Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Обрила тебя? Почему?

— Потому что в Срединных Землях, как тебе хорошо известно, длина волос женщины указывает на ее положение в обществе. Это быть доказательство для меня и для других, что мое положение — самое низкое. Я воспользоваться даром публично и без разрешения. Это быть напоминанием о моем проступке. С тех пор я жила у бабушки Линдел и редко видела мать и отца. Первое время я очень по ним скучала. Бабушка начала учить меня пользоваться даром, чтобы я могла хорошенько разобраться в том, чего мне не следует делать. Я не любила бабушку. Она быть слишком бесчувственной. Но я ее уважала. На свой лад она была очень порядочной женщиной. Если она меня наказывала, то лишь тогда, когда я нарушала ее правила. Она немилосердно меня порола, но только если я пренебрегала тем, о чем была предупреждена заранее. Она учила меня, но не дала мне ни тепла, ни любви. Это быть тяжелая жизнь, зато я научилась дисциплине. Но главное — я научилась использовать дар. За это я всегда быть благодарна бабушке, ибо дар быть моей жизнью. Он позволял мне коснуться чего-то более высокого и благородного, чем быть я сама.

— Прости, Эди. — Зедд начал прихлебывать остывший суп, поскольку не знал, чем еще заняться. Есть ему уже не хотелось.

Эди подошла к печи и долго глядела в огонь. Зедд терпеливо ждал, когда она найдет слова.

— Когда я выросла, мне быть позволено отрастить волосы. — Эди улыбнулась слабой улыбкой. — Люди считали меня привлекательной.

Зедд отставил миску и, подойдя, положил руку ей на плечо.

— Вы и сейчас весьма привлекательны, сударыня.

По-прежнему глядя в огонь, она накрыла его руку ладонью.

— Пришло время, и я влюбилась. Его имя быть Пел. Он быть неуклюжий, но честный и добрый. Он быть нежен со мной. Он бы вычерпал море ложкой, если бы решил, что это меня порадует. Мне казалось, что солнце встает лишь для того, чтобы освещать мне его лицо, а луна восходит, чтобы мы могли целовать друг друга. Сердце мое билось только для него. Мы хотели пожениться. Но у городского совета, возглавляемого человеком по имени Матрин Галин, были другие планы. — Эди убрала руку и скомкала ворот платья. — Они решили, что я должна выйти замуж за парня из соседнего города. Он быть сыном мэра. Для жителей Шоры я была ценным трофеем.

Колдунья, связанная клятвой, считалась признаком высокой добродетели горожан. Отдав меня важному человеку из другого города, они могли надеяться получить от этого большие выгоды — по крайней мере торговые. Я быть в панике. Я умоляла бабушку заступиться за меня. Я говорила ей о своей любви к Пелу. Говорила, что не желаю быть подарком в обмен на торговые привилегии. Говорила, что дар, которым я обладаю, — мой, и он еще не причина, чтобы отдать меня в рабство. Колдуньи не быть рабынями. Бабушка тоже быть колдуньей. Ее презирали за дар, но уважали за то, что она держала клятву. И даже больше, чем уважали, — ее боялись. Я умоляла ее о помощи.

— Непохоже, чтобы такой человек согласился тебе помочь.

— Больше мне не к кому было обратиться. Она сказала, что ей нужно подумать, и велела прийти попозже. Это быть самый длинный день в моей жизни. Когда я пришла к ней на исходе дня, она велела мне встать на колени и принести клятву. Она сказала, что на этот раз слова должны идти из самого сердца. Она частенько заставляла меня повторять слова клятвы. Я опустилась на колени и на этот раз говорила искренно как никогда. Потом я затаила дыхание и стала ждать. Я даже не подняться с колен. Она посмотрела на меня сверху вниз. Лицо ее по-прежнему быть хмурым. «У тебя мятежный дух, — сказала она, — и ты должна его укротить. Люди потребовали от тебя клятвы, и ты дала ее. Надеюсь, что я не доживу до того дня, когда ты ее нарушишь. Это твой единственный долг. Совет я беру на себя и поговорю с Матрином Галином. Ты выйдешь замуж за Пела». Я уткнулась в подол ее платья.

Эди замолчала, глядя в огонь.

— И что же, — Зедд вскинул бровь, — ты вышла замуж за своего возлюбленного?

— Да, — прошептала Эди. Она взяла ложку и стала помешивать суп. Зедд смотрел на нее. Наконец Эди положила ложку на место. — Три месяца я думала, что жизнь быть прекрасной. — Она уставилась в пустоту, беззвучно шевеля губами. Зедд обнял ее за плечи и бережно усадил на стул.

— Позволь мне приготовить тебе чашечку чая. Когда Зедд вернулся с дымящейся чашкой, она по-прежнему сидела не шевелясь, положив руки на стол. Он сунул чашку ей в руки и сел напротив. Зедд не торопил Эди, понимая, что ей нужно собраться с силами, чтобы продолжить рассказ.

