После обеда случилось начало службы. Опять канцелярщина. Заполнение большого количества бумаг. Очередной, еще более строгий, углубленный медосмотр. Сдача анализов. Ужин. Об этом стоит сказать отдельно.

Еды навалом. На прищуренный гусаровский взгляд, гораздо больше чем в карантине. При чем любой. Сергей, увидев, сколько съедается жирной ветчины, картофеля, булочек, масла, сыра, подумал, что здесь проблема борьбы с вредящим сердцу холестерином не столь актуальна, как за воротами части.

После ужина, каждому хотелось сесть написать письмо на родину или сочинение на тему: «Как я собираюсь провести лето». Но, что-то в этом желании не сомкнулось.

Эпистолярный жанр был позабыт позаброшен, а о лете, вообще писать не хотелось. Сергей терзаемый сомнениями по поводу правильности своих поступков, уныло смотрел в телевизор. Тот показывал ему полоски и крупнозернистую рябь.

Алексей, в свою очередь, удобно раскинувшись над столом, листал чьи-то оставшиеся порножурналы и пытался при помощи франко-русского словаря, к месту найденного здесь же, читать вслух.

Сергей прислушался к выразительному завыванию соседа по комнате, очень напоминающее бормотанию французских слов. Он никак не мог понять, что он делает и для чего издает эти странные, заунывные звуки. Потом, проследив за взглядом Алексея, попытался прочитать тот же текст. Прочитав и вникнув в то, что написано, он громко рассмеялся. Слишком уж велика была разница между тем, что написано, и тем, какие при этом чтении раздавались звуки. Чтец-декламатор, услыхав смех, вопросительно поднял голову, мол, «чего ржешь?».

— Да, лучше когда над тобой, внучек, смеются, нежели плачут.

Со вздохом, сам себе сказал Алексей. И видя все еще смеющиеся глаза Сергея, обреченно махнул рукой.

Сергей, тыкнув пальцем в строку, которую пытался освоить Алексей, начал громко с театральными вывертами, с выражением читать отрывок. Когда он закончил. Выражение тупого недоумения не только с лица слушателя не сошло, а еще и усилилось. Он по-прежнему, даже когда ему читали медленно, ничего не понимал.

С того феерического памятного вечера, начиная с элементарных азов, на полях порнографического журнала с могучими красотками и задрюченными мужичками, другой бумаге под рукой не оказалось, Сергей стал помогать Алексею, осваивать загадочную премудрость французского языка. Тот в ответ, стал помогать ему осваивать военную премудрость.

Чуть позже, они стали заниматься и английским. Но сегодняшний вечер, был посвящен исключительно великому и могучему алфавиту страны пребывания. Какое бы это не было скучное занятие, но во-первых — это уже не прихоть, а необходимость и во-вторых — время бежит быстрее.

Вопрос вставал уже даже не ребром, он поднимался массивной берцовой костью — кто кого? Какая из существующих за окном, помимо нашей воли, цивилизаций, окажется более жизнеспособной? Кто сильнее, западники или славянофилы? Вот в чем находился корень проблемы.

Даже, не кто первым победит, а кто первый сдастся, в угоду пиву, телевизору и бессмысленному шатанию по улицам, в поисках кинотеатров показывающих ненавистную и мерзкую для души и сердца порнографию.

Незаметно подошло время отбоя. О чем в коридоре и громыхнуло старым тазом, а может просто голос у дежурного такой.

Граждане запертые по собственному желанию в дешевую клетку, нахохлились на своих жердочках и решили дальнейшее продолжение эксперимента по выживанию в неволе продолжить со следующего утра. После этого легли спать. К удивлению тех, кто знает современные нравы или по крайней мере догадывается о их существовании, они легли каждый в свою кровать. (Даже как-то не современно.) Т. е. сделали все так, как предусмотрено Внутренним дисциплинарным распорядком дня легионер. Там, по поводу того, чтобы солдаты спали в нормальных условиях в одной койке, ничего не написано, а раз так — значит запрещено.

Выводы и предложения, напрашиваются сами собой. Первый день службы закончился удачно. Новоиспеченные легионеры заснули, аки ребятишки набегавшиеся за день — крепко и без тяжелых мыслей.

Военная служба тем и хороша, что думать, критически осмысливать, сказанное и сделанное тобой, нет никакой необходимости. Для этого, приказом командира N-ской войсковой части назначаются другие, специально обученные командиры. То есть в армии, пока не стреляют, живется хорошо и счастливо, хотя постоянно хочется, чтобы было еще лучше.

В отличие от Сергея, Алексей отслужил в свое время и срочную, и сверхсрочную службу, дойдя до капитанских погон. Поэтому ему весь окружающий быт был хорошо знаком. Главное — это, как можно быстрее вжиться в существующий распорядок дня, после этого время побежит быстрее и мозг, без лишних усилий атрофируется сам, без чье бы то ни было помощи.

Как только почувствуешь, что думать и рассуждать Уставом не положено. Как проникнешься этими мудрыми мыслями, все… Изменения в черепной коробке приобрели необратимый характер. Об этом тебе расскажет кладезь задорного юмора и неисчислимых пословиц, добрый и мудрый волшебник, в чине прапорщика. А может старослужащий по боевому позывному «Дед», оторвется от сковородки с жаренной картошкой и одарит тебя былиной о том, как он в далекие-придалекие времена, тоже был солдатом и гарантом Конституции. Но как только он перестал думать, так сразу и стал сержантом.

После таких правильных воспоминаний и размышлений, время службы побежит легче, быстрее и веселее. И уже когда лет, этак, через сорок пять или даже пятьдесят, ты будешь со слезами старческого восторга, теребить свой дембельский альбом, читать глупые стишки, вспоминать марш-броски или ночную покраску недавно вырытой траншеи. Тебе, приятель, будет до слез и немощных всхлипов жалко того, как ты подгонял и торопил эту странную субстанцию — время.

Не ценить и не любить каждую прожитую минуту жизни, это исключительная привилегия молодости.

В новом знакомом Сергея, было то мужское начало, которого сегодня многим не хватает. С шипением и брюзжанием, можно сказать лишь одно, когда женоподобные мужчины становятся объектом подражания, значит не все нормальным в датском королевстве. В Дюке этого не было.

Еще больше симпатии укрепились после событий сегодняшнего утра. Которые началось по давно заведенному распорядку.

Опять в коридоре чем-то гавкнули — подъем. Зарядка.

При помощи бумажки — санитарно-гигиеническая обработка тела.

Водные процедуры.

Завтрак.

Общее построение.

Представление вновь прибывших под их новыми именами, к которым, самим их носителям, придется долго привыкать. После этого распределение по подразделениям. Сейчас и пригодились результаты проводимых тестов.

Группа в которую попали приятели, вошла в разведовательно-диверсионную роту. Как раз во время первого знакомства с боевыми товарищами и традициями подразделения, в котором им придется служить и состоялись любопытные и интересные события. После этого, об их боевой связке, заговорили с нескрываемым восхищением. Не участвуя в боевых действиях, они тем не менее, смогли отличиться и войти в неписаную историю легиона, которая сродни мифическим преданиям и легендам островов Полинезии.