Рассказ о происхождении огня содержится в особых рунах, являющихся заговорами против пожаров — страшного бедствия в лесной стране. Огонь в руне добывает Вяйнямёйнен вместе со своим главным соратником и соперником — Ильмариненом (иногда огонь высекает и небесный бог Укко):

Искра выскальзывает с верхнего неба вниз и через дымоход попадает на землю и в колыбель младенца, опаляя грудь матери. Та спасает свою жизнь и заговаривает пламя — опускает искру в море (или сматывает в клубок и опускает в Туонелу). Тогда море (или река Туонелы) закипает — волны поднимаются выше елей. Сиг глотает искру и начинает мучиться от жжения, но его глотает щука, а ту — красная семга. На земле тем временем продолжает бушевать пламя. Не было пламени лишь за «амбаром Ахти» — хозяина водной стихии и покровителя рыболовств. «Амбар Ахти» — это море, откуда достали змею — «червяка Туони» (рожденного, как мы помним, от плевка Сюэтар в море) — и сожгли ее. Из посеянного пепла вырос лен, который стали вымачивать в воде и делать из него нити. Из нитей была создана сеть, которую закинул в море Вяйнямёйнен, взяв ее в железные рукавицы, чтобы не обжечься об огненную рыбу. Мудрый рыболов вновь добывает искру, которую приручает — помещает в колыбель и пестует как младенца. Чтобы уменьшить силу огня, из Похьелы призывают «ледяную деву стужи» (она приносит и медные рукавицы Вяйнямёйнену), а чтобы обезопасить людей от ожогов, отправляют пчелу за целебной мазью.

В некоторых заговорах Вяйнямёйнен, Ильмаринен или громовник Пикемойнен добывают огонь при помощи пестрых змей: змеи здесь — метафора молний.

Культурные деяния Вяйнямёйнена — не только трудовой подвиг, но и магическое действо: подбирая дерево для строительства лодки, он испрашивает у дуба согласия стать остовом будущего судна. Дуб соглашается лечь в сани Вяйнямёйнена, если тот построит из него боевую ладью. Для окончания строительства первой лодки Вяйнямёйнену не хватило трех магических слов (иногда — инструмента). Он выведывает их в загробном мире — Туонеле, куда пробирается по лезвиям секир, мечей и остриям иголок, или же пробудив от мертвого сна великана Випунена. Випунен — древний великан начальных времен, ему доступна тайная мудрость — тысяча заклятий. Но он давно уже умер и пребывает в Туонеле. На подбородке его выросла ольха, на зубах — сосны.

Лес на теле Випунена напоминает о сходных скандинавских мифах, согласно которым мир создан из тела первобытного великана Имира (лес — это его волосы). Вообще, мотив строительства первой лодки связан с космогонией: в ижорской руне лодку делает главный герой из кроны Мирового дерева.

Вяйнямёйнен проникает в утробу Випунена (или тот проглатывает героя), но не может добыть тайные знания. Тогда он строит в утробе великана кузницу, выковывает шест, которым ранит внутренности Випунена, распирает его пасть, затем сооружает прямо в утробе первую лодку и три дня плавает по его «жилам». Испытывающий муки Випунен вынужден поделиться своими знаниями с Вяйнямёйненом. Вяйнямёйнен выбирается из утробы великана, исполненный мудрости. Проникнув живым в Туонелу, Вяйнямёйнен обманывает стражей загробного мира — дочерей Туони — и ускользает с того света, приняв облик змеи.

Специальные руны повествуют о том, как Вяйнямёйнен, вытесывая первую лодку, поранил колено или палец железом, так как Хийси (Лемпо) направил топор против работника. Тогда заклинатель произносит заговор, от которого останавливается течение рек и бег ручейков — все, что течет, по законам магии, должно остановиться, чтобы кровь не вытекала из раны.

Вяйнямёйнен напоминает железу о том, что оно не было «таким великим», чтобы ранить человека, когда его доставали из болота. Герой рассказывает руну о происхождении железа, ибо, по архаичным представлениям, чтобы устранить следствие несчастья, нужно поведать о его причине — начале. Железо, добываемое из земли, не может ранить человека: ведь он — брат железа, такой же ребенок Матери-Земли.

Специальный стихотворный заговор раны Вяйнямёйнена исполнялся для того, чтобы остановить кровь: в нем рассказывалось не только о происхождении железа, но и о том, как раненый Вяйне отправился искать знахаря. Он не нашел его в нижнем и среднем доме, лишь в верхнем — в небесах — старуха смогла заклясть кровь: ведь кровь не речка, чтобы течь по земле. Знахарка (в некоторых рунах — сама дева Мария) обратилась к пчеле, чтобы она принесла целебных мазей.

Лодка Вяйнямёйнена сетует, что хозяин не использует ее для славных дел. Тогда герой снаряжает дружину гребцов и отправляется в море. Там лодка застревает в хребте огромной щуки или лосося. Вяйнямёйнен убивает мечом чудовище и создает из хребта (или зубов) струнный музыкальный инструмент — кантеле. Для струн берут волосы Хийси (или конские). В некоторых рунах певец пытается поймать в воде упущенную им деву Велламо, а выуживает лишь череп щуки, из которого и делает чудесный инструмент (иногда кантеле изготовляет кузнец Ильмаринен). Играть на кантеле пробует Еукахайнен — извечный молодой соперник Вяйнямёйнена, — но его игра не приносит веселья. Когда же кантеле берет в руки Вяйнямёйнен, его игру и пение слушают как зачарованные звери и птицы, хозяйка воды и хозяйка леса — даже скалы сдвинулись с места. Не удается Вяйнямёйнену лишь выманить из воды приглянувшуюся ему деву.

Миф о кантеле напоминает распространенные мифы о музыкальном инструменте, который был создан из костей утонувшей или погибшей девушки, из волос которой сплели струны; иногда из тела умершей девушки вырастает поющее дерево, тростник и т. п. Певческое искусство зачастую связано с жертвоприношением хтонического или первобытного существа. Так, ижорская руна сохранила сюжет о том, как кантеле было создано из рогов жертвенного животного. Некая девушка тяжелым трудом заработала зерна ячменя на посев, но тот ячмень стал травить дикий баран. Баран был пойман, и из его рогов кузнец сделал кантеле. Овладеть инструментом смог лишь слепой старец, игрой которого заслушался весь мир.

Исследовательница культуры обских угров - хантов и манси — этнограф З.П. Соколова обратила внимание на то, что у этих народов название сходного музыкального инструмента дословно переводится как «любимое богом пятиструнное дерево». Сама форма инструмента напоминает лодку, а детали его корпуса склеивались рыбьим клеем — все это напоминает нам о сюжете создания Вяйнямёйненом чудесного кантеле. В карельских рунах рассказывается, как кузнец Ильмаринен хочет срубить дерево для того, чтобы сделать кантеле: но дерево не готово быть срубленным — на его корнях лежит черная змея, а в ветвях поет гриф. И только когда на ветвях кукует золотая кукушка, а у корней спит прекрасная дева, дерево можно срубить. Чудесный инструмент изготовлен из необычного дерева, ибо волшебный певец, как шаман, черпает вдохновение во всех мирах, и чудесное кантеле напоминает шаманский бубен — оно воплощает Мировое древо.

Романтический миф повествует о деве-лососе Велламо: Вяйнямёйнен ловит чудесную рыбу, дивится ее необычному виду и хочет приготовить ее на обед, для чего просит у самого Укко золотой нож для разделки добычи. Но лосось вырывается и оборачивается русалкой Велламо, дочерью Ахти. Из волн она упрекает рыбака в неразумности — ведь она хотела стать его женой, а не быть съеденной. Вяйнямёйнен пытается снова поймать Велламо, но это ему не удается. Напрасно просит он Ильмаринена выковать ему грабли «в двести сажен», чтобы добыть деву со дна морского — граблями он достает лишь кости или череп щуки, из которых мастерит чудесное кантеле.