Осторожно поглядывая в окно, ждал, когда они уберутся восвояси. Поэтому и к Перечным воротам вывел свой маленький отряд с опозданием. Теперь снова приходится ждать — забеспокоились стражники, услышав сигнал общего сбора, замельтешили на узкой улочке, не зная, кому на площадь бежать, кому здесь оставаться.

Владигор и полтора десятка его бойцов притаились в гончарной лавке, седовласый хозяин которой, увидев их на заднем дворе, сперва опешил, а затем без лишних вопросов впустил в дом. Еще ближе к воротам скрытно подойти уже не получится — старик предупредил, что следующие дома Климога отдал на постой борейцам.

Охраняли Поречные ворота, как правило, человек двадцать. Когда мятежное войско подошло к Ладору, стража была удвоена, а сколько сейчас в карауле и в ближних домах, того старый гончар не знал.

— Что ж, в бою сосчитаем, — усмехнулся Владигор. Внутреннее напряжение, не отпускавшее его с раннего утра. Сменилось холодным азартом и какой-то веселой уверенностью в успехе всего задуманного. Молодая кровь растекалась по жилам, опьяняя, как славное ладанейское вино, однако ум оставался ясным и острым, как лезвие кинжала.

— Пора, — решительно произнес Владигор и первым скользнул на тихую, опустевшую улицу.

Но тишина была обманчивой. Уже возле соседнего дома его остановил резкий окрик:

— Эй, ты кто?

На невысоком крылечке, прислонясь к дверному косяку, стоял бореец, видимо, только что вышедший из-за обеденного стола. Даже выпачканную свежими щами бороду не успел обтереть — так, с мелкой требухой, запутавшейся в нечесаной бороде, и повалился на землю. Владигор, мимоходом вытащив свой метательный нож из толстого борейского горла, устремился дальше, стараясь не выходить из густой тени домов.

Сзади послышались крики и звон мечей — его отряд схватился с борейцами. Он не оглядывался. Главная цель находилась впереди, и нужно было достичь ее как можно быстрее.

Вот и караульня, притулившаяся к высокой стене у Перечных ворот. Четверо стражников обеспокоенно посматривали в сторону улочки, почти полностью скрытой от них неказистым сооружением — старой корчмой, и, когда из-за угла выскочил русоволосый парень с обнаженным мечом в руке, мгновенно изготовились к бою.

Мгновенно, да все же не с такой скоростью, какая требовалась, чтобы противостоять молниеносным действиям Владигора. Его упругое тело буквально вклинилось между стражниками, не успевшими отпрянуть, и двоих опрокинуло на землю. Меч, сверкнув на солнце, описал короткую дугу и раскроил голову третьего стражника. Четвертый успел заслониться щитом, но это его не спасло: левая рука Владигора ударила снизу — и широкий охотничий нож, без труда пробив кольчугу, вонзился в борейский живот.

В это время распахнулась дверь караульного домика и на порог вывалились, в спешке мешая друг другу, новые стражники. Владигор прыгнул и ударом ноги в челюсть сбил одного из них, следующего оглушил рукоятью меча. В дверях образовалась свалка. Очумевшие борейцы никак не могли сообразить, что за ураган обрушился на их головы…

А Владигор продолжал наносить точные и неотразимые удары. Уроки, полученные в стенах Белого Замка, помогали действовать безошибочно, почти не задумываясь. Тело само проделывало заученные движения, не нуждаясь в подсказке разума.

Стражников было много, но большинство из них находилось в караульне, выход из которой надежно перекрывал молодой синегорец. Его невиданное боевое мастерство пугало до дрожи в руках. Сообразив, что здесь им ни за что не пробиться, борейцы кинулись к задней двери. Однако открыть ее тоже оказалось непросто (догадливый Чуча успел подпереть дубовой колодой), а когда дверь наконец проломили, борейцев встретили мечи и топоры подоспевших бойцов Владигора.

Сам же Владигор устремился к воротам. Тяжелый поперечный брус, лежащий на железных скобах, обычно с немалой натугой поднимали трое или четверо дюжих воинов. Он взялся за него один. Но такая сила переполняла сейчас Владигора, такая удаль бушевала в нем, что десятипудовая поперечина дрогнула под натиском богатырского плеча и медленно поползла вверх. Вот поднялся над скобами один край, вот другой… Чуча, прикрывающий князя на тот случай, если кто из борейцев вырвется из осады и вздумает помешать, глазам своим не верил! А Владигор, удерживая брус на плече так, будто он не вытесан из цельного дубового ствола, на шаг в сторону отступил и лишь тогда скинул непомерную тяжесть на землю.

