«Осторожно. Так было и в прошлый раз, когда мы встречались, и это плохо закончилось».

Круз усадил ее на переднее сиденье «Слайдера». Было что-то покровительственное и властное в его манере обращаться с ней как с ужасно ценной собственностью. Лира ему не доверяла, но не могла не отметить в глубине души, что поддается его осторожному и внимательному отношению.

Круз уселся на место водителя, и Лира почувствовала возбуждение от такого соседства в темном, интимно ограниченном пространстве на переднем сиденье автомобиля.

Круз зареззил двигатель и отъехал от обочины, направившись в лабиринт извилистых улочек возле стены, как обычно уверенно поворачивая в нужном направлении на перекрестках.

– Как у тебя это получается? – поддавшись порыву, спросила Лира.

– Что именно?

– Безошибочно находить дорогу в этой части города

– Никогда не задумывался, совершенно естественно.

Она улыбнулась:

– Значит, у тебя экстрасенсорный дар ориентироваться на местности?

– Это вовсе не отдельная способность, а часть таланта Суитуотеров, – серьезно ответил Круз.

– Так что у Суитуотеров за странная способность?

– Когда-нибудь я все тебе расскажу.

– Но не сегодня.

– Нет, не сегодня.

– Страшная семейная тайна? – забавляясь, уточнила Лира.

– Да.

От его серьезности она похолодела, но и любопытство усилилось.

– Так когда ты мне расскажешь об этом странном таланте?

– Когда точно пойму, что мы с тобой будем вместе.

– А если этого никогда не произойдет?

– Произойдет. – Круз снова свернул за угол. – Но достаточно обо мне, давай поговорим о тебе.

– Что ты хочешь узнать?

– То, что ты так мне и не рассказала.

– Я тебе много чего не рассказывала.

– Не сомневаюсь, но сегодня меня интересует, как ты вообще нашла аметистовую руину.

– Ах, да, руина. Я знала, что мы к ней вернемся рано или поздно.

В темноте Лире показалось, что Круз крепче сжал руль. Зеленый пси-свет зловеще поблескивал на черном камне в его кольце. Кажется, она даже ощутила скачок энергии в атмосфере. Однако заговорил Круз совершенно спокойно:

– Моя семья занимается янтарным бизнесом пятьдесят лет. В нашем хранилище собрана лучшая коллекция необработанных камней и янтарного антиквариата во всех четырех городах. Мы опережаем всех в исследованиях, но пока ты не нашла ту руину, все считали аметист просто красивым фиолетовым камешком, которому нет практического применения, кроме драгоценностей.

– Похоже, хармониане ценили аметист, – небрежно заметила Лира.

– Да, и этот факт все меняет. То есть пришлось по новой оценить возможное содержание латентной энергии в аметисте. Так как ты нашла руину?

– Не жди, что Дор выложит все свои секреты Суитуотеру.

– Подземные джунгли открыли для исследований и рудоискательства всего лишь год назад. Большей части территории даже нет на карте. Однако ты вошла туда сама и сделала невероятное открытие.

– Иногда даже Дору везет.

– Моя интуиция подсказывает, что дело не только в везении.

Лира забарабанила пальцами по сиденью:

– Хочешь знать правду? Хорошо. Меня привел туда Винсент.

Круз бросил на нее быстрый взгляд:

– Ты шутишь?

– Серьезна как никогда. Думаю, Винсент как-то почувствовал, что я могу работать с аметистовым янтарем. Своим умишком он, вероятно, решил, что та руина и спрятанные в ней камни станут для меня симпатичными игрушками. Пушки обожают игрушки и забавы.

– Ты открыла свои ворота. Как тебе удалось?

Лира слегка дернула рукой:

– Оказывается мы, резонирующие с аметистом, прекрасно умеем открывать ворота в джунглях. – Затем помолчала немного и добавила. – Наверное, можно сказать, что это часть нашего таланта. Не такая интересная, как сексуальный инстинкт Суитуотеров, конечно, однако…

– Когда ты узнала, что можешь резонировать с аметистом?

