Вне поля зрения кредиторов нередко остается и возможность взыскания с недобросовестных контрагентов по обязательствам процентов за пользование чужими денежными средствами, законной или договорной неустойки. До настоящего времени не столь частым явлением в арбитражно-судебной практике являются также дела, возбужденные по заявлениям кредиторов о признании должника несостоятельным (банкротом). Так, в 1994 г. во всех арбитражных судах России было рассмотрено чуть более 200 таких дел. В 1995 г. решения о признании несостоятельными (банкротами) вынесены арбитражными судами в отношении 469 организаций. В 1996 г. на рассмотрение арбитражных судов поступило 2618 заявлений о признании должников несостоятельными (банкротами).
Неумение или нежелание участников гражданского оборота защищать свои нарушенные права, пассивность кредиторов затрагивают не только интересы конкретных лиц, но и оказывают общее негативное влияние на макроэкономические тенденции, следствием которого являются кризис неплатежей, неплатежеспособность огромного числа субъектов предпринимательства, недобросовестность в коммерческих делах.
Субъективные гражданские права, которые принадлежат участникам имущественного оборота, должны быть не только реально осуществимыми. Субъекты этих прав должны быть наделены возможностями по пресечению нарушения прав, их восстановлению, компенсации всех потерь, вызванных нарушением субъективных прав. Как правильно отмечал В.П. Грибанов: «Субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь декларативным правом». Правильным представляется также вывод В.П. Грибанова о том, что «возможность правоохранительного характера включается в само содержание субъективного материального требования как одно из его правомочий»[1018].
Всякое субъективное гражданское право подлежит защите, а носитель этого права обладает соответствующим правомочием на его защиту с помощью средств, предусмотренных законодательством. Это правомочие является одним из элементов субъективного гражданского права (включая обязательственное право, возникшее из договора), который проявляет себя лишь в ситуациях, когда кто-либо оспаривает, посягает или нарушает это субъективное гражданское право.
Объем правомочий по защите субъективных гражданских прав зависит от целого ряда факторов, связанных как с самим защищаемым правом, так и с обстоятельствами его нарушения.
Во-первых, объем возможностей защиты (содержание права на защиту) субъективного гражданского права во многом определяется природой этого права. Если речь идет о нарушении права собственности или иного вещного права, то можно констатировать, что возможности их защиты иные, нежели при нарушении какого-либо обязательственного права, возникшего из договора. И это различие в возможностях диктуется различием в природе названных субъективных гражданских прав.
Как известно, право собственности является абсолютным правом. Необходимость защиты прав собственника от всех иных лиц предполагает наделение его соответствующими правомочиями, и в частности возможностью использовать дополнительно к имеющимся способам защиты его субъективного гражданского права особые вещно-правовые способы защиты (виндикационный и негаторный иски).
В отличие от права собственности в обязательственных (относительных) правоотношениях предполагается, что, как правило, права стороны в обязательстве могут быть нарушены лишь другой стороной этого же обязательства. Поэтому, очевидно, нет нужды наделять кредитора возможностями по защите его права от всех иных лиц, помимо должника. В тех же редких случаях, когда из обязательства возникают некоторые правомочия, сходные с правомочиями собственника либо субъекта вещного права (например, правомочия по владению и пользованию имуществом), законодатель наделяет такого субъекта возможностями по их защите, аналогичными тем, которые предоставлены собственнику (см., например, ст. 305 ГК).
Во-вторых, объем возможностей по защите нарушенного права зависит от вида и степени его нарушения. Дифференцированный подход законодателя в наделении субъектов гражданских прав возможностями по их защите в зависимости от указанного критерия хорошо заметен, к примеру, в различии последствий ненадлежащего исполнения обязательства и неисполнения обязательства. В первом случае уплата должником неустойки и возмещение им убытков не освобождают его от исполнения обязательства в натуре. Во втором – те же действия должника являются основанием к освобождению его от исполнения обязательства в натуре.
В-третьих, объем правомочий по защите нарушенного права предопределяется также правовым статусом лица, допустившего это нарушение.
Так, нельзя не замечать отличий в степени защиты нарушенных гражданских прав, если такое нарушение допущено со стороны государства, выступающего в качестве субъекта соответственно частного или публичного права.
Если государство в лице его органов выступает в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, то оно действует на равных началах с иными участниками этих отношений – гражданами и юридическими лицами, и, следовательно, против него могут быть применены любые способы защиты нарушенных гражданских прав.
Иное дело, если государство в лице его органов допускает нарушения гражданских прав, действуя, однако, в качестве субъекта публичного права. В этом случае нормы гражданского права не применяются, если иное специально не предусмотрено законодательством. Поэтому субъекту нарушенного права придется ограничиться требованием о признании ненормативного акта соответствующего государственного органа недействительным либо иском о возмещении за счет государства убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственного органа или должностных лиц этого органа.
Правовой статус нарушителя имеет определяющее значение для объема предоставляемых возможностей по защите субъективного гражданского права и в тех случаях, когда правоотношения находятся в сфере действия только частного права.
Можно, например, обратить внимание на существенное различие в правовой регламентации обязательств, стороны которых соответственно связаны или не связаны с осуществлением предпринимательской деятельности, при решении вопросов одностороннего отказа от исполнения обязательства, досрочного исполнения обязательства, ответственности за нарушение обязательства.
Как известно, общим правилом в гражданско-правовых отношениях является недопустимость одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий, за исключением случаев, предусмотренных законом. Однако в отношении обязательства, связанного с осуществлением предпринимательской деятельности, односторонний отказ от его исполнения или одностороннее изменение его условий допускается также в случаях, предусмотренных договором. Если обычно должник вправе исполнить свое обязательство до срока, установленного договором, то применительно к обязательствам, связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, действует прямо противоположное правило: досрочное исполнение такого обязательства допускается только в случаях, когда право должника исполнить обязательство до установленного им срока предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства.
Необходимым основанием ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства признается наличие вины лица, допустившего нарушение обязательства, в форме умысла или неосторожности. Данное положение в прежние годы носило характер генерального принципа гражданско-правовой ответственности (ст. 222 ГК 1964 г.). Такое отношение к наличию вины лица, допустившего нарушение обязательства, как к необходимому основанию его ответственности нашло отражение и в ГК 1994 г. (п. 1 ст. 401).
Что же касается ответственности коммерческой организации, индивидуального предпринимателя или иного лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, то основанием его освобождения от ответственности за нарушение обязательства может служить лишь невозможность исполнения этого обязательства вследствие непреодолимой силы, если иное не будет предусмотрено законом или договором. Следовательно, в этом случае кредитор располагает более широкими возможностями для защиты нарушенного права.