Утерев пот со лба, князь весело крикнул:

— Готово, брат! А ну-ка, навалимся!..

Чуча не стал возражать, хотя искренне не понимал, зачем теперь-то его подмога понадобилась. Распахнуть освобожденные створки с легкостью мог один, даже не самый сильный человек.

С громким скрипом ворота раскрылись, и Владигор, встав на виду у всей округи, оглушительно свистнул.

В ответ раздался такой же молодецкий свист, а затем из ближних домов, сарайчиков и других многочисленных закутков Перечной слободки выбежали навстречу князю заждавшиеся воины скрытной сотни Горбача.

…Пламя в большом очаге давно погасло, и холодный даже в летнюю пору воздух горных вершин изрядно выстудил главный зал чародейского Замка. Но Белун и Зарема ничего не замечали. Они пристально всматривались в объемную карту Братских Княжеств, начертанную золотым лучом Хрустального Шара.

— Ты видишь, видишь?! — радостно воскликнула Зарема. — Черная мгла явно слабеет! Уже можно разглядеть окрестности Ладора. А вот это, по-моему, проступает Княжеская башня, верно?

— Да, это она, — подтвердил Белун. В отличие от Заремы, он был сосредоточен и хмур. Черная сеть Триглава, хотя и прорванная во многих местах, пока еще упорно цеплялась за высокие крепостные стены и за остроконечную крышу Княжеского дворца. Это означало, что битва за стольный город продолжается.

— Белун, разве мы по-прежнему не должны вмешиваться? — спросила Зарема.

— К сожалению, нельзя. Нужно ждать, сестра.

— Но ты говорил, что мы сможем войти в Ладор, когда свет одолеет мглу. Посмотри, ведь черная сеть над крепостью разорвана в клочья, она почти уничтожена!

— Почти, Зарема, почти. Однако еще не полностью. Дождемся, когда Всевидящее Око само откроет нам путь во дворец.

И они вновь надолго замолчали, внимательно следя за развитием событий в Ладорской крепости. Конечно, они видели только общую картину сражения Света и Тьмы, ничего не зная о том, что именно предпринимает Владигор, где и с кем бьются сейчас его отряды. Зарницы свободной силы Хранителя Времени, достигая Белого Замка, отражались в Хрустальном Шаре и падали на чародейскую карту. Чем ярче разгорались зарницы, тем слабее становилась черная сеть и яснее проступали на объемной карте очертания крепости.

Вдруг Хрустальный Шар вспыхнул новым — золотистым — светом. Из его глубины вырвался ослепительный солнечный луч, упал на крепостные стены и на Княжеский дворец, рассеивая над ними последние клочья Тьмы.

— Наконец-то, — прошептал Белун, обессиленно опускаясь в дубовое кресло. — Он победил…

— Ты уверен? Ведь кое-где мгла сохранилась, посмотри сам. На площади перед Княжеским дворцом, да и сам дворец еще не весь очистился.

— Вижу, Зарема, — кивнул чародей. — Это агония побежденных… Битва еще не завершена, однако исход ее уже известен Всевидящему Оку. Владигор, Хранитель Времени, уничтожил Тьму над Ладором.

Борейцы, неожиданно для себя оказавшиеся между молотом и наковальней, бились с отчаяньем обреченных.

Когда в спину им ударила дружинная сотня, никакого страха еще и в помине не было, поскольку в ратном деле всякое случается и вчерашний союзник запросто может обернуться сегодняшним ворогом. И когда на площадь перед Княжеским дворцом ворвались десятки новых бунтовщиков (откуда только повылезали?!), вера в благополучный исход сражения не покинула борейцев. Только удивление, смешанное с тревогой, царапнуло когтистой лапой их ледяные северные души: каким образом незначительная, почти шутейная схватка с обнаглевшей синегорской чернью смогла вдруг перерасти в серьезную битву за Ладорскую крепость? Но лишь после того как наблюдатели с угловых башен одновременно закричали о подступающем к городу большом войске, многоопытные борейцы поняли — гибель близка.