Литмир - Электронная Библиотека
ЛитМир: бестселлеры месяца
Содержание  
A
A

Сейды и шаманские духи

Шаманские и другие обряды проводились возле сейд — культовых камней и скал, воплощений Мирового столпа или горы, соединяющей все миры. Иногда сейды напоминали фигуру животного или человека, и саамы верили, что на этом месте окаменели шаманы-нойды или древние предки. Здесь просили о покровительстве оленьим стадам, шаманскими песнопениями отгоняли волков.

Считалось, что в камнях обитают духи, которые живут так же, как и люди, — имеют оленьи стада, собак, охотятся, женятся, но обладают при этом сверхъестественными способностями — могут летать и превращаться в животных. Как и всякие духи, они могли как вредить человеку, так и помогать ему в промыслах. Общаться с духами могли только шаманы: простые люди поклонялись священным камням, оставляя возле них мелкие приношения и оленьи рога.

Согласно легенде, в жертву водяным сейдам, хозяевам рыбы, некогда приносили в жертву людей (водяные у всех народов жаждут человеческих жертвоприношений). Однажды хитрый саам кинул в пасти сейдов не людей, а двух черных собак и кошку. Конечно, духи распознали обман и пришли в дом к хитрецу, требуя настоящих жертв. Но когда они раскрыли рты, саам залил их кипятком. Духи рассвирепели, на море поднялась ужасная буря, но человеческие жертвоприношения вскоре после этого прекратились.

Волшебные звери

Звери были не только помощниками шаманов: им поклонялись как священным животным. Как и большинство народов Севера, саамы почитали медведя. Саамы, которым известны стали христианские легенды, рассказывают, что, когда Бог ходил по земле, олень и волк отказались перенести его через болото, и Богу послужил медведь. С тех пор медведь стал почитаемым животным. Но вместе с тем, как всякий дикий зверь, медведь считался опасным чудовищем (в сказках он иногда ассоциируется с чужаком Талой, Сталло и напоминает глупого черта из сказки) — вспомним, как он похитил Гром и Лунную деву. Но самым почитаемым животным у саамов был олень.

Для народов, живущих охотой, характерны тотемические мифы о браках с животными. Женихами, искавшими невест среди людей, становились не только медведи. Так, в сказке саамов Кольского полуострова рассказывается о старике и старухе, у которых были три дочери. Однажды они услышали воронье карканье у вежи, открыли дверь, и ворон, обернувшись человеком, сосватал у них одну дочь. Следующим женихом оказался тюлень, последнюю дочь взял в жены северный олень — Мяндаш. Через некоторое время старики пошли проведать дочерей: у жены ворона был выклеван глаз, а у супруги тюленя отгрызена рука. Благополучно было лишь в веже у оленя — тот всегда приносил с охоты свежего мяса, а, войдя в вежу, становился человеком. Старики остались жить у Мяндаша, но однажды жадная старуха возмутилась обычаями, которым следовала ее дочь: та каждую ночь выбрасывала оленьи шкуры, которые мочили маленькие дети Мяндаша. Дочь послушала мать и повесила сушить шкуру. Вернувшийся Мяндаш услышал запах человеческой мочи и не смог обернуться человеком. Так он и ушел в тундру, а за ним — его дети; даже грудной ребенок стал олененком-сосунком. Мать пыталась вернуть хотя бы младшего, но малышу дикое раздолье оказалось милей человеческого жилья. Тогда мать закляла его: пусть стережется дурного человека, к хорошему же охотнику пусть выходит сам, чтобы стать ему пищей.

Жена Мяндаша вновь вышла замуж — за обыкновенного человека. Тот не был удачлив в охоте, и жена в своей песне сетовала на голодную долю. Однажды во сне ей привиделся Мяндаш: он пожалел жену и обещал, что в «святом месте» — у сейда — новый муж сможет подстрелить оленя. Пусть только не выносит на улицу его шкуру — постель. Женщина послушалась, и с тех пор охотничья удача не оставляла людей. Лишь однажды хозяйка вынесла шкуру просушиться — и она исчезла…

Сказка-миф о браках с чудесными животными показывает, как представляли себе саамы устройство мира. Животные-обитатели чуждых человеку стихий — воздуха и моря — как правило, оказываются опасными партнерами; их жены, одноглазая и однорукая, сами обретают черты существ иного мира. Олень — обитатель земли — ближе всех к людям.

