Он поднял голову.

— Я был в Испании. Что тебя задержало?

— То да се.

Я приготовился сесть, но он возразил:

— Здесь слишком людно — давай пройдем в мою комнату. Кроме того, я захватил с собой бутылку.

— Превосходно.

Я проследовал за ним в его номер. Он закрыл дверь и повернулся, чтобы осмотреть меня.

— Этот пистолет в кармане портит линию твоего костюма. Почему ты не пользуешься наплечной кобурой?

Я усмехнулся.

— Человек, у которого я забрал пистолет, не имел ее при себе. Как ты сам, Джек? Я рад тебя видеть.

Он угрюмо пробормотал:

— Ты, может быть, еще изменишь свое мнение на этот счет. — Легким ударом руки он открыл лежащий на кресле чемодан и извлек на свет бутылку. Он щедро наполнил стакан и протянул его мне. — Какого черта ты здесь вытворяешь? Ты доставляешь Таггарту много хлопот.

— Он был близок к точке кипения, когда я с ним разговаривал, — сказал я и сделал маленький глоток виски. — Большую часть времени меня травили, как зайца, но я все же ушел от погони.

— По пути сюда за тобой не следили? — спросил он быстро.

— Нет.

— Таггарт сказал мне, что ты убил Филипса. Это правда?

— Если Филипс тот самый человек, который называл себя Бушнером и Грахамом, то это правда.

Он посмотрел на меня с изумлением.

— Ты признаешь это!

Я расслабился в своем кресте.

— Почему бы и нет, если так и было? Хотя я не знал, что это Филипс. Он подкрался ко мне ночью с оружием в руках.

— Слейд описывал все совсем не так. Он говорил, что ты стрелял и в него.

— Стрелял — но уже после того, как я убрал Филипса. Они со Слейдом пришли вместе.

— Слейд говорил, что дело обстояло иначе. Он сказал, что они с Филипсом находились в машине, когда ты напал на них из засады.

Я рассмеялся.

— С чем? — Я вытащил сген дабх из ножен на голени и метнул его в другой конец комнаты, где он вонзился в верхнюю часть туалетного столика и мелко задрожал. — Вот с ним?

— Он сказал, у тебя была винтовка.

— Где я мог раздобыть винтовку? — поинтересовался я. — Хотя он отчасти прав, я забрал винтовку у Филипса после того, как убрал его вот этим маленьким дротиком. Потом я сделал три выстрела по машине Слейда, но все же упустил ублюдка.

— Боже! — воскликнул Кейз. — Неудивительно, что Таггарт рвет и мечет. Ты что, растерял все свои шарики?

Я вздохнул.

— Джек, Таггарт рассказывал что-нибудь о девушке?

— Он сказал, что ты упоминал какую-то девушку. Он не знает, верить ли тебе.

— Ему лучше мне поверить, — сказал я. — Эта девушка находится неподалеку отсюда и по вине Филипса у нес пулевое ранение в области плеча. Еще немного, и он убил бы ее. На этот счет не может существовать двух мнений, и если хочешь, я могу отвезти тебя к ней, чтобы ты сам посмотрел на рану. Слейд сказал, что я напал на него из засады. Как ты думаешь, стал бы я это делать на глазах у своей невесты? И зачем вообще мне нужно было устраивать на него засаду? — Тут я задал каверзный вопрос. — Что, по его словам, он сделал с телом Филипса?

Кейз нахмурился.

— Я не думаю, чтобы такой вопрос поднимался.

— Вряд ли он смог бы ответить на него вразумительно, — сказал я. — Когда я в последний раз видел Слейда, он, удирая от меня, гнал машину, как маньяк, — и тела при нем не было. Я избавился от него позже.

— Все это очень хорошо, — заметил Кейз. — Но это произошло после Акурейри, а в Акурейри ты должен был передать груз Филипсу. Ты не передал его ни ему, ни Слейду, почему?

— Операция воняет, — сказал я и изложил все в деталях.

Я говорил в течение двадцати минут, и к тому времени, когда я закончил, глаза Кейза были готовы вылезти из орбит. Он сглотнул, и его адамово яблоко конвульсивно дернулось.

— Ты на самом деле считаешь, что Слейд русский агент? И ты думаешь, что Таггарт это проглотит? Я в жизни не слышал более абсурдной истории.

