Князь, погруженный в раздумья о своем покровителе, слушал эти известия вполуха. Когда тот впервые явился ему — среди ночи, на берегу неспокойного моря, в облике воина-варвара с перебитым носом, — Климога и предполагать не мог, чем обернется их сговор. Накануне он избавился от воеводы Ермилы, в гневе вонзив ему кинжал под ребро.

Свидетелем оказался сотник Гурий, на молчание которого Климога мог положиться. Вдвоем они приладили к ногам воеводы тяжелый щит и сбросили мертвое тело в морскую пучину. Договорились, что объявлено будет о гибели Ермилы по собственной неосторожности: с ладьи, мол, упал во время сильного волнения, никого рядом не оказалось, только Гурий заметить успел, как между отцепившейся ладьей и деревянной пристанью мелькнул чей-то шлем среди волн. Для пущей правдивости малую ладью отчалили, ее позднее рыбаки побитой нашли на камнях. В общем, удачно сложилось. Гурий стал воеводой и главным советником Климога в борьбе за владычество в Синегорье. Но даже ему ничего не сказал Климога о том, что еще был свидетель убийства Ермилы — могущественный и многоликий.

Во время первой их встречи самым большим потрясением для Климоги было умение будущего покровителя мгновенно перевоплощаться — то в старичка безбородого, то в чудище криволапое и хвостатое, то вновь в беспощадного воина. Имени своего он не назвал, велел обращаться: «господин» или «покровитель». Да, он сразу указал Климоге его место, с чем Климога, разумеется, спорить не стал. Как не стал и пытаться разузнать, с кем он имеет дело. Понимал, что не с Доброй Силой свела его судьба, однако стремление к безраздельной власти перевесило всяческие сомнения. И ведь не прогадал! Покровитель направил по верному и скорому пути, помог получить то, о чем прежде Климога лишь мечтал…

Внезапно его размышления были прерваны громкими криками и звоном оружия. Князь вскочил, выхватил меч. Двое телохранителей, выбежав из-за тяжелых бархатных портьер, мгновенно заслонили его, изготовившись к бою. Дверь распахнулась, стражник крикнул с порога:

— Князь, в твой дворец проник опасный незнакомец! Мы не можем его остановить!

— Верно, не можете, — раздался спокойный голос. Стражник резко обернулся — и вдруг стал оседать на пол. В дверном проеме появился человек, одетый во все черное, с большой золотой цепью на груди и с железным посохом в руке. Лицо его было скрыто низко надвинутым капюшоном.

Телохранители бросились к незнакомцу, чтобы разрубить наглеца на куски. Но тот неуловимым движением откинул капюшон, сверкнул ослепительный красный луч… Когда Климога вновь обрел зрение, он с ужасом увидел распростертые тела своих слуг и спокойно сидящего в кресле незнакомца.

— Не тревожься, князь. Твои люди не пострадали. Они очнутся, когда мы закончим беседу, и ничего не будут помнить.

Климога, по-прежнему сжимая меч, вгляделся в незваного гостя. Орлиный профиль, аккуратная бородка, черные волосы, перехваченные широким серебряным обручем с большим рубином в центре. Похоже, из этого рубина и ударил колдовской луч, лишивший сознания его телохранителей и слуг.

— Кто ты? — с невольной дрожью в голосе спросил Климога. — Зачем явился?

— Зовут меня Арес. А еще называют Черным колдуном — там, где я жил прежде. Явился к тебе по велению своего — и твоего — Господина. Странно, что ты не ждал меня, ведь мой визит предвещали особые знаки.

— Знаки? Но я думал…

— Понимаю, князь, — кивнул колдун. — Ты подумал, что сам Господин к тебе явится. Однако ты неверно истолковал треснувший кубок. Он означал приближение посланника, а не самого Господина. Что ж, с моей помощью ты скоро научишься разбираться и в этом.

— Ты прислан мне в помощь?

— Не только. Всему свое время. Для начала ты представишь меня своим приближенным — как самого близкого друга и главного княжеского советника. Мои распоряжения должны исполняться так же неукоснительно, как твои собственные.

— Постой, колдун! — рассердился князь. — Почему я должен верить тебе на слово? Может, ты послан кем-то другим…

— Тебе нужны доказательства? Изволь.

