— Хаск — не доктор, верно?

— Верно. Но он прошёл под руководством жреца-терапевта посвящение в выполнение определённых медицинских процедур; мы все получили такую подготовку.

— Несмотря на тосокское табу на подобные вещи?

— Наш взгляд на внутреннее устройство тела подобен вашему взгляду на сексуальное взаимодействие. Это интимная материя, но в должное время она должным образом познаётся. Учитывая тот факт, что в тосокском половом акте участвуют пятеро, у нас нет никаких табу на этот счёт, и я вас заверяю, миз Зиглер, что смущение, которые испытывают люди при разговорах о сексе, кажется нам таким же странным, как вам — наша скрытность в вопросах внутренней биологии.

— Понятно, — сказала Зиглер. — Когда перед Хаском встала задача изъятия органов Селтар, это был первый раз, когда он производил подобную процедуру на настоящем теле, ведь так? Во время обучения он имел дело с муляжами и виртуальными моделями, верно?

— Возражение, ваша честь, — сказал Дэйл. — Составной вопрос.

— Принимается.

— Насколько вам известно, — сказала Зиглер, — Хаск раньше никогда не расчленял настоящее тело?

— Возражение против термина «расчленял». Возбуждение неприязни.

— Принимается.

— Насколько вам известно, — сказала Зиглер, — Хаск раньше никогда не извлекал органы из настоящего тела, верно?

Часы на стене снова коротко зажужжали. Среди зрителей кто-то кашлянул.

— Верно.

Зиглер впилась взглядом в лицо капитана пришельцев.

— Можно ли предположить, что Хаск испытывал удовольствие от этого акта?

— Возражение! Требование строить догадки.

— Принимается.

— Хорошо. Как руководитель экспедиции, вы, несомненно, получили какую-то подготовку в области психологии, не так ли?

— Да.

— Тосокской психологии, верно?

— Да.

— То есть вы квалифицированный эксперт в этой области — в большей степени, чем любой земной психолог?

— Да.

— И из всей вашей команды вы получили наибольшую подготовку в области психологии?

— Ваша честь, — сказал Дэйл, разводя руками. — Возражение. Миз Зиглер уже пробовала этот фокус. Мы никак не можем это проверить. Разумеется, суд не может полагаться на подобного рода мнения.

— Обвинение не просит вас полагаться на высказываемые Келкадом мнения, ваша честь, — сказала Зиглер, — однако тосоки — единственные, кто может дать хоть какие-то показания в интересующих нас областях. Как таковые, они являются основанными на фактах и, безусловно, используются в доказательном контексте.

— Обычно я бы такого не позволила, — сказала Прингл, — но, мистер Райс, я разрешаю вам действовать сходным образом при опросе своих свидетелей.

— Спасибо, — сказала Зиглер. — Келкад, позвольте мне задать вам, как эксперту в тосокской психологии, гипотетический вопрос. Принимая во внимание имеющееся в вашей культуре табу на всё, связанное с внутренними физиологическими процессами, можно ли вообразить, чтобы какой-нибудь тосок мог находить удовольствие в выполнении изъятия органов?

— Не нормальный тосок.

— Нет, не нормальный тосок, — повторила Зиглер. — Но в анналах тосокской психологии встречались ли личности, находящие удовольствие в разрезании чужих тел?

Келкад молчал.

— Ну же, Келкад. Я понимаю, что вы хотите показать свой народ только с лучшей стороны, так же как наша раса пытается повернуться своей лучшей стороной к вам. Существуют люди, которым приятно делать подобные вещи. Мы считаем их больными и ненормальными, и они, к счастью, встречаются редко, но такие люди существуют. Вы хотите сказать, что среди тосоков таких нет?

— Есть, — нехотя ответил Келкад.

— В тосокской психологии имеются предиктивные тесты для такой предрасположенности?

— Я не понял вопроса.

— Я хотела сказать, как вы обнаруживаете наличие подобных отклонений? Можете вы это сделать, просто посмотрев на тосока?

— Нет.

— Могут обычные тосокские психологические тесты — скажем, те, которым подвергалась ваша команда перед зачислением в состав экспедиции — выявить подобную предрасположенность?

