Когда Ниалл подошел к ресторану «У Верлэйна», Ириал уже ушел. Два охранника, выставленных снаружи у здания ресторана, истекали кровью от ран на руках со следами зубов. Его смущало, что какая-то часть его жалела о том, что за ним не послали как можно скорее, но он подавил эту мысль, пока она не стала довлеть над ним. Когда Ириал предпринимал действия против фейри Летнего Двора, всегда вызывали Ниалла, так как Темный Король обычно отказывался причинять ему вред. С другой стороны, Габриэль ничуть не терзался угрызениями совести, нанося ранения Ниаллу, и даже бывал более жестоким к нему, если рядом находился Ириал.

— Габриэль, — произнес, содрогнувшись, один из рябинников, — он просто подошел и напал на нас.

— Но почему? — Ниалл осмотрелся в поисках ключа к разгадке, намека на причину, почему Габриэль мог так поступить. Ниалл предпочел бы уклониться от встречи с левой рукой Темного Короля, насколько это было возможно, но он не забыл того, что ему довелось узнать при Темном Дворе: Габриэль никогда не действует без причины. Летний Двор мог не понимать этой причины, но она — причина — была всегда. И Ниалл прекрасно это знал. Частично это объясняло то, почему Летний Двор нуждался в нем: он чувствовал себя как рыба в воде, лавируя в мутных течениях разных дворов.

— Смертная девушка разговаривала с Габриэлем и Темным Королем, — сообщила ему рябинница, перевязывая свое окровавленное плечо. Накладывая повязку, она сжала зубами конец ленты из паучьего шелка. Ниалл хотел помочь ей подняться, но он знал, что она тренировалась с глайстигами, что сделало ее отличным бойцом, но вместе с тем означало, что любая помощь или проявление жалости по отношению к ней сразу же и категорически отвергались.

Ниалл отвернулся. Через оконное стекло он увидел Лесли — она улыбалась Летней Королеве и снова наполняла стакан водой. В этом жесте не было ничего необычного или волнующего, но в тот миг, когда он увидел Лесли, в его горле вдруг пересохло. Он хотел подойти к ней, хотел… сделать то, чем он не должен был заниматься со смертными. Даже не думая, он перешел улицу, подошел вплотную к окну и положил на него ладонь. Холодное стекло было для него слишком тонким барьером; он мог расколоть его одним легким нажатием и почувствовать, как осколки взрезаются ему кожу, подойти к ней и погрузиться в ее тело. Я мог бы показаться ей. Мог бы…

— Ниалл? — Рябинница стояла позади него, наблюдая через окно за происходящим в зале ресторана. — Нам нужно войти?

— Нет. — Ниалл с трудом оторвал взгляд от Лесли и заставил себя подумать о чем-нибудь менее волнующем. Он наблюдал за ней месяцами; непонятно отчего, на него нахлынула волна столь абсурдных мыслей. Наверное, его охрана была поглощена размышлениями об Ириале. Ниалл встряхнул головой, испытывая отвращение к самому себе.

— Идите домой, — приказал он. — Эйслинн сопровождает целая толпа охранников, а я присмотрю за смертной подругой Королевы.

Без дальнейших комментариев рябинница и ее коллеги ушли, а Ниалл вернулся в тот альков, где обычно ожидал окончания рабочих смен Лесли. Он прислонился к стене, ощущая спиной контуры кирпичной кладки, и стал наблюдать за лицами смертных и фейри, находившихся на улице. Ниалл заставил себя думать о том, кем он был и что делал до того, как узнал, что представляет собой Ириал, до того, как понял, каким извращенным он был. То есть обо всем, что доказывает, что я не должен приближаться к Лесли. Никогда.

Когда Ниалл впервые оказался среди смертных, они приводили его в восторг. Вcе они были переполнены страстью и отчаянием, безрассудством, c которым они пытались урвать хоть кусочек счастья от их такой недолгой жизни, и большинство из них были готовы задрать юбки ради пары добрых слов из его уст. Ему не нужно было заставлять себя не обращать внимания на излучаемую ими готовность к сексу, кружившую ему голову. Лишь иногда, когда он внимательнее присматривался к тому, кем он был на самом деле, он отказывал себе в развлечении.