Я произнес терпеливо:

— Я последовал инструкциям Слейда в Кьеблавике, и меня чуть не пристукнул Линдхольм; в Асбьюрги Слейд послал за мной Филипса — откуда он узнал, что русские получили фальшивку? Потом еще кальвадос, потом…

Кейз поднял руки.

— Нет нужды повторять все снова. Линдхольм мог наткнуться на тебя случайно — взять под наблюдение все дороги вокруг Кьеблавика довольно просто. Слейд утверждает, что он не приходил за тобой в Асбьюрги. А что касается кальвадоса… — Он развел руки в стороны. — Об этом известно только с твоих слов.

— Кто ты, черт возьми, такой, Джек? Следователь, судья и суд присяжных в одном лице? Или меня уже осудили, и ты исполнитель приговора?

— Держи себя в руках, — произнес он устало. — Я просто пытаюсь разобраться, насколько серьезны твои обвинения, вот и все. Что ты делал после того, как покинул Асбьюрги?

— Мы поехали на юг в пустынную местность, — сказал я. — А потом в игру вступил Кенникен.

— Тот, который пьет кальвадос? Тот, с кем ты имел стычку в Швеции?

— Тот самый. Мой старый приятель. Вацлав. Тебе не кажется, что это несколько странно, Джек? Откуда Кенникен смог узнать, в каком направлении вести преследование? Но Слейд об этом, разумеется, знал; ему было известно, по какому пути мы поехали после того, как покинули Асбьюрги.

Кейз задумчиво посмотрел на меня.

— Знаешь, порой ты бываешь чертовски убедителен. Я боюсь, что поверю в эту глупую историю, если не буду соблюдать осторожность. Но Кенникену не удалось тебя схватить.

— Он шел за мной по пятам, — сказал я. — Ему даже не помогли эти проклятые янки.

Кейз привстал.

— Но они-то тут причем?

Я достал из кармана пропуск Флита и швырнул его через комнату на колени Кейза.

— Этот парень прострелил дырку в моей покрышке с очень большого расстояния. Когда я снова продолжил свой путь, Кенникен следовал за мной с отставанием в десять минут.

Я рассказал Кейзу, как это произошло.

Его губы изогнулись в хмурой усмешке.

— Теперь ты в самом деле перебираешь через край. Полагаю, ты собираешься обвинить Слейда в том, что он еще и агент ЦРУ, — произнес он саркастично. — Зачем американцам помогать Кенникену схватить тебя?

— Я и сам хотел бы знать, — сказал я искренне.

Кейз внимательно осмотрел пропуск.

— Флит — я знаю это имя, его упоминали при мне, когда я был в Турции год назад. Он работает в ЦРУ на должности профессионального убийцы, и он очень опасен.

— Только не в течение ближайшего месяца, — сказал я. — Я проломил ему череп.

— Ну а что произошло дальше?

Я пожал плечами.

— Я сломя голову удирал от Кенникена, а его мальчики пытались схватить меня за выхлопную трубу — у нас произошла небольшая стычка возле реки, а затем я его потерял. Полагаю, он где-то здесь неподалеку.

— А сверток по-прежнему у тебя?

— Не со мной, Джек, — произнес я очень мягко. — Не со мной, но достаточно близко.

— Он мне не нужен, — сказал Кейз и пересек комнату, чтобы взять мой пустой стакан. — Планы изменились. Ты доставишь сверток в Рейкьявик.

— Всего-то, — сказал я. — А что если я откажусь?

— Не будь дураком. Таггарт хочет, чтобы все было сделано именно так, и тебе лучше не раздражать его снова. Ты не только расстроил его операцию, но и убил Филипса, а за это он может вычеркнуть тебя из списка живых. У меня есть послание от него — доставь сверток в Рейкьявик, и тебе все простят.

— Должно быть, он и на самом деле очень важен, — сказал я, рассматривая свои ногти. — Сам посуди — я убил двух человек, почти отстрелил ногу еще одному и, может быть, расколол пару черепов, — и Таггарт говорит, что он заметет все это под ковер?

— Русские и американцы сами позаботятся о себе — они сами похоронят своих мертвецов, если таковые у них появятся, — сказал Кейз жестоко. — Но Таггарт — и только Таггарт — способен сделать тебя чистым с нашей стороны. Убив Филипса, ты превратил себя в легальную мишень. Делай то, что тебе сказано, или он спустит на тебя собак.

Я вспомнил, что использовал похожую фразу при разговоре с Таггартом. Я спросил: