Потому что все знают: нельзя прожить на сто рублей в месяц. Но вместо того чтобы дать людям возможность получать по труду…

В середине 70-х годов в Грузии началась борьба с нарушителями социалистической законности.

Директор одного небольшого предприятия собирает рабочих и спрашивает:

— Хорошо ли вы живёте?

— Спасибо, не жалуемся, Арчил Диомидович…

— Вы свою зарплату аккуратно получали?

— Да, аккуратно.

— Сверх этой зарплаты получали ещё две-три зарплаты в месяц?

— Получали.

— Так вот, теперь настали трудные времена. Мне нужно, чтобы полгода-год вы поработали без зарплаты, а может быть, даже понадобится вносить одну зарплату в месяц в кассу.

— Согласны, Арчил Диомидович.

— Может, кто-нибудь не в состоянии? Тогда я буду платить ему зарплату всё время.

— Нет, все могут.

— Спасибо. Обещаю, что снова наступят хорошие времена.

Как говорится,

— Как тебе работается на заводе?

— Трудно, но выносимо.

Рабочий завода, выпускающего детские коляски, целый год таскал домой детали. Стал собирать. Как ни прилаживает — всё равно пулемёт получается!

Наша страна самая богатая в мире: семьдесят лет разворовываем и никак не разворуем.

Секретарша спрашивает:

— Товарищ директор, у вас в расписании на сегодня записан «сексуальный час». Неужели теперь это будет длиться целый час?

— Нет, вы не так поняли. Это меня в райком вызывают.

В расфасованной картошке покупатели обнаружили визитные карточки одного профессора, которого посылали на овощебазу. Профессора вызвал директор его института. Выслушав директора, профессор разъяснил: я привык отвечать за свою работу и потому всегда фиксирую своё авторство. Этот фольклорный сюжет использован в фильме «Гараж».

Колхозу выдали фанеру.

— Может, в коровнике крышу залатаем?

— Лучше построим аэроплан и улетим отсюда к такой-то матери!

Причёска для лысых имени колхозного урожая.

Мой приятель приехал на курорт в город Саки, остановился у знакомого инструктора райкома. Утром хозяева ушли на работу. Звонок в дверь. Привезли из колхоза ящик битых гусей. Через полчаса снова звонок. Из другого колхоза — мешок яблок и живого гуся.

Секретарь райкома прикрепил ко всем колхозам аппаратных работников. Это феодально-ленная зависимость колхозов от партбюрократов. Гуси не только Рим спасли, но и спасают председателя колхоза от разноса и инструктора райкома от Продовольственной программы.

Однажды писатель Борис Ямпольский оказался на профсоюзном собрании ткацкой фабрики. К концу собрания появилась вахтёрша и что-то шепнула сидящей с краю женщине. Та — соседке, соседка — дальше. Когда собрание закончилось и зал опустел, под каждым стулом лежали нитки. На проходной ожидалась проверка.

Приехал Елисеев из Парижа в Москву. Зашёл в бывший Елисеевский гастроном и удивился: «Здесь всегда стояла бочка с чёрной икрой. Кому она помешала?»

Колбаса — пережиток капитализма.

Встретили Капитализм и Коммунизм старичка с авоськой — Социализм.

— Становитесь, милые, в очередь, там колбасу дают!

— А что такое очередь? — спросил Капитализм.

— А что такое колбаса? — спросил Коммунизм.

— Что такое: длинное, внутри мясо, пахнет чесноком?

— Колбаса?

— Поезд «Москва — Тула».

Пропагандистские крики о наших успехах не сняли проблемы продовольствия: сколько ни говори «халва» — во рту слаще не станет. Когда стало ясно, что сельскохозяйственная политика партии провалилась, была разработана Продовольственная программа. Она широко рекламировалась и давала легковерным надежду на сытую жизнь. «Мы должны гордиться. Наша страна единственная в мире имеет Продовольственную программу!» — заявлял студентам преподаватель политэкономии одного из вузов.

— Что будет, когда мы выполним Продовольственную программу?

— Перепись оставшегося в живых населения.

Мяса не хватает, а ещё и пост отменили. Ни в одном заведении общепита не найдёшь вегетарианского обеда — невыгоден.

Сталин решал проблему нехватки продовольствия кардинальным способом: чем больше вымрет народу, тем больше достанется оставшимся в живых. Брежнев выполнял Продовольственную программу по Щедрину, который писал о подобных реформаторах: «Они сидели и думали, как своё убыточное хозяйство превратить в прибыльное, ничего в оном не меняя».

Президент Америки спрашивает у Брежнева:

— Как вам удаётся организовать снабжение такой огромной страны?

— Всё везём в Москву, а оттуда сами развозят.

Вождь собрал своих подданных и заявил: «У меня для вас есть два сообщения — плохое и хорошее. Сначала плохое: в стране нечего есть, кроме дерьма. Теперь хорошее: зато дерьма много».

Радио сообщает о наших успехах. Чтобы накормить семью, достаточно включить холодильник в радиосеть.

Собрание колхоза обсуждает экономическую программу. Выступает председатель: «У нас недовыполнение плана по мясу. Мы получили указание разводить кроликов. За каждого дадут тридцать копеек. Второй вопрос повестки дня — рекомендация бухгалтеру Рабиновичу для отъезда в Израиль. Рабиновичу следует дать рекомендацию, потому что колхоз получит за него три тысячи рублей». Дед предлагает: «Давайте вместо кроликов разводить евреев».

Чего у нас только нет! Мяса, сыра, сахара…

— Мяса у вас нет?

— У нас нет рыбы. Мяса нет в магазине напротив.

— Мне бы сервелата, или краковской, или докторской.

— Память у тебя, бабушка, великолепная!

— Что было раньше: курица или яйцо?

— Раньше было и то, и другое.

Объявление в магазине будущего: «Сегодня в мясе потребностей нет».

— Может ли корова дойти от Севастополя до Москвы?

— Нет, её съедят в Туле.

«Хлеборобы Канады и штата Айова! Накормим советский народ отличным хлебом!»

Где мы будем покупать хлеб, если в США построят коммунизм?

Говорит рязанское радио: «Товарищ Серёгин спрашивает, что такое сольфеджио? Отвечаем: товарищ Серёгин, в стране жрать нечего, а вы вы…тесь».

— Почему у нас постоянно засуха?

— Потому что двести пятьдесят миллионов воды в рот набрали.