Российская Федерация, субъекты Федерации и муниципальные образования обладают общей правоспособностью, а значит, вправе в принципе заключать любые гражданско-правовые договоры, кроме случаев, когда иное предусмотрено законом.
ГК предусматривает случаи выступления Российской Федерации и субъекта Федерации при заключении государственного контракта на выполнение подрядных работ для государственных нужд (ст. 763 ГК), государственных займов (п. 1 ст. 817 ГК).
При оборонном заказе вооружения и военной техники, научно – исследовательских и опытно – конструкторских работ по их разработке, а также по созданию новых технологий производства вооружения, военной техники в целях поддержания необходимого уровня обороноспособности и безопасности Российской Федерации в качестве государственных заказчиков могут выступать только федеральные органы исполнительной власти[531].
Еще одним примером служат соглашения о разделе продукции. В них стороной выступают непременно Российская Федерация, от имени которой действует Правительство Российской Федерации, и орган исполнительной власти субъекта Федерации, на территории которого рекомендуется предоставлять в пользование участки недр, или уполномоченный ими орган, а контрагентами Российской Федерации могут выступать субъекты предпринимательской деятельности. Смысл соответствующих договоров состоит в том, чтобы этим последним на возмездной основе на определенный срок предоставить исключительные права на поиск, разведку, добычу минерального сырья на участках недр и на ведение связанных с этим работ. В обязанность инвесторов входит осуществление перечисленных работ за свой счет и на свой риск[532].
В ряде норм ГК или иной закон предусматривают и другие случаи, когда только Российская Федерация, субъект Федерации или муниципальное образование могут выступать в соответствующих договорных отношениях. В качестве примера можно указать на п. 5 ст. 817 ГК, посвященный договору государственного займа.
В соответствии с Законом РФ от 26 октября 1994 г. «О закупках и поставках сельскохозяйственных продуктов, сырья и продуктов для государственных нужд» Правительство РФ, органы исполнительной власти субъектов Федерации гарантируют товаропроизводителям авансовую оплату, а также соответствующие дотации из бюджета. Кроме того, Российская Федерация и субъекты Федерации при неисполнении или ненадлежащем исполнении гарантий, связанных с выделением государственным заказчикам финансовых средств, обязаны выплачивать тем, кто заключил государственный контракт, вызванные этим штрафы из соответствующего бюджета[533].
Законом от 10 ноября 1994 г. «О поставках продукции для федеральных нужд»[534] установлено, что Правительство Российской Федерации предоставляет гарантии по обязательствам государственного заказчика (стороны государственного контракта) в пределах выделенных для этого средств.
Субъекты, о которых идет речь, вошли в перечень тех, кто может быть адресатом пожертвований (п. 1 ст. 572 ГК). Они же указаны в качестве возможных организаторов лотерей, тотализаторов и других основанных на риске игр, при этом для заключения соответствующих договоров они не нуждаются в разрешении (лицензии) (п. 1 ст. 1063 ГК).
ГК иногда, напротив, исключает участие в определенных договорных отношениях Российской Федерации, субъектов Федерации и муниципальных образований. Так, п. 4 ст. 66 ГК предусматривает, что быть участниками полного товарищества или полными товарищами в товариществах на вере и тем самым выступать стороной в соответствующих учредительных договорах государственные органы и органы местного самоуправления не могут, кроме случаев, предусмотренных законом. Нетрудно определить причину указанного исключения: оно введено применительно к субъектам корпоративного типа, участник которых несет полную, т. е. ничем не ограниченную, ответственность по долгам соответствующих образований[535].
От имени Российской Федерации и субъектов Федерации приобретают и осуществляют имущественные и неимущественные права органы государственной власти, а от имени муниципальных образований – органы местного самоуправления. И те и другие органы действуют в рамках своей компетенции, которая установлена актами, определяющими статус соответствующего субъекта (п. 1 и 2 ст. 125 ГК)[536].
Стороны договора могут меняться, оставляя сам договор и входящие в его содержание обязательства неизменными. Речь идет о переходе прав (требований) и переводе долга[537].
5. Договор и третьи лица
Из признания гражданского оборота совокупностью сделок непосредственно следует, что договор с момента его заключения составляет определенную часть гражданского оборота. И в этом своем качестве каждый в отдельности договор может быть противопоставлен всему остальному обороту. Соответственно контрагенты таким же образом противостоят остальным участникам гражданского оборота. Имея в виду указанное противопоставление, законодатель использует параллельно с термином «сторона» в качестве его коррелята «другое лицо». Это последнее обладает одним, исключительно негативным признаком: «другое лицо» – любой участник оборота, не являющийся стороной в договоре. Например, желая подчеркнуть абсолютный характер прав арендатора на продление срока аренды после его истечения, п. 1 ст. 621 ГК указывает на то, что соответствующая сторона обладает таким правом преимущественно перед «другими лицами», т. е. перед любым и каждым.
Или другой пример: на подрядчика возлагается обязанность устранять обнаруженные недостатки выполненной им работы, если они создают опасность не только для заказчика, но и для любых иных лиц. Этих последних п. 2 ст. 737 ГК также называет «другими лицами».
Отдельно взятый договор может быть только искусственно вычленен из оборота. В действительности по поводу осуществления договорных прав и обязанностей контрагенты вступают в различного рода связи с определенными из числа «других лиц». Все они – те, кто, не будучи его сторонами, своими действиями определенным образом воздействуют на динамику правоотношения, в том числе договорного, именуются «третьими лицами». Третье лицо – это тот, кто, не относясь к числу контрагентов, оказывается в юридически значимой связи с одним из них либо с обоими. Отмеченное обстоятельство потребовало от законодателя с учетом особенностей такого рода связей создавать специально посвященные им нормы.
Термин «третье лицо» широко использовался и используется не только в гражданско – процессуальном, но и в гражданском материальном праве. Достаточно указать на то, что упоминание по тому или иному поводу о третьих лицах содержится примерно в 70 статьях первой и второй частей ГК, посвященных как договорным, так и иным правоотношениям. Связи с участием третьих лиц являются не только широкими, но и многообразными. Это вызывает необходимость определенным образом классифицировать статус третьих лиц применительно к характеру правоотношений, в которых они участвуют, и прежде всего к договорам, выступление в которых третьих лиц особенно важно.
Попытку такой классификации предприняла в свое время Е.Н. Данилова. В работе «Ответственность должника за действия третьих лиц, участвующих в исполнении договоров»[538] она выделила четыре существенно отличных один от другого случая участия третьих лиц, избрав в качестве квалификационного признака основания их выступления. К первой группе был отнесен специальный договор, построенный по модели страхования гражданской ответственности, когда «основанием обязательства является договор, но не между ответчиком (должником) и потерпевшим… а между ответчиком и вредителем. Содержанием обязательства при страховании гражданской ответственности, как и при обязательствах, возникающих из недозволенных действий, является возмещение ущерба». Ко второй группе отнесены сделки, заключенные третьим лицом – представителем. К третьей – нарушения ответчиком обязанности по выбору или надзору. И наконец, четвертую составила группа ситуаций, которые являлись предметом исследования автора: «Простое следствие того, что должник, допустив третье лицо к участию в исполнении договора или осуществлении прав по нему, не исполнил из-за действий третьего лица договора и тем нанес ущерб кредитору».
