- Да все нормуль. Мы белые и пушистые, враги повержены, а нам кроме легкой отеческой укоризны ничего не грозит. Про гайцов даже не упоминаем, про дачу говорим в том ключе, как было озвучено вчера. Хеля, Дитер, к вам особая просьба. Полагаю, что у вас еще будут беседы со своими... структурами. Так вот. Люди вы вольные, но. Если не имеете особого желания осложнить нам с Димычем жизнь, очень бы хотелось, чтобы и в этих беседах звучала та же версия событий. А вообще, чисто по-человечески, было бы приятно, если вы будете обмениваться впечатлениями от поездки только с теми, от кого просто невозможно отбрыкаться. Ну не тот это случай, чтобы обсасывать его с кем ни попадя. Самим бы разобраться по уму. Чего скажете?
Дитер, оживившись, заговорил.
- Виктор, можешь не сомневаться. Мы ничего не предпримем из того, что может отразиться на вас хоть малейшим негативом. Один из побочных эффектов нашей поездки состоит в том, что я стал избегать громких слов и пышных фраз. Но поверьте мне на слово, наша дружба с некоторых пор - один из величайших приоритетов в моей жизни. Да, и еще. Очень надеюсь, что буду понят правильно, - он сунул руку в набедренный карман камуфляжа, достал и положил на стол конверт. - Это остаток оговоренного гонорара плюс некая сумма, долженствующая покрыть расходы на нашу экспедицию.
Я молча взглянул на Димыча. Тот, согласно опустив веки, пошарил по своим бесчисленным карманам и, пересыпав из ладони в ладонь пару пригоршень всякой всячины, водрузил рядом с конвертом немца такой же конверт, только не в пример более пожеванный.
- Это твой аванс, Дитер. - прогудел он. - Очень надеемся, что будем поняты правильно. Прекрати махать руками и не зуди. Сам понимаешь, что будет только так. Хеля, озвучь Лысому диспозицию.
Девушка отставила в сторону кофе и озорно улыбнулась.
- Витя. Димыч принципиально против кафе, поэтому мы сегодня собираемся посидеть вечерком на нашей гостевой квартире. Решили, что нет пока никаких сил расставаться, а не пригласить тебя было бы невежливо. Ориентируемся на восемь вечера. Такие дела, командор. Твое решение?
Я многозначительно изобразил гофру на лбу.
- Ну не знаю, не знаю. Это все так неожиданно. Надо будет заглянуть в ежедневник, - и моментально получил ложкой по тыкве от возмущенной Змеи.
Димыч довольно заухал, изображая смех, и тут же осекся. Раздался продолжительный звонок в дверь.
- Кто это у нас такой деликатный? - рокотнул подельник, с грохотом отодвигая стул. - Сидите, я сам.
Через минуту он вернулся на кухню с гостем - незнакомцем лет тридцати, в очень приличном сером костюме, белой рубашке с темным галстуком. Выражение лица - вежливо непроницаемое, в руках солидный сверток. Мы ожидающе уставились на пришельца.
После секундной паузы он заговорил со сдержанной доброжелательностью в голосе:
- Доброе утро, - и, вежливо отклонив попытку Хели его усадить, продолжил. - Я ненадолго. Отец Василий просил передать свою искреннюю благодарность за ваш чистосердечный дар монастырю и велел вручить эти небольшие подарки.
Он очень ловко извлек из свертка четыре небольших пакета, выждал мгновение, пока мы освободим на столе достаточно места, и положил их перед нами.
- Содеянное вами свидетельствует об очень высоком уровне вашего гражданского и религиозного самосознания. Батюшка извещает вас о том, что он подал прошение Управляющему Московской епархией митрополиту Крутицкому и Коломенскому о награждении присутствующих здесь медалью "За жертвенные труды". Ввиду исключительности события - сразу первой степени.
Сделав паузу и не дождавшись ответной реакции, парень продолжил.
- Правительство страны также выражает свою благодарность и признательность за принятое вами достойное решение в отношении этой находки. Я уполномочен осведомиться, не желаете ли вы сделать какие-либо заявления в отношении произошедших с вами событий. Смею вас уверить, что любые пожелания и просьбы будут приняты и рассмотрены с максимальным вниманием.
Димыч чуть суетливо изобразил руками нечто, по его мнению, долженствующее обозначать что-то вроде "Да боже упаси!"
