После этого я ещё встречался с товарищем К. — работником промышленного отдела горкома, советовавшимся со мной, каким способом лучше внедрять разработанные мною предложения по промышленной эстетике. Но его, как истинного аппаратчика, главным образом интересовало, почему его шеф встречался со мной. Товарищ К. сильно охладел ко мне и к моим идеям, когда понял, что я попал в поле делового внимания Ельцина как эстетик-профессионал и личные отношения нас не связывают.

Ельцин показался мне ярким и талантливым человеком, который стремится нравиться людям и делать добро. Если это популизм, то он мне не мешает, и встреча памятна мне. Иду недавно по улице Воровского, навстречу бабка ковыляет. В одной руке авоська с макаронами, в другой — пакет с крупой. И на всю улицу радостно причитает: «Слава тебе, господи, выбрали нашего Бориса Николаевича! Слава тебе, господи, будет руководить нами хороший человек!»

После того как Ельцин возглавил борьбу против путчистов, можно сказать, он оправдал и характеристики, и надежды старушки с улицы Воровского.

Диалог перед выборами президента России.

— Я буду голосовать за Ельцина, а ты?

— За Жириновского.

— Но он же сумасшедший!

— Ну и что, у нас страна сумасшедшая, пусть и президент будет сумасшедший.

Про кандидата в президенты России генерала Макашова кинорежиссёр Эльдар Рязанов сказал, что он из тех людей, о которых говорят, что у них одна извилина и та прямая.

В России 1991 года борьба идёт за капитанский мостик тонущего корабля.

Карамзин говорил, что безначалье ещё страшнее тиранства.

Английский корреспондент спросил у питерских революционных матросов, как они понимают ленинский лозунг: «Мир без аннексий и контрибуций»? Ответ был таким: «Аннексия и Контрибуция — это царские дочери».

Сейчас звучит много новых слов — «суверенетет», «консенсус», «альтернатива». Пусть им больше повезёт в понимании.

— Что такое перестройка?

— Правда, только правда, и ничего кроме правды.

«Недолго тешил нас обман» (Александр Пушкин).

Перестройка — замена трудностей роста ростом трудностей.

Варианты перестройки. Первый — реальный, марсиане прилетят и всё перестроят. Второй — фантастический, всё сделаем сами.

— Как тебе, Полкан, живётся при перестройке?

— Жизнь по-прежнему собачья. Правда, цепь удлинили, но миску отодвинули подальше. Зато лай сколько угодно.

Тому, кто хочет разрушить командно-административную систему, следует помнить, что тигра за хвост не берут, а взявши, не отпускают.

Чуковский о перестройке: «Ох, нелёгкая это работа — болота тащить бегемота!»

«Катастройка» (Александр Зиновьев).

Встречает на том свете Брежнев Хрущёва и спрашивает:

— Ты чего-нибудь там построил?

— Нет.

— И я нет. А чего ж они перестраивают?

Энгельс в книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» доказывает, что вся несвобода человека идёт от частной собственности. Социализм освободил советского человека от частной собственности, но не от семьи и государства.

Свобода — это когда тебя посылают к такой-то матери, а ты идёшь куда хочешь.

Теорема Эроу, за которую он получил Нобелевскую премию, говорит, что никаким демократическим голосованием нельзя поделить ценности, в которых заинтересованы все.

Несмотря на такое очевидное несовершенство демократии, человечество не придумало ничего лучшего, чем демократия, говорил Черчилль.

Какая разница между демократией и диктатурой? При демократии народ может открыто выражать недовольство своим правительством. При диктатуре — чужим.

Демократка — резиновая милицейская палка «П-73».

Разница между демократией и социалистической демократией такая же, как между стулом и электрическим стулом.

Раньше бюрократия затыкала нам рот, теперь затыкает себе уши.

— Ты «Московские новости» читал?

— Нет, а что?

— Это не телефонный разговор.

— Что важнее: гласность или перестройка?

— Гласность. Иначе никто бы не узнал, что у нас перестройка.

— Что такое гласность?

— Семьдесят лет нам льют помои на голову, а теперь приходится ещё и открывать рот.

— Василий Иванович, что такое гласность?

— Это когда ты, Петька, можешь говорить что хочешь и тебе ничего не будет — ни сала, ни седла, ни коня.

У газетного киоска: «Гласность» кончилась. «Независимость» ещё не завозили. «Коммерсантов» и «СПИДа» сколько угодно. «Совершенно секретно» — по три рубля.

Конституция СССР и конституция США гарантируют свободу слова, но в США гарантирована ещё и свобода после сказанного.

Все говорили: дважды два шесть. Правдолюбов сказал:

— Дважды два четыре!

Его посадили. В новое время он вышел. Слышит, оратор кричит:

— Дважды два пять!

Правдолюбов возражает:

— Дважды два четыре!

Оратор подходит к Правдолюбову и шепчет:

— Нужен консенсус, иначе дважды два снова будет шесть.

Нас воспитывали нонконформистами. Слово «компромисс» звучало как бранное, как синоним «предательства». А сегодня многие поняли: это хорошее слово. Только в умении идти на компромисс наше спасение. Без согласия, «консенсуса», взаимных уступок мы не решим ни международных, ни межнациональных, ни экономических проблем. Бескомпромиссность — путь к гражданской войне.

Неандертальцы погибли, потому что были бескомпромиссны.

Два еврея принесли раввину курицу. Один кричит: «Правда, ребе, эта курица белая?» Раввин отвечает: «Ты прав, она белая». Другой кричит: «Ребе, но ведь она чёрная!» Раввин подтверждает. Мимо идёт женщина и возмущается: «Ребе, но ведь курица не может быть сразу и белой, и чёрной!» «И ты, женщина, права», — вздохнул раввин.

— Товарищ Сталин, как вы относитесь к плюрализму?

— В отношении плюрализма двух мнений быть не может!

Плюрализм в одной голове — это шизофрения.

Плюрализм: «Есть два мнения — моё и неправильное».

Суть плюрализма великолепно выразил Вольтер в обращении к своему идейному противнику: «Я не согласен с вами и буду с вами бороться, но я буду бороться также за то, чтобы вы всегда могли высказать ваше мнение».

— Зачем вы разбрасываете листовки?

— Агитирую.

— Но на них же ничего не написано!