Черный колдун бросил свой железный посох на ковер. И посох неожиданно превратился в большую змею, которая, извиваясь, поползла к ногам князя. Климога вздрогнул, но не отступил. Он поднял меч, готовый разрубить гадину, если та подползет слишком близко. Колдун выставил в его сторону ладони, растопырив тонкие пальцы, и князь ощутил, что меч в его руке зашевелился, ожил! Уже не меч он сжимал, а мерзкую тварь, напоминающую варана из Этверской пустыни. Раздвоенный длинный язык твари коснулся его щеки, оставив на внезапно побледневшем княжеском лице обжигающий красный рубец. Вскрикнув, Климога отшвырнул тварь, которая ловко упала на четыре лапы и тут же устремилась к змее. Казалось, сейчас варан и змея вцепятся друг в друга. Но колдун кинул меж ними свою тяжелую золотую цепь. Она, как живая, свернулась в спираль, а затем, повинуясь одному лишь взгляду колдуна, обратилась в жирного мохнатого паука с изображением оскаленного черепа на спине. Все три твари сплелись в почти любовном объятии и замерли у ног князя.

— Узнаешь, Климога? — негромко спросил колдун.

— Да, это знак моего покровителя, — ответил князь, утирая рукавом холодный пот со лба.

Колдун щелкнул пальцами. Сплетенные твари вспыхнули белым пламенем, которое быстро погасло, не оставив на ковре ни малейшего следа. Теперь там лежали меч, посох и цепь. Черный колдун встал с кресла и поднял то, что принадлежало ему. Но Климога даже не шевельнулся, чтобы забрать меч. Он понял, что никогда уже не сможет не только в руке держать, но даже и смотреть на него без содрогания.

— Кстати, пока я буду рядом с тобой, князь, головные боли не станут докучать тебе. Ты удовлетворен?

Климога молча кивнул. Да, с этим страшным человеком ему придется считаться. Колдуны, конечно, тоже смертны, сумел бы и от него избавиться, хотя это было бы труднее, чем в свое время от воеводы Ермилы, старейшины Прокла, венедских знахарей и многих других. Однако Арес послан самим покровителем, сомнений в том нет, значит, придется сдержать себя и разделить с ним власть над Синегорьем.

Арес пригладил свою бородку ладонью, с хитрецой посмотрел на Климогу:

— Что ж, князь, если отныне мы с тобой друзья, готов по-дружески посоветовать: приставь к ладье, которую наместнику Ромше посылаешь, хорошую стражу.

— Откуда тебе про нее известно? — удивленно вскинул брови Климога.

— Э, да одному мне разве? — отмахнулся колдун. — Люди твои языки за зубами держать не умеют. Впрочем, не о них речь веду.

— Ладья вчера отчалила, стража крепкая…

— Которая в Удоке останется, верно? — прервал его Арес.

— И это знаешь, — покачал головой князь. — Воистину дурные и болтливые у меня слуги. Но где других взять в этой неблагодарной стране?! Кто не ворует, тот глупец. Кто умен, тот продаст не задумываясь.

— Буде плакаться-то! Не теряй время зря — отправь гонца в Удок, чтобы ладью придержали, пока замостьинские лучники не явятся. Пусть стража твоя ни в коем случае на берег не сходит, иначе беды не миновать…

Колдун вдруг замолчал и подозрительным взглядом окинул своего собеседника:

— А не нарочно ли ты подставляешься? Такая ли уж «золотая» эта ладья? Может быть, одни побрякушки в ней, которые потерять не жалко, а вину за неуплату жалованья ты хочешь свалить на нерадивость наместника Ромши? Поговаривают, нечто подобное ты уже проделывал — с борейцами.

— Напраслину возводишь! — взвизгнул Климога, лицо его покрылось красными пятнами. И откуда колдун про борейцев узнал? Все удачно тогда получилось… Правда, искушение было повторить обман, но пока не решился, не пришло еще время…

Черный колдун, похоже, наслаждался смятением князя. Улыбаясь тонкогубо и почти неприметно, он наполнил таврийским вином княжеский кубок, приподнял его, словно благодаря Климогу за гостеприимство, и сделал несколько неторопливых глотков.

— Хорошее у тебя вино. Прямо из Тавриды или в ладанейском Трепеле перекупаешь?