– В четырнадцать лет. У дедушки хранился небольшой образец, считавшийся просто красивой безделушкой. Но однажды я к нему прикоснулась, и мы поняли, что я могу работать с аметистом, как другие – со стандартным янтарем. К несчастью, толку от этого таланта, казалось, не было.

– Пока не нашлась комната с артефактами.

– Да.

– И что ты о них думаешь?

– Веришь или нет, я уже сказала правду. Я в самом деле считаю, что камешки в руине всего лишь образцы хармонианского искусства пси. Когда я провожу индивидуальную наладку, как для тебя, человек способен воспринимать искусство парачувствами. Но на этом все, вы в лаборатории не найдете ничего выдающегося.

– Хорошо, – после недолгой паузы сказал Круз. Слишком спокойно.

Лира застыла.

– Хорошо?

– Ты не готова мне довериться. Я пока смирюсь.

«Вот черт. Он знает. Нет, скорее, догадывается. В любом случае он подозревает, что я что-то от него скрываю».

– Слушай, Круз, я же говорю…

– Пора снова сменить тему.

– Похоже, мы сегодня только этим и занимаемся.

– Да, ты права.

Круз припарковал машину перед домом Лиры. На этот раз она подождала, пока он откроет дверь с ее стороны, использовав эти несколько секунд, чтобы подумать о том, что между ними только что произошло. Круз, несомненно, не только хочет ее помощи в лаборатории, но и уверен: Лира припрятала несколько найденных в руине камней. Вот вам и романтические фантазии Нэнси и все разговоры об инстинкте Суитуотеров а-ля «мы чувствуем свою пару».

И что теперь?

Ответ она придумать не успела. Круз открыл дверь, и Лира пошла вместе с ним к дому.

И только сунула руку в сумочку в поисках ключа, как вдруг на дорожке появилось два шара бушующего огня зеленой призрачной энергии, заключив их с Крузом в ловушку у стены.

В призрачной энергии нет ничего сверхъестественного. Называются подобные явления «нестабильными проявлениями дисгармоничной энергии» или НПДЭ, а по сути представляют собой маленькие бури хаотичной хармонианской пси.

Даже легкое соприкосновение с бушующим зеленым огнем способно сжечь парачувства – зачастую навсегда, – а длительный контакт убивает.

Неконтролируемые энергетические призраки – обычная проблема в катакомбах, но наверху их быть не могло. Если только их специально не создал тот, кто способен работать с подобной энергией: охотник за призраками. И судя по двум шарам, поблизости два члена Гильдии. Бесконтрольные охотники часто пользовались своими способностями во вред, совершая уличные преступления, а появление призрака пугало ничуть не меньше, чем ствол магнитно-резонансного пистолета.

– О, черт, нас собираются ограбить. Просто чудесное окончание вечера.

Круз не ответил, внимательно изучая двух мужчин, появившихся из туманных теней переулка. Яркое сияние зеленых энергетических призраков поблескивало на точно нелегально приобретенных магнитно-резонансных пистолетах. Бандиты нацелили оружие прямо на Круза.

– Разберись с ним, но женщину не трогай, – приказал один из незнакомцев.

У Лиры была лишь секунда, чтобы осознать: это не обычное уличное ограбление, головорезы намереваются убить Круза!

А потом все погрузилось во мрак.

Спустя мгновение охваченная паникой Лира погрузилась в кошмар, сотканный из кромешной тьмы и пугающего молчания.

«Где же выстрелы? Почему я их не слышу?»

Говорят, что когда в тебя попадают, выстрела не слышишь.

Возможно, это состояние полного забытья и есть смерть.

Круз видел, как Лира упала рядом с ним, но пока ничем не мог ей помочь.

«Потом все объясню», – подумал он и сосредоточился на первостепенном.

Он продолжал фокусировать энергию через обсидиановый янтарь в своем кольце, погружая жертву в спутывающий сознание пси-туман.

Оградить Лиру все равно не вышло бы. Талант Круза был связан с его аурой и не работал избирательно. Когда он генерировал столько энергии, туман окутывал каждого в радиусе трех-пяти метров – кроме самого Круза.