— Надень. Я не хочу, чтобы ты замерз. Тебе еще предстоит проводить меня до Эйдиндрила.

Он кивнул и, накинув шкуру на плечи, вновь посмотрел на дверь.

— Кто-то побывал здесь после того, как враги ушли.

Кэлен нахмурилась:

— Почему ты так думаешь?

— Зачем ты закрываешь дверь после того, как осмотришь комнату?

— Из уважения к умершим.

— Когда мы пришли, двери были закрыты. Те, кто насиловал женщин, не стали бы этого делать. У них уважения нет. Двери закрыл кто-то другой, кто был здесь до нас.

Кэлен тоже поглядела на двери, взвешивая его слова.

— Наверное, ты прав. — Она покачала головой. — Они не стали бы закрывать двери.

Чандален снова перегнулся через перила, глядя на лестницу.

— Зачем мы здесь?

— Я должна была узнать, что стало с людьми.

— Ты видела это снаружи. Зачем мы пришли в этот дом?

Кэлен опустила глаза.

— Потому что я хочу узнать, убита ли королева.

Чандален посмотрел на нее через плечо.

— Она что-то для тебя значит?

— Да, — ответила Кэлен, чувствуя, как бьется сердце. — Ты обратил внимание на статуи у входа?

— Мужчина и женщина?

Кэлен кивнула.

— Женщина — это ее мать. Моя мать была Исповедницей. Мужчина — это отец королевы. Король Вайборн. Он был и моим отцом.

Чандален удивленно изогнул бровь:

— Ты — сестра королевы?

— Сводная сестра. — Собравшись с духом, Кэлен начала подниматься по лестнице. — Давай посмотрим, здесь ли она. Потом можно будет идти дальше, в Эйдиндрил.

У входа в королевские покои Кэлен остановилась, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Она не могла заставить себя открыть дверь. В покоях стоял отвратительный смрад, но Кэлен не обратила на это внимания.

— Останься здесь, а я посмотрю, — предложил Чандален.

— Нет, — ответила Кэлен, — я должна увидеть своими глазами.

Она потянула за ручку, но дверь оказалась запертой. Впрочем, в замочной скважине торчал ключ. Кэлен коснулась обжигающе ледяного металла.

— Это и есть замок, о котором я тебе говорила, — сказала она и, вынув ключ, показала его Чандалену. — А это ключ. — Вставив ключ на место, она повернула его дрожащими пальцами. — Если у тебя есть ключ, ты можешь отпереть замок и открыть дверь.

Тот, кто запер дверь, сделал это из уважения к королеве.

Окна в королевской приемной были целы, и мебель — тоже. Впрочем, теплее от этого в комнате не было, зато воняло так, что Кэлен и Чандален едва не задохнулись.

Вся приемная была заляпана человеческими испражнениями. Они были повсюду: на коврах, на столах, даже в камине, не говоря уж о бархатных креслах и диванах.

Стараясь дышать сквозь мех на накидках, Кэлен и Чандален, осторожно ступая, прошли в королевскую опочивальню. Там было еще хуже — просто некуда поставить ногу. Здесь были измазаны даже стены, а на королевской кровати возвышалась целая зловонная пирамида. Если бы все это не замерзло, в комнате нельзя было бы находиться ни секунды.

Но трупов, к счастью, здесь не было. Королевы не было во дворце.

Список подозреваемых в голове у Кэлен сократился до одной строчки.

— Кельтонцы! — прошипела она. Чандален был ошарашен.

— Зачем они это сделали? Разве они дети, не знающие, как себя вести?

Оглядевшись напоследок еще раз, Кэлен стрелой вылетела в коридор, снова заперла дверь и сделала наконец первый глубокий вдох.

— Это послание, — сказала она, отдышавшись. — Знак презрения к тем, кто здесь жил. И к людям, и к тому, что им принадлежало. Победители старались унизить побежденных всеми способами, которые могли придумать.

— По крайней мере твоей сводной сестры здесь нет.

Кэлен поправила накидку и потуже затянула ремешок на воротнике.

— Зато там есть это.

Она начала спускаться по лестнице и этажом ниже остановилась, чтобы еще раз взглянуть на закрытые двери. Чандален стоял рядом.

— Надо идти к воротам, — сказала Кэлен. — Приндин и Тоссидин, наверное, уже вернулись.

