— Ты не умеешь фехтовать?

— Некогда, понимаешь, было учиться, да и незачем.

— Как это незачем? Мужчина должен уметь защитить себя и свою даму!

— Хм. А если твоей даме угрожает старая крыша, которая вот-вот рухнет на голову, или голод, холод и болезнь? На что годен твой меч в этом случае?

— Ну… для этого есть плотники, дровосеки, лекари…

— Они есть, только в том случае, если тебе есть, чем заплатить. А если нет?

Арден задумался.

— Умея владеть оружием, можно устроиться на службу и получать жалование.

— На службу охотно берут умелых вояк, прошедших войну или разорившихся дворян. А я из семьи простых горожан. Мама работала служанкой у знатного вельможи, пока не заболела, а отец служил помощником войта, пока не ушел на войну. Да и не по мне это, понимаешь, людей убивать или калечить… не могу я… с души воротит.

— Но защищаться тоже надо уметь, — возразил Арден, хоть и понимая, что Ратиол прав.

— Может и надо. Вот ты прекрасно владеешь мечом и другим оружием, но чем тебе это помогло от брошенного из засады камня?

Больше молодому герцогу возразить было не чем, он, тяжело вздохнув, потер недавно заживший висок.

— Знаешь, мы оба с тобой не правы, — немного помолчав, улыбнулся ему приятель. — Вот мой отец говорил, что настоящий мужчина должен уметь делать все. И раз уж ты начал учиться плотничать, я пожалуй, попрошу тебя дать мне несколько уроков фехтования.

— С удовольствием!

В делах и заботах время летело быстро. Юноши настолько сдружились, что, не смотря на внешние неудобства и скудный рацион, Ардену казалось, что это самое лучшие время в его жизни.

Однажды латая прохудившуюся крышу, они услышали крики и лай собак. Вскоре вдалеке из леса на дорогу выбежали два кмета, в одном из которых друзья узнали коренастого мужика из зажиточного дома. За ними гналась целая свора охотничьих псов. Тут из леса выскочила группа всадников во главе с толстым типом в черном развивающемся плаще. Коренастый мужик споткнулся и упал, на него ту же набросились собаки, всадники пронеслись мимо. Толстый размахнулся палицей и второй мужик полетел в снег разбрызгивая кровь. Другие — подхватили полуживых кметов, закинули поперек седел и умчались прочь за своим хозяином.

Юноши поспешили слезть с крыши и найдя Василю в хате, стирающую белье, рассказали ей об увиденном.

— Ох, опять на охоту вышел окаянный! — запричитала женщина, махнув мыльными руками. — Что б уж его черти скорее забрали, убивца ентого.

— Что это были за люди? — спросил Арден, до сих пор находящийся под жутким впечатлением, кровавой сцены.

— Да разве ж то люди? — Василя утерла фартуком набежавшие слезы и понизила голос до шепота. — То же зверье поганое! А самый паскудный гад енто принц Троян, нашей королевы Аддки, бывшей упырихи сын. Уж лета три как, адское отродье, здеся ужасти творит. Еже ли кого в лесу поймает, если сразу не прибьет, то в замке своем замучит. Вот Пашуту моего, тоже запытал до смерти, детёв сиротами оставил…

Женщина залилась горькими слезами. Трое маленьких детей обхватили ее со всех сторон ручонками. Двое сыновей лет четырех-пяти гладили ее руку пытаясь успокоить, а трехлетняя девчушка, уткнув личико в ее широкую юбку тоненько заплакала.

— Не ужели нет управы на этого принца! Надо рассказать все королю! — возмущенно воскликнул Арден.

Василя только махнула рукой, и принялась ласкать и успокаивать дочку.

— У вас дворян, все просто, — проговорил Ратиол, кулаки его были сжаты, на скулах играли желваки. — А кто услышит кмета? Подумаешь, одним больше одним меньше!

Арден замолчал и опустил глаза. Ему стало безумно стыдно, как будто он один был виноват за всех представителей своего сословия.

— А ты говоришь на службу идти! Служить, как видишь, тоже можно по-разному. Вот попадется такой урод в хозяева…

Заметив, что Арден совсем сник, Ратиол грустно улыбнулся:

— Ладно, дружище, пойдем лучше наколем дров.

— Да нет, уж почти дров-то, — сказала Василя, указывая в окно на пустую поленницу. — Последние в дому лежат. В лес идтить надо! А как идтить-то, когда там вона, что делается?

