«…И в плен лукавыми глазами взят я…» …И в плен лукавыми глазами взят я, я не могу сегодня не любить. Росистым утром розы срезать рад я, чтоб радость красоты тебе дарить. Любви мгновенья вечности дороже, но чтобы мне счастливым быть, я должен знать всегда: и ты не можешь меня сегодня не любить. «Какой счастливый год —…» Какой счастливый год — один из многих лет. Я думал: никого меня счастливей нет. А помнишь ты леса, где облака близки, где ярки небеса, где синий плеск реки? Встречались мы с тобой — какой счастливый год! Не знал я: счастье – боль, которая придёт. «Огни новогодние тают…» Огни новогодние тают, и ёлки о лесе грустят. А наши вчерашние тайны прощаться никак не хотят. Мечты, словно вольные птицы, уносятся в звёздную высь. И пусть никогда им не сбыться, я рад, что они родились. И в ночь поздравлений отрадно коснуться пленительных плеч. Мне нового счастья не надо, мне прежнее надо сберечь. «Настырные всплески сирени…» Настырные всплески сирени ломились нахально в окно, когда погибал от сомнений… но только тебе всё равно. Из сердца, как будто из дома, ушла навсегда… Решено! Смеялась сирень долго-долго, но было мне всё всё равно. На улице, в шуме и гаме, случайною этой весной мы встретились… только глазами. И мне, и тебе всё равно. «Исконно русские стихи-…» Исконно русские стихи- исконно русские грехи. Царю молиться, Богу, в поклонах биться. И радости, и боли- молиться! И руки вновь заламывать, и уходить в монахи. Пытались зря замалчивать стихи монархи. С убийственностью страстной решётками крестили. Есть грех! Грех самый страшный: сама себя сечёт Россия! Касаться лбами пола, упасть в грехах на снег. Но крик догонит подлый: – А бога нет! Страна позоров диких, кровавый след… И снова крики, крики: – А Бога нет! …………………………………….. России нет! «После обеда…»
После обеда я вышел на балкон и увидел, как резвятся, весело прыгая, две собаки. Играя и повизгивая, они утверждали вилянием хвостов, что жизнь, даже если она собачья- прекрасная штука. И я этим псам весёлым бросил кости, оставшиеся от обеда. Но оказалось, что вместо костей я им бросил яблоко раздора. Веселье сменилось злостью, а лай собак стал походить на самый отборнейший мат. И когда они были готовы вцепиться друг другу в глотку, я подумал, глядя на них с высоты, что жизнь- всё же мерзкая штука. «Бьются волны дни и ночью…» Бьются волны дни и ночью в популярный берег Сочи. Может, морю ночью снится, что тесны его границы. Потому, не умолкая, бьёт волна, за ней другая. Думает с надеждой море: «Всё фальшивое я смою». Есть желание простое- постижение простора. Неизбежно волны стихнут, а простор всё не постигнут… «O tempora, o mores!» O tempora, o mores! А море – вечно море! Какая глубина! К нему съезжаться вправе в любые времена любые нравы. На море всё меняется, оно и нас меняет. И всё объединяется, и всех объединяет. Оно – одно великое! И носимся по берегу мы с маленькими криками и с малыми победами. Поняв его величье, /коль мы понять сумеем/, становимся мы чище, становимся сильнее. …………………………….. И все печали волны смоют, под жёлтый шелест сентября. Мы, как в себя, уходим в море, чтоб снова выплеснуть себя. «Мне дождь приятнее, чем ты…» Мне дождь приятнее, чем ты. Он не грубит, ласкает нежно. И в нём размытые мечты не издеваются потешно. Ах, жизнь, сложна ты и смешна… Когда-то близкий стал далёким. Не защитит дождя стена от ядовитого упрёка. Любовь… Всё это глупость, дым, издержки юности фривольной. И оттого, что нелюбим, я ветром стал беспутным, вольным. |