— Разве это не вызывает в тебе гнева? — Сам Чандален готов был взорваться от ярости.

Только сейчас Кэлен осознала, что на лице ее снова маска Исповедницы.

— Вряд ли мне стоит показывать свой гнев прямо сейчас. Но когда придет время, ты увидишь его, обещаю.

В маленьком глинобитном домике недалеко от пролома в городской стене Кэлен смотрела, как Чандален разводит огонь в небольшой яме, заменяющей очаг.

— Погрейся, — сказал он, — а я пойду встречу Приндина и Тоссидина.

Он вышел. Кэлен сбросила накидку и села поближе к огню, хотя понимала, что если согреется сейчас, то потом будет мерзнуть еще больше. Она протянула руки над пламенем и почувствовала, как по телу начинает разливаться тепло.

В доме было всего две комнаты, но для кого-то они составляли большую часть мира. Кэлен осмотрелась. Стол разломан, зато тяжелая грубая скамья в углу уцелела. Рваная одежда, смятые оловянные миски, разбитая прялка. Три катушки с нитками втоптаны в земляной пол.

Кэлен заметила у стены помятый котелок и решила, что проще воспользоваться им, чем распаковывать свой. Она набила котелок снегом и поставила на камни над огнем. В раздавленной жестянке в углу оказался чай, но Кэлен не рискнула его заваривать и достала свой. Снег в котелке быстро таял, и она то и дело выбегала на улицу за новыми порциями. Впрочем, Кэлен была рада любому занятию — лишь бы не видеть стоящие перед глазами мертвые лица девочек-фрейлин.

Когда вода в котелке готова была закипеть, пришел Приндин. Он поставил лук у стены и с тяжелым вздохом опустился на скамью.

Кэлен привстала и выглянула за дверь.

— А где же твой брат?

— Скоро придет. Мы разделились, чтобы успеть увидеть побольше. — Он вытянул шею, стараясь заглянуть в соседнюю комнату. — А где Чандален?

— Пошел искать вас.

— Значит, скоро вернется. Мой брат недалеко.

— И что вы нашли?

— Еще мертвецов.

Видно было, что сейчас ему не хочется ничего рассказывать, и Кэлен решила подождать с расспросами, пока не вернутся Чандален с Тоссидином.

— Сейчас будет чай.

— Горячий чай — это хорошо, — обрадовался Приндин. Придерживая рукой волосы, Кэлен стала сыпать в закипевшую воду заварку. — У тебя очень красивый зад.

Кэлен выпрямилась и повернулась к охотнику:

— Что ты сказал?

— У тебя очень красивый зад. — Приндин показал на него пальцем. — Мне нравится такая форма.

Кэлен давно научилась не удивляться, сталкиваясь с некоторыми обычаями народов Срединных Земель. Например, в Племени Тины мужчина, делающий комплимент женщине по поводу ее груди, тем самым выражал уверенность в том, что она будет хорошей матерью и нарожает кучу детишек. Сделав такой комплимент, можно было с уверенностью надеяться на дружбу с отцом девушки и на благосклонность ее матери. В то же время интерес к тому, как девушка выглядела бы без грязи в волосах, приравнивался к непристойному предложению.

Вообще люди Тины трактовали вопросы пола весьма необычно. Кэлен не раз и не два заливалась краской, когда Везелэн без всякого стеснения начинала расписывать подробности своей интимной жизни с мужем. И, что хуже всего, она обожала делать это в его присутствии.

Поэтому Кэлен не обиделась на замечание Приндина, она понимала, что это своего рода уважение и он не хотел ее оскорбить, но все же она рассердилась. Может быть, потому, что Приндин улыбался, а у нее перед глазами стояли лица убитых фрейлин.

Приглядевшись к выражению ее лица, Приндин нахмурился.

— Я вижу, ты удивлена. Разве Ричард-С-Характером никогда не говорил тебе об этом?

Кэлен замялась, думая, как бы поделикатнее закрыть эту тему.

— Ну... Он никогда не говорил об этом особо.

— Значит, другие мужчины должны были сказать тебе раньше. На твой зад любой обратит внимание. И вообще на твое тело приятно смотреть. Оно заставляет хотеть... — Он растерялся. — Я не знаю вашего слова для...