Наконец она снова заговорила:

— Это быть в тот день, когда мне исполнилось девятнадцать. Мы с Пелом поехали за город. Я быть беременна. — Она подняла чашку обеими руками и сделала глоток. — Мы бродили по полям, придумывали имя будущему ребенку, держались за руки и... Ну, ты знаешь, как глупа любовь в этом возрасте... На обратном пути нам пришлось пройти мимо мельницы. Я помню, как еще удивилась, что на мельнице никого не быть. Обычно там всегда кто-то быть. — Эди на мгновение закрыла глаза и сделала еще один глоток. — Но как оказалось, люди там быть. Защитники Паствы. Они ждали нас.

Зедд знал, о ком идет речь. В крупных городах Никобариса были хорошо обученные люди, которые охотились на проклятых. Искореняли зло, как только его увидят. В других странах такие люди назывались иначе, но суть от этого не менялась. О доказательствах они, как правило, не заботились.

Единственное, что от них требовалось, — предъявить труп. Если они говорили, что убитый был проклятым, значит, так оно и есть. В небольших городах Защитниками были обычно откровенные насильники и убийцы. Население их панически боялось. И не без причины.

— Она растащили нас... — ее голос сорвался, но лишь на мгновение, — по разным комнатам в подвале мельницы. Там быть темно и пахло пылью. Я не знала, что происходит с Пелом. Я едва могла дышать от страха. Матрин Галин говорить, что я и Пел быть проклятыми. Он сказал, что я отказалась выйти замуж за того, за кого мне было предложено, потому что, по замыслу Владетеля, мне нужно было остаться в Шоре. Этим летом на город обрушилась эпидемия, и многие умерли. Матрин сказал, что болезнь напустили мы с Пелом. Я говорить, что это не так, и в доказательство повторила клятву. — Она покрутила в руках чашку и поставила ее на стол.

— Пей, это тебе поможет, — сказал Зедд, дотронувшись до ее руки. Он добавил в чай листьев морошки. Они оказывали успокаивающее действие.

Эди сделала большой глоток.

— Матрин Галин сказал, что мы с Пелом быть проклятыми, и на кладбище полным-полно доказательств тому. Он говорил, что ему нужно только одно: наше признание. Другие Защитники заворчали, как гончие, готовые разорвать на части кролика. Я очень боялась за Пела. Они били меня, и я знала, что Пелу быть еще хуже, потому что они хотят заставить его назвать меня проклятой. Для них это быть самое большое удовольствие: заставить человека оклеветать того, кого он любит. Я все отрицала, но они даже не слушали. — Она подняла голову и посмотрела Зедду в глаза:

— Они не хотели слушать.

— Что бы ты ни сказала, — спокойно кивнул Зедд, — это не имело значения. Это все равно что пытаться уговорить стальной капкан отпустить твою ногу.

— Я знаю. — Под маской спокойствия клокотал гнев. — Я могла бы остановить их с помощью дара, но это быть против всего, чему меня учили, против всего, во что я верила. Мне казалось, что этим я лишь докажу самой себе, что они правы. Я думала, это быть преступлением против Создателя. В ту минуту я чувствовать себя такой же беспомощной, как если бы у меня совсем не быть дара. — Она допила чай. — Мои крики не могли заглушить криков Пела, доносящихся из соседней комнаты.

Зедд принес горячий чайник и снова наполнил ее чашку.

— Ты ничего не могла поделать, Эди. Не надо себя винить.

— Они хотеть, чтобы я назвала Пела проклятым, — сказала Эди, глядя, как Зедд наливает чай и себе. — Я отказалась. Я говорить, что они могут убить меня, но не заставят произнести этих слов. Матрин наклонился ко мне вплотную. До сих пор у меня перед глазами стоит его ухмылка. Он сказал: «Я тебе верю, девочка. Но это не имеет никакого значения, потому что нам и не нужно, чтобы ты назвала имя проклятого. Это должен сделать Пел. И он должен назвать твое имя. Ты быть проклятой». Его подручные крепко схватили меня. Матрин пытался влить мне в горло какую-то жидкость. Я стиснула зубы, но он зажал мне нос, и я быть вынужденной проглотить или задохнуться. Я хотеть задохнуться, но, помимо воли, разжала зубы. Жидкость обожгла мне горло, словно расплавленный металл. Я не могла говорить. Я не могла даже кричать. Я не могла вообще издать ни звука. Это быть невероятная боль. Я никогда не думала, что такая бывает. Потом меня оттащили к Пелу и усадили напротив. Матрин схватил меня за волосы так, что я не могла пошевелиться. Мое сердце едва не разорвалось, когда я увидела, что они сделать с Пелом.

88
{"b":"44","o":1}