— Сомневаюсь в этом.

— То есть в большинстве случаев тосок может не знать, что испытывает удовольствие от подобных вещей, пока обстоятельства не заставят его лично заняться выемкой органов?

— Да, думаю, это возможно.

— И если тосок и правда почувствует при этом возбуждение, то испытает при этом немалое удивление, не так ли?

— Я, безусловно, испытал бы шок, если бы узнал такое о себе, — сказал Келкад.

— Не сомневаюсь, — сказала Зиглер. — Устроена ли психология тосоков таким образом, что он желает повторить снова то, что однажды доставило ему удовольствие?

— Возможно.

— Вы уклоняетесь от ответа, Келкад. Мне нужен более конкретный ответ.

— Возражение, — сказал Дэйл. — Давление на свидетеля.

— Отклоняется.

— Да, тосоки могут захотеть повторить то, что доставило удовольствие.

— Итак, — сказала Зиглер, — если бы Хаск обнаружил, что испытывает удовольствие от изъятия органов из…

— Возражение! Ваша честь, обвинение аргументирует свою версию.

— Принимается.

— Хорошо, — сказала Зиглер. Она посмотрела на присяжных. — Очень хорошо. Мистер Райс, свидетель ваш.

Дэйл поднялся.

— Келкад, в вашем присутствии Хаск когда-либо проявлял признаки садизма?

Транслятор Келкада пискнул.

— Садизма?

— Получение удовольствия от причинения другим боли.

— Нет, Хаск никогда не демонстрировал ничего подобного.

— Он никогда не проявлял неестественного увлечения сценами насилия?

— Нет.

— Кровожадности?

— Нет.

— Вы видели когда-нибудь, чтобы он намеренно причинял боль другому тосоку?

— Нет.

— А животным на вашей планете?

— Наоборот, Хаск держал ручного коглу, которого очень любил и всячески о нём заботился.

— Спасибо, — сказал Дэйл, возвращаясь на своё место. — Больше вопросов не имею.

Следующие две недели ушли на опрос множества второстепенных свидетелей — остальных тосоков, специалистов по человеческой девиантной психологии, разнообразных личностей, пытающихся подкрепить шаткое обвинение в предварительном умысле, которое, похоже, базировалось всего на двух фактах: во-первых, Хаск остался в общежитии в то время, как остальные пошли на лекцию Стивена Джея Гулда, зная, что Колхаун тоже на неё не пошёл, и, во-вторых, для того, чтобы стимулировать преждевременную линьку, он должен был заранее позаботиться о доставке со звездолёта специального химического вещества.

Наконец, пришло время для наиболее убедительного свидетельства обвинения. Линда Зиглер поднялась из-за своего стола.

— С разрешения суда, — сказала она, — обвинение просит приобщить к делу фрагмент видеоплёнки, отснятой жертвой на борту тосокского корабля.

— Мистер Райс?

С самого начала процесса Дэйл делал всё, что в его силах, чтобы этого избежать, но судья Прингл решила, что улика приемлема, и апелляционный суд с ней согласился.

— Не возражаю, — ответил он.

— Продолжайте.

На стенах зала суда были установлены два больших телеэкрана: один был обращён к присяжным, другой — к зрителям. На столе у судьи Прингл был собственный телемонитор меньшего размера; такие же имелись на столах защиты и обвинения. Бейлиф приглушил освещение в зале…

У всех фотографий шагающих по Луне астронавтов «Аполлона-11» была одна общая черта: все они изображали База Олдрина, по той простой причине, что камера была у Армстронга. Хотя Армстронг и был первым человеком, ступившим на Луну, фотографий, изображающих его на Луне, практически не существует.

Видео на борту тосокского звездолёта снимал Клетус Колхаун, и, кроме случайного попадания в кадр одной из его долговязых ног, он сам на нём полностью отсутствовал. Дэйл Райс был этому рад. Чем больше присяжные забудут о Колхауне — этом обаятельном рубахе-парне, обменивающемся шуточками с Джеем Лено — тем лучше.