Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Куда ты собрался? — спросила она.

— Просто оглядеться по сторонам. А ты ложись спать.

Элин сонно моргнула глазами.

— Я и в самом деле устала, — призналась она.

В этом не было ничего удивительного. Мы долгое время находились в пути, а трястись по ухабам Обиггдира занятие не из приятных — нам удалось провалиться в каждую рытвину, что попадались нам по дороге. Я сказал:

— Ложись спать и ни о чем не беспокойся — я скоро вернусь.

Я повесил бинокль себе на шею, открыл заднюю дверь и спрыгнул на землю. Я уже почти ушел, когда, повинуясь внезапному импульсу, повернулся, сунул руку в кабину и достал карабин. Элин, кажется, не заметила, что я сделал.

Сначала я осмотрел реку, которую нам предстояло пересечь. Она была достаточно полноводной, но, судя по влажным камням, обнажившимся в русле, уровень уже начал спадать. К рассвету пересечь реку станет совсем легко, и мы успеем перебраться через остальные водотоки, лежащие между нами и Сиренгисадуром, до того, как разлив талых вод сделает это невозможным.

Перекинув карабин через плечо, я зашагал обратно по дороге в сторону реки, которую мы недавно форсировали, удаленной от нашего лагеря на расстояние чуть более одной мили. Я приблизился к ней, соблюдая осторожность, но кругом все было тихо. Река текла и бурлила, и ничто не вызывало тревогу. Я осмотрел в бинокль линию горизонта, затем сел на землю, прислонившись спиной к покрытому мхом валуну, закурил сигарету и приступил к размышлениям.

Меня беспокоило плечо Элин; не то чтобы меня особенно беспокоило его состояние, но доктор сделал бы для нее больше, чем я, и эта тряска по бездорожью явно не шла ей на пользу. Вероятно, будет трудно объяснить доктору, как Элин смогла получить явно огнестрельную рану, но при неосторожном обращении с оружием порой происходят несчастные случаи, и я решил, что если буду говорить уверенно, мне удастся списать все на роковую неосторожность.

Я провел на том месте около двух часов, в течение которых курил, думал и смотрел на реку, но к концу этого времени мне в голову не пришло ничего нового, несмотря на отчаянное напряжение моих мозгов. Факт появления американского вертолета был фрагментом головоломки, который никуда не подходил. Посмотрев на часы, я обнаружил, что уже больше десяти, поэтому закопал все окурки, взял в руки карабин и приготовился идти обратно.

Поднявшись на ноги, я заметил нечто такое, что заставило меня внутренне напрячься — отдаленное облачко пыли на другой стороне реки. Положив карабин и подняв к глазам бинокль, я увидел маленькую точку автомобиля во главе шлейфа пыли, который тянулся за ним, как инверсионный след позади реактивного самолета. Я огляделся по сторонам — возле реки не было никакого подходящего укрытия, но в двухстах ярдах позади меня спазм давно угасшей энергии вздыбил поток лавы, образовав широкий гребень, за которым я мог спрятаться. Я побежал к нему.

Автомобиль оказался джипом марки «виллис» — средство передвижения, подходящее для этой страны так же хорошо, как и мой «лендровер». Приблизившись к реке, «виллис» замедлил скорость и остановился возле самой кромки воды. Ночь была тихой, и я услышал щелчок дверной ручки, когда из машины вышел человек. Он прошел вперед, чтобы посмотреть на воду, после чего, повернувшись, что-то сказал водителю, и хотя слов мне было не слышно, я понял, что говорит он не по-исландски и не на английском.

Он говорил по-русски.

Водитель вышел наружу, тоже посмотрел на воду и покачал головой. Вскоре они все четверо стояли на берегу, по-видимому, о чем-то споря. Еще один джип подъехал к реке, и из него стали появляться новые люди, желающие изучить проблему, пока наконец их не набралось восемь человек — два полных джипа. Одного из них, того, что делал решительные жесты и, по-видимому, был боссом, как мне показалось, я узнал. Я поднес бинокль, и его лицо, тускло освещенное последними лучами солнца, внезапно появилось прямо передо мной. Элин ошибалась, форсирование реки не было неоправданным риском, и оправдание лежало на лице, которое я сейчас видел. Шрам, идущий от брови над правым глазом до уголка рта, по-прежнему оставался на месте, и глаза были все такими же серыми и твердыми, как камни. Единственной переменой, произошедшей с ним, являлось то, что его коротко подстриженные волосы из черных превратились в серебристо-седые, да и лицо стало чуть одутловатым, со складками жира, наметившимися в области шеи.