Девушка плакала, схватившись за руку Ниалла, когда к ним приблизился темноволосый фейри. Она сбросила с себя одежду, едва они зашли в лес, и он увидел, что ее тело покрыто бесчисленными царапинами.

— А она любвеобильная штучка, — заметил фейри.

Ниалл снова попытался стряхнуть девушку с себя.

— Подозреваю, что она просто-напросто напилась. Она не была такой, — он схватил ее за руку, когда она начала расстегивать на нем бриджи, — агрессивной на прошлой неделе.

— Ну конечно, — рассмеялся темноволосый фейри. — Они же как животные, так ведь?

— Смертные? — Ниалл шагнул к нему, уворачиваясь от проворных рук девушки. — Похоже, сначала они хорошо это срывают… Но потом они меняются.

Фейри расхохотался и подхватил девушку на руки.

— Может, ты просто неотразим.

Ниалл смог привести в порядок одежду, пока девушка не могла до него дотянуться. Она неподвижно застыла в руках фейри и переводила взгляд с одного на другого, будто ей все было безразлично.

Темноволосый фейри ухмылялся и взирал на Ниалла с любопытством.

— Я Ириал. Может, прихватим эту штучку и сменим это место на другое, менее, — он смерил взглядом дорогу, ведущую по направлению к городу смертных, — менее публичное.

Похоть на лице Ириала была самым притягательным, что Ниалл когда-либо видел. Короткая вспышка паники мелькнула в клубке переживаемых им в тот момент ощущений. Затем Ириал облизал губы и засмеялся:

— Ну, давай же, Ниалл. Думаю, что ты мог бы с пользой провести время в нашей компании, разве нет?

Позднее он удивлялся, почему ему не показалось подозрительным, что Ириал знал его имя. В тот момент все, о чем Ниалл мог думать — это чем ближе он находился к Ириалу, тем больше ему казалось, словно он пирует на настоящем торжестве, а до этого момента никогда в жизни ничего даже на вкус не пробовал. От этого яркость и глубина его ощущений лишь усиливались, и Ниалл наслаждался этим.

В течение следующих шести лет Ириал проводил целые месяцы с Ниаллом. Когда Ириал был с ним, Ниалл не отказывал себе в удовольствиях, участвуя в оргиях с бoльшим количеством смертных одновременно, чем он считал возможным. Но даже этого было недостаточно. И неважно, сколько дней проводил Ниалл, услаждая плоть, он никак не мог насытиться надолго. Стремительно проносились дни, когда они были только вдвоем, вместе вкушали экзотические яства, смаковали заморские вина, путешествовали по новым землям, слушали великолепную музыку и просто разговаривали обо всем. Это было прекрасно — но лишь на время. Если бы я не побывал в bruig

note 14

и не увидел смертных во владениях Ириала… Ниалл не мог понять, кого он ненавидел больше, когда, наконец, осознал, каким глупцом он был все это время.

— Это продолжалось слишком долго, Gancanagh.

note 15

— Ниалл почти обрадовался голосу Габриэля, прервавшему неприятные воспоминания. Ищейка стоял на самом краю тротуара, так близко к дороге, что проезжая мимо, его могли случайно задеть неосторожные водители, но достаточно далеко, чтобы быть практически в безопасности. Игнорируя беспрерывно движущийся поток машин, он оглядел тротуар. — Рябинники ушли?

— Да. — Ниалл бросил взгляд на предплечье темного фейри, пытаясь обнаружить там надписи, которые он мог бы узнать, и почти надеясь на то, что Ириал приказал Габриэлю сделать что-нибудь такое, что позволит Ниаллу напасть на Ищейку.

Габриэль заметил взгляд Ниалла и со злобной ухмылкой развернул руки так, чтобы Ниалл мог видеть внутреннюю поверхность предплечий.

— Для тебя нет никаких посланий. На днях у меня будет шанс украсить подходящим шрамом другу сторону твоего симпатичного лица, но это произойдет не сейчас.