оплачу услуги того идиота-адвоката. И даже останется на починку машины, покупку новой мебели и раздачу долгов.

Круз последовал за ней.

– Живи в свое удовольствие.

Он явно был в превосходном расположении духа. Лира включила свет и оглядела официальный черный костюм, который вновь превратил Круза в прекрасно одетого убийцу – такого на аукционе не могли не заметить.

– Было очень любезно с твоей стороны первым назвать цену за лот. Это подняло мероприятие на определенный уровень. Заметив интерес Суитуотера, остальные тут же приняли активное участие в торгах.

– Рад, что помог раскрутить аукцион. – Круз снял пиджак и бросил его на кресло для чтения, привычно чувствуя себя как дома. Затем развязал галстук. – А мой ликер еще остался?

От его близости Лиру охватило волнение. «Снова ведем себя как пара после свидания, хотя вечер начался с похищения чокнутым гуру».

Стоило догадаться, что после всей сегодняшней нервотрепки Круз захочет остаться на главное мероприятие – аукцион. Его присутствие Нэнси и Лиру поначалу безумно нервировало, несмотря на благоприятный эффект, оказанный на цены за лоты. Но через некоторое время стало ясно, что он не узнал в выставленных картинах работы Винсента.

Вот вам и современное искусство. Никто не заметит разницы между работой художника-человека и шедевром пушка.