Выждав еще секунду, наш невозмутимый визави положил визитку на стол.
- В таком случае разрешите откланяться. Если возникнут какие-либо вопросы или затруднения, звоните в любое время. Всего хорошего, - и элегантно просочился на выход.
Щелкнул, закрываясь, дверной замок. Мы переглянулись.
- Интересно, - протянул я, - в каком звании этот инок-послушник обретается?
Мой друг, незатейливо потроша верхний пакет из стопки, задумчиво пробормотал:
- Это не контора, и как там в аппарате папика со званиями - непонятно, - и вынул из обертки Библию в роскошном исполнении, такого же качества Молитвослов и небольшую иконку Богоматери с Младенцем. - Ну, теперь хошь не хошь, а прочитать придется, - протянул он, перелистывая страницы Писания. - А старец-то молодца. Плотненько нас опекает. А ведь знал только клички.
- А ему больше ничего знать и не надо. Тем более что мой телефон у него, скорее всего, был не стерт. А для профессионала сопоставить факт обращения батюшки с суетой на трассе и возней в органах - как два пальца об асфальт, - отозвался я.
- Попросить что ли рыбку золотую? Или, из чистой вредности, карьеру кое-кому испортить?
Димыч хмыкнул.
- Не говнись, - и громко отчеканил, обращаясь к потолку: - Это мы так шутим, товарищ...
- Полковник, - подсказал я.
- Товарищ полковник, - закончил напарник торжественным голосом и ожидающе взглянул на меня.
- Ну чего, куда сейчас?
- Мы забираем "Ниву" и - на дачу за "бэхой". Ребята, вероятно, по своим делам до вечера. Так?
Немцы согласно кивнули. Через полчаса мы с Димычем, отправив ребят на свежепойманном такси, тряслись в аналогичном экипаже с "кедровкой" в обнимку, двигаясь по направлению к моему дому.
Забрав пепелац и закинув мой рюкзак в квартиру, мы по прошествии некоторого времени уже бродили по даче, осматривая при дневном свете место недавних событий. Димыч, скорбя, разглядывал аккуратно засверленное оружие, годящееся теперь только на роль экспонатов.
- Нет, ну вот как у него рука поднялась, а? - причитал он. - Такую красоту испоганить. И "люгер" сперли, паразиты.
- Ну вообще-то, по здравому размышлению, это самый гуманный вариант для нас, - отозвался я, очищая отверткой разбитое окно от закаменевшей замазки. - Ты мне лучше скажи, на хрена в этот блиндажный городок полез? Ведь договаривались вроде.
Напарник угрюмо засопел. Наткнулись мы с ним на Онеге в прошлом году на затерянные в чудовищном буреломе у кромки берега нетронутые блиндажи финского опорного пункта. И когда в поисках лазейки вовнутрь я провалился сквозь напрочь прогнивший накат крыши, ободрав себе все что можно и нельзя, решено было оставить эту небезопасную затею. Тем более что война - не наш профиль. Особенно настораживало отсутствие следов боя, что наводило на мысль о консервации точки и отходе обитателей без спешки и суеты. А это означает, как правило, более чем вероятное наличие различных взрывоопасных сюрпризов для нежданных гостей.
- Ну, договаривались. Ну, полез. Так ведь пригодилось же, - нашелся соратник.
- А почему втихаря? Кто бы тебя хоронил, ежели чего? - наседал я.
Друг скептически хмыкнул:
- А то я не знаю результата.
Я, вздохнув, чиркнул зажигалкой, прикуривая.
- Ладно, чего теперь воду в ступе толочь. Слазил и слазил. Чего там еще надыбал? Давай, колись.
Димыч мечтательно закатил глаза.
- Да я только в одном блине пошарил аккуратно. Похоже - оружейка. Железа там на полную роту, ну или на диверсионный отряд. В основном наши СВТ и "дегтяри". Еще до тридцати ящиков со свастикой лежит. Гансовский ленд-лиз, мать их. Я поковырял малость. Ну, "Эрмы", понятно. В смысле МП-40. Вот пулемет прихватил, не удержался. А "Суоми" всего четыре штуки. Упаковка везде - блеск. Я на километр в лес отошел и личную нычку забабахал. Немного, конечно, но ежели чего - голыми не останемся. Ну и на месте все прибрал аккуратненько. Чтобы в глаза не бросалось.
