Служить хотят им и как можно лучше;

Они киннари пеньем превосходят!"

И стали ноты петь в честь Радхи оду.

20

"Сангитадэви, мой прими привет! -

Дала Лалита отклик. - Это верно,

Что нотам в мастерстве их равных нет, -

Затмили жен царя киннаров пенье!"

Матанги, взявши вину без ладов,

Запела птицей рощ высокогорных

Сопрано звонким в лучшем из лесов.

Восторги полетели с уст довольных.

Сангита-видья (гопи) ей потом

Со скрытым намерением сказала:

"Ты спела выразительный экспромт,

Но в пении твоем не прозвучали

Микротона седьмой нот иль второй.

Да, музыку постичь - труд непростой!

21

Обычным существам достичь высот

В искусстве музыкальном очень трудно!

Но коль Лалитадэви нам споет,

Услышать все нюансы можно будет!

Хотя ты можешь незнакомой быть

С микротонами, так как те "стремятся

Себя в одной вульгарно ноте слить",

Лалита в том умеет разбираться!

Лалита, не споешь ли нам сейчас?"

На это нимфы леса ей сказали:

"Та исповедь души, которой нас

Матанги величаво наслаждала

На базе знанья Брахмы народилась*,

Ты ж о науке Враджи говорила*.

22

И каждая из этих двух систем

Сама в себе свободна от изъянов!"

А Радхика, подумав между тем,

Не примет ли хрупчайшая Матанги

За оскорбленье этот разговор,

Тон гневно подняла: "Сангита-видья!

Твой разум, что, унес джинн-мыслевор?

Ты - лжива и должна остановиться!

Те различимые микротона,

Что оттенялись пением Матанги,

Пропеть и Лакшмидэви не сильна,

Богини высоты их не достанут!

Зачем тогда нам о Лалите молвишь,

Нас увлекая темою аморфной?

23

Матанги - самый первый музыкант!

Позволим же ей снова песнь исполнить

Для нимф и Вринды; пусть ее талант

И нас духовной радостью наполнит!"

Ход фестиваля правя, Вринда тут

Сказала зажигательно Матанги:

"Прошу, пропой нам что-нибудь - все ждут!

Но только не мелодию Васанта.

Пока Шьям не придет, ее не пой.

Пусть рага в час его прибытья грянет!

Ты что-нибудь другое нам открой!"

И, Радхе рада порадеть, Матанги

Запела Лелем тему бела-бели,

Казалось, расы пруд истек на землю!

24

Из Океана Расы берегов

Джем будто вытек, став лагуной премы.

Она пропела пять микротонов,

Сопрано свой с объемным сливши тембром

Квартета вин: махати и качапи,

Сварамандалики, кавиласики.

На тех вершинах струны вин звучали,

К которым голос девы возносился.

Так вин проникновенною игрой,

Вибрирующих на предельных нотах

И пеньем музы - нежной камфарой,

Всяк поднят был в любви глубоководье.

Повысилось высоким тоном, пеньем

Всех нимф, пастушек, Радхи настроенье

25

Сопровождался сольный пев ее

Игрой цимбал и таблов, флейт и гонгов,

Звучавших так певуче, что свое

Спокойствие теряли полубоги, -

Несла их медозвучная река!

Вширь растекались музыка и пенье,

Их слышавший еще издалека,

Ловился в вихрь порывов вдохновенья!

Прекрасные мелодия и ритм,

Достойные собравшегося круга,

Смогли шрингара расу покорить:

Она вошла в девические груди,

Бутоны глаз заставив распуститься,

Необычайно широко раскрыться.

26

Застыли гопи в россыпях цветов

На бархатном лугу, глядели странно

По сторонам, как лани из кустов,

Встревоженные шорохом нежданным.

Но вот Васанта начала прелюд

К эмблеме-песне вешнего сезона.

Приняв Васанта-раги образ тут,

Одна пастушка стала петь задорно.

Поблизости от них Говинда был,

Поэтому-то рага зазвучала.

Он появленьем празднества открыл,

Каких доселе в мире не бывало, -

Вдруг появилась Кришны голова

Там, где лишь миг назад была листва.

27

Увидев Кришну, девушки тотчас

Умы по темя в Милом утопили.

Он приближался, в Нем играл экстаз.

Как игрища весны Его манили!

Ведь сладость, красота девичьих тел

Росли в пастушках, как взрастали волны

Блаженства в них! Контральтовый запел

Тут Радхе голос гопи низко, звонко:

"Сейчас Твой взгляд горяч, искрит огнем,

Такой же пламень в нем, как и во время

Интимных игр с Кришной! Чей же дом

В Твоем сердечке? Там царит Царь премы -

Хари - Твоих эмоций Властелин,

Наипрекраснейший из всех мужчин!

28

Представ пред нами, как сама Весна,

Как олицетворение Васанты,

Смеется мило, грудь любви полна,

Одет Шьям как мечтательный романтик

И на артиста смелого похож!

Предметы для игры в руках Он держит.

Его сиянье - яхонтовый дождь,

Из темной тучи льющийся безмерно,

Когда блистает Шьям в кругу друзей,

Как полная Луна средь звезд высоких!

Как ранг удачи оценить Твоей,

О Чародейка девственной Голоки?

Глянь, как игрив тюрбан Его в игре,

Белеет пиком, сбившись набекрень.

29

Цветы тюрбан, желтея, облегли,

Душистая пыльца на нем краснеет,

Над ним чернеют алчные шмели,

Павлин в тулье темнеет, зеленеет.

Висит цветок над ухом, как карниз;

Слегка удлинены Говинды уши

Дельфинами, их тянущими вниз,

Что в такт шагам качаются послушно.

Дельфины, золотясь в Его ушах,

Игрою бликов золотят и щеки.

Двуцветная гирлянда на плечах,

Расцвечивает грудь Говинды броско.

В ней листья и бутоны обнялись

Шри Туласи с жасминами сплелись.

30

А волосы курчавые Его

За шеей крепко лента обвивает,

Чтоб не мешать игре. Он весь расцвел!

Наряд, как желтоцвет в полях, блистает,

И он весьма уместен по весне.

А талию Его ремень сжимает,

Играя излучением камней.

Повязка джута бедра облачает.

Бубенчики, к стопам Его припав,

Сластят шмелиным тембром: "Джуну, руну!""

Таким портрет Говинды описав,

Легла она у стоп Кишори юной.

"Портрет" же в звуках раги утопал,

В деснице бомбу с краскою сжимал.

31

А в шуйце Гопинатх свирель держал,

Вокруг Субал, наперсники стояли.

Он в ритм с песней головой качал,

Его глаза безудержно вращались.

Крутились так, как будто Он устал

От длительной сураты. Не замешкав,

Ему друзья положили в уста

Лист пана, обернувший свой орешек.

Чуть бетель пожевал Он, и алей

От сока стали налитые губы.

И начал праздник первенца из дней

Весны, рожки друзей задули трубно,

Запели пастушки, затанцевали;

Шары бросая, старт знаменовали!

32

Взметали бомбы, разрываясь, ввысь

Барашки пыльных облачков рубина.

Потом клубы, спадая плавно вниз,

Все осыпали. Волосы Говинды,