Мы с Кенникеном оба постарели на четыре года, но мне показалось, что я сохранился значительно лучше.

Глава пятая

1

Я положил руку на карабин и задумался. Освещение было плохим и становилось все хуже, оружие незнакомым и ствол недостаточно длинным для того, чтобы я мог уверенно поразить человека с такой дистанции. Нас разделяло, по моей приблизительной оценке, около трехсот ярдов, и я знал, что если и попаду в кого-нибудь с такого расстояния и при таком освещении, то только по чистой случайности.

Если бы со мной была моя собственная винтовка, то я завалил бы Кенникена с такой же легкостью, как и оленя. Я посылал в оленя пулю с мягким кончиком, после чего он пробегал полмили, прежде чем падал мертвым, и выходное отверстие у раны получалось достаточно большим для того, чтобы в него можно было просунуть кулак. Человек на такое не способен — его нервная система слишком деликатна и не выдержит шока.

Но у меня не было моей винтовки, а стрельба наугад не принесла бы мне большой пользы. Она только сказала бы Кенникену, что я где-то поблизости, а ему, вероятно, лучше об этом не знать. Поэтому я позволил своим пальцам на карабине расслабиться, и приготовился наблюдать за тем, что произойдет дальше.

С прибытием Кенникена спор прекратился, и я знал почему, так как в свое время тоже работал с ним. Он не тратил время на пустую болтовню; он выслушивал собранные вами факты — да поможет вам Бог, если они ошибочны, — а затем быстро принимал решение. Именно этим он был занят сейчас.

Я улыбнулся, когда увидел, как кто-то показал на следы «лендровера», исчезающие в воде, а затем на другой берег реки. Там не было следов, говорящих о том, что мы выбрались из воды, поскольку нас немного снесло в сторону, и это могло озадачить каждого, кто не видел, как все произошло.

Человек выразительно взмахнул рукой вниз по течению, но Кенникен покачал головой. Он не купился на это. Он что-то сказал, нетерпеливо щелкнув пальцами, и кто-то еще поспешил к нему с картой. Некоторое время он ее изучал, после чего вытянул руку вправо, и четверо человек сели в джип, который развернулся и запрыгал по пересеченной местности.

Это заставило меня нахмурить брови, пока я не вспомнил, что в том направлении расположена небольшая группа озер, называемая Гаесавотн. Если Кенникен ожидал, что я разбил лагерь возле Гаесавотна, то он вытащил пустышку, но это говорило о его большой предусмотрительности и осторожности.

Команда из другого джипа занялась тем, что начала разбивать лагерь неподалеку от дороги, довольно неумело устанавливая палатки. Один из них подошел к Кенникену с термосом и налил горячий дымящийся кофе в чашечку, которую с подобострастием предложил ему. Кенникен взял ее и начал делать маленькие глоточки, по-прежнему стоя возле самой кромки воды, глядя на другую сторону реки, вставшей перед ним непроходимым барьером. Казалось, что он смотрит прямо мне в глаза.

Я опустил бинокль и медленно и осторожно, стараясь не произвести ни единого звука, сполз вниз. Спустившись с лавового гребня, я перекинул через плечо карабин и быстрым шагом направился обратно к «лендроверу». Приблизившись к нашему лагерю, я убедился, что в том месте, где мы свернули с дороги, не осталось следов шин. Я не думал, что Кенникен прикажет своему человеку перебраться через реку — таким путем он мог потерять много людей, — но лучше быть уверенным, что найти нас не слишком легко.

Элин спала. Она лежала на левом богу, зарывшись в свой спальный мешок, и я был рад, что она всегда спит тихо, не храпя и не посапывая. Я не стал ее будить; не было никаких причин нарушать ее сон. Все равно мы не сможем сдвинуться с места, так же как и Кенникен. Я включил свой карманный фонарик и, прикрывая свет рукой, чтобы не побеспокоить Элин, начал рыться в ящике, пока не нашел шкатулку с принадлежностями для шитья, из которой взял катушку черных ниток.

25
{"b":"5385","o":1}