— Ах да, — бросил он небрежно. — Пожалуй, можно будет что-нибудь организовать. Возможно, медаль, если ты любишь подобные побрякушки.

Я обнаружил, что мой голос дрожит.

— Все, что я хочу, это чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни, — сказал я. — Я гарантирую вам молчание до тех пор, пока вы держитесь от нас на расстоянии, но если вы — или какие-нибудь мальчики из Департамента — нарушите дистанцию, я подниму крик и выдам все ваши секреты.

— Тебя не будут больше беспокоить, — пообещал он, и они вышли из комнаты. Через мгновение голова Таггарта высунулась из-за двери. — Я пришлю тебе немного винограда.

Элин и я прилетели в Шотландию на самолете, любезно предоставленным нам ЦРУ и американскими военно-морскими силами по просьбе Риана, и расписались в Глазго по специальному разрешению, обеспеченному нам Таггартом. Во время церемонии бракосочетания на нас обоих все еще были бинты.

Я отвез Элин в долину у подножия Сгурр Дирга. Ей понравился окружающий пейзаж, особенно деревья — огромные деревья, совсем не похожие на исландские карликовые березы, но она была не в восторге от моей хижины. Она казалась ей слишком маленькой и производила на нее гнетущее впечатление, однако это меня не удивило; то, что подходит холостяку, не всегда хорошо для женатого мужчины.

— Я не хочу жить в большом доме, — сказал я. — Нам будет там неуютно, и, кроме того, я обычно сдаю его американцам, которые и приезжают сюда поохотиться. Мы отдадим эту хижину слугам и построим свой собственный дом у реки, выше по долине.

Так мы и сделали.

Винтовка Флита по-прежнему находится у меня. Я храню ее не над камином, как боевой трофей, а в оружейном шкафу, вместе с остальными рабочими инструментами. Я иногда использую ее, когда появляется необходимость проредить оленье стадо, но такое случается нечасто. Она оставляет оленю слишком мало шансов.