Олень Мяндаш — первопредок саамов

Древний миф повествует о происхождении кольских саамов от чудесного оленя-оборотня Мяндаша, звавшегося Мяндаш-парнь («Мяндаш-парень»), Мяндаш-пырре («Мяндаш-благо»), В некоторых мифах Мяндаш — сын нойды (шаманки) Коддь-акки («дикарьей старухи»), зачавшей Мяндаша в облике важенки от дикого оленя. Коддь-акка обернулась женщиной, но ребенок родился оленем; узнав, кто его отец, Мяндаш уходит от людей в тундру к диким стадам. С тех пор человек получил возможность охотиться на них — ведь дикие олени, став его близкими родичами, сами стали поддаваться охотникам.

Другой вариант мифа повествует о том, что Мяндаш — сын Мяндаш-девы, важенки, способной, как и он, превращаться в человека. Мяндаш ведет образ жизни человека, охотится, заготавливает дрова. Вежа построена Мяндашем из оленьих костей и шкур: ее крыша — ребра, опоры — ноги оленя, даже камни очага напоминают оленью печень. В веже Мяндаш становится человеком, вне вежи он — олень (вспомним о превращениях Солнца Пейве — входя в свою вежу, он становился человеком).

Среди бронзовых литых фигурок упоминавшегося в начале книги пермского звериного стиля есть изображения людей, а иногда и семейства, включающего взрослую пару и ребенка, которые стоят на ящере. Одна такая композиция включает «пермскую мадонну», которая кормит грудью своего младенца (ажурная бляшка с этой сценой хранится в Эрмитаже, среди других мадонн): она напоминает легенду о Золотой бабе с младенцем на руках. Над счастливым семейством — свод из смыкающихся симметричных голов оленя или лося, по сторонам — свешивающиеся шкуры. Очевидно, перед нами жилище тотемических первопредков. Но жилище в архаичных культурах само имеет сложную символику: оно воплощает Вселенную. Недаром обитатели оленьего жилища стоят на ящере: ведь ящер — существо преисподней; в звериных образах воплощен космос, как его представляли создатели пермского звериного стиля.

Самым распространенным образом пермского звериного стиля оказывается человек с головным убором в виде головы лося или просто с головой лося, также стоящий на ящере. В.В. Чарнолусский сравнил эти образы с саамским образом Мяндаша и нашел в пермской пластике много соответствий образам саамских мифов: распластанную бронзовую «шкуру» он сравнил с постелью, которую нельзя было выносить из жилища, женскую личину — с Мяндаш-девой и т. д. Так ли это? Как нам представляется, пермский звериный стиль обладает своим «языком», который рискованно переводить на язык образов саамской мифологии. Ясно лишь, что язык звериного стиля — это язык космогонических мифов, и его центральный образ — космический лось, тотемический первопредок людей: недаром он совмещает черты лося и человека.

Мяндаш просит мать сосватать ему невесту из человеческого рода: мать предупреждает его, что олень не сможет ужиться с человеком, но Мяндаш стоит на своем. Тогда Мяндаш-дева отправляется на поиски невестки: она превращается в важенку и переплывает Мяндаш-йог — реку, отделяющую землю Мяндаша от земли людей: ее кровавые волны текут из легких оленя, а камни — оленья печень (для саамов такая река все равно, что молочная река с кисельными берегами в русской сказке). Обернувшись женщиной, Мяндаш-дева вошла в вежу, где были три дочери на выданье. Первые две дочери не прошли брачных испытаний — не смогли высушить обувь Мяндаш-девы (ведь стельки в этой обуви были из оленьего жира), едва перебрались через реку, и побоялись войти в вежу из оленьих костей. В итоге Мяндаш-дева превратила их в камни. Из трех невест-сестер лишь младшая не нарушает запретов Мяндаш-девы, заклинаниями и ольховой корой она высушивает Мяндаш-йог, ласково обращается с оленями и становится женой Мяндаша.

Чтобы переправиться через кровавую реку, невеста должна была разжевать ольховую кору и сплюнуть ее в воду. Ольха считалась священным — Мировым — древом, ее кора имела красный оттенок, поэтому ее использовали для остановки крови в заговорах и для нанесения рисунков на шаманские бубны.

35
{"b":"538364","o":1}
ЛитМир: бестселлеры месяца