— Что бы там не делалось, а раз надо идти, то я и пойду, — твердо сказал Арден, все еще чувствуя себя виноватым.

— Так я и отпустил тебя одного, — усмехнулся приятель.

Проводив их до калитки, тощая и бледная женщина, качала головой и вытирала слезы.

— Не плачь, Василя, — Ратиол помахал ей рукой. — Они сегодня уже позабавились, наверное, уехали. Мы быстро!

Дождь, ночью, сменивший снег превратил дорогу в ледяной каток, покрытый сверху водой, а на полях образовались черные проталины. Ноги моментально промокли, в дырявых башмаках противно хлюпало, на душе было мерзко и совсем не хотелось разговаривать. Арден, вдруг явно ощутил, что такое быть бедным, но о возвращении домой он и не помышлял. Это было так же невозможно, как и обратиться за помощью к Руте отправив ей заветный платок. Лучше умереть от голода, чем предстать перед ней или родителями в таком жалком виде!

От таких мыслей в душу подобно холодной и отвратительной змее заползало отчаяние, но он старался не подавать виду, бодро шагая по зашедшей в лес дороге, и поглядывая на товарища, которого похоже это вовсе не волновало.

— Когда наступит весна, ты наверное, сразу отправишься к своей тетке в Дорьян? — задал он давно мучавший его вопрос.

— И не подумаю, — спокойно ответил Ратиол.

— Почему? — удивился Арден.

— Зачем я ей нужен? Она, конечно, меня не выгонит, но упреками своими до смерти доведет. Ты не представляешь, как она любит позудеть. Она раньше с нами жила, вот сколь себя помню, так вечно всех доставала. Мама всегда говорила, что обязана за младшей сестрой приглядывать и помогать ей во всем. Вот и помогала и дом, и деньги, и последнюю краюху хлеба с ней делила. Даже когда тетка замуж вышла и то, бывало, соберется и едет к ней в Дорьян, то ремонт в доме делать помогать, то мужа непутевого от любовницы вытаскивать, то еще чего-нибудь. А когда мама умерла, тетка заявила, что во всех ее бедах мама моя виновата была. И, что замуж она поздно вышла, и не за того и еще много чего наговорила. Потом с бабушкой поругалась: жалко ей стало покрывала красивого, да платья в котором маму хоронить хотели. Покрывало бабушка кое-как отбила, а платье пришлось простое на скорую руку шить, да и не платье это было вовсе, а так чехол какой-то.

Ох я зол был тогда, и знаешь, больше на маму чем на нее. Помогать и опекать, тоже ведь надо в меру и пинка хорошего тоже надо уметь во время дать. Помог человеку немного, а дальше пусть сам кует свое счастье, и беречь его будет и радоваться ему, потому как своими руками добыто, а так…

Вдруг раздался хруст и из леса выскочил огромный медведь, увидев людей, встал на задние лапы и зарычал, но раздавшийся за его спиной лай собак, заставил его снова скрыться в лесу.

— Бежим! — закричал Ратиол, словно заяц, припустив в лес.

Не успели, они скрыться за деревьями, как на просеку выскочила свора собак. Псы остановились, сбившись в кучу, топчась и нюхая воздух, за ними вылетел на высоком кауром жеребце упитанный здоровяк с неприятным выражением лица, следом появились и остальные охотники.

— Я еду за медведем! — приказал здоровяк. — Хлой и Нелим — за поганцами!

Всадники пустились в погоню, собаки постояв в нерешительности, сорвались с места и, разделившись на две части с лаем понеслись за охотниками.

Заросшая густым подлеском и заваленная буреломом чаща затрудняла конникам движение и дала возможность юношам скрыться из вида, но собаки начинали их догонять. Ратиол бежал так быстро, что Арден видел только, как вдалеке между деревьями мелькают лохмотья его одежды. Чувствуя, что собаки вот-вот набросятся на него, он собрал оставшиеся силы, ухватился за торчащий сук и вскарабкался на дерево. Несколько собак не останавливаясь, понеслись за Ратиолом, другие, скалясь лая и прыгая на ствол, принялись кружить вокруг дерева. Вскоре подъехал один из охотников, посмотрев с усмешкой на сидящего на дереве юношу, поскакал дальше. Тут же показался второй, остановив коня, и задрав голову, грубо приказал: