Сестра бросила через плечо испепеляющий взгляд и начала что-то нашептывать — так тихо, что Ричард не мог расслышать слова. Впрочем, голос ее звучал ласково. Когда она закончила возиться с уздечкой, Ричард протянул ей нарезанную дыню.

— Лошади это обожают. Угости его и скажи, что он хороший мальчик. Его отношение к уздечке должно измениться. Он должен радоваться, что она пришла на смену шипам, которые он ненавидит.

— Радоваться уздечке? — переспросила сестра Верна.

— Конечно. Совсем не обязательно то и дело демонстрировать ему боль, которую ты можешь причинить. Это неэффективно. Ты должна быть твердой, но доброй. Доброта и взаимопонимание, и никакой грубой силы. — Внезапно он перестал улыбаться, и в глазах его мелькнул гнев. — У тебя непременно должно получиться, сестра. Просто обмани его так же, как обманываешь меня.

Она в негодовании выпрямилась:

— Я поклялась жизнью доставить тебя во Дворец Пророков. Но, боюсь, когда мы туда попадем, меня казнят за то, что я исполнила клятву.

Она отвернулась и протянула кусочек дыни сгоравшему от нетерпения Джеку.

— Хороший мальчик, хороший. Ну что, тебе нравится, Джек? Хороший мальчик.

В ее голосе были ласка и сочувствие, только вот искренности не хватало.

Впрочем, для лошади этого достаточно. Но Ричард не доверял сестре Верне и хотел, чтобы она это знала. Он был невысокого мнения о людях, считающих, что его легко обмануть. Он гадал, в какую сторону изменится отношение сестры Верны к нему теперь, когда он дал ей понять, что не проглотил наживки.

Кэлен говорила, что сестра Верна — колдунья. Ричард не представлял себе, на что она способна, но не забыл волшебную сеть, сковавшую его в доме духов. Он видел, как она зажгла огонь силой мысли. С таким же успехом она могла развести костер вчера вечером, и у нее не было необходимости просить об этом Ричарда. Она пыталась сломить его волю, и Ричард не сомневался, что с помощью своего Хань она может разорвать его на части.

Сестра Верна хочет заставить его безоговорочно, не раздумывая, исполнять все ее приказания. Вышколить его, словно лошадь. «Неразумное животное».

Ричард сильно сомневался, что она испытывает к нему больше уважения, чем к лошадям.

Чтобы подчинить лошадь, используется острый кусок железа, а для него нашлось кое-что похуже — кольцо вокруг шеи. Но ничего, придет время, и он его снимет. Пусть Кэлен уже не вернуть, но от ошейника он избавится.

Пока сестра пыталась подружиться с Джеком, Ричард оседлал двух других лошадей.

— Далеко отсюда до Дворца Пророков? — спросил он.

— Очень далеко. Нам предстоит тяжелый и длинный путь на юго-восток.

— Вот и прекрасно. Значит, у тебя будет достаточно времени, чтобы научиться управлять Джеком без мундштука. Ты увидишь, это совсем несложно, тем более что лидер у нас — Бонни, и Джек не отойдет от нее ни на шаг.

— Почему Бонни? Ведь Джек — жеребец, и...

— Кобылы всегда вне иерархии. Они защищают своих жеребят, и если, скажем, к табуну приблизится хищник, жеребец отгонит его, и только, а вот кобыла будет преследовать, пока не убьет. Ни один жеребец не в состоянии навязать кобыле свою волю, наоборот, сам готов подчиниться. В нашем маленьком табуне главенствует Бонни, и остальные будут брать с нее пример. Поэтому я поеду первым, а ты просто держись следом, и все будет в порядке.

Сестра без возражений вскарабкалась в седло.

— Люстра в центральном зале, — пробурчала она себе под нос. — Великолепное место. Всем будет хорошо видно.

— О чем это ты?

— О люстре главного зала во Дворце Пророков. Я думаю, меня повесят именно на ней.

— Все в твоих руках, — спокойно сказал Ричард, садясь в седло. — Я же не прошу никуда меня везти.

— Да уж знаю, — вздохнула сестра и вдруг как-то странно посмотрела на Ричарда: с нежностью и сочувствием. Разве только слегка напряженно. — Пойми, я всего лишь стараюсь тебе помочь. Мне кажется, ты сейчас очень нуждаешься в друге, и я предлагаю тебе свою дружбу.

— Очень любезное предложение, сестра Верна, только я, пожалуй, все-таки отклоню его. Я не забыл, как быстро ты всаживаешь в спину друзьям тот нож, который прячешь в рукаве, и воздержусь пока принимать твою дружбу. И постараюсь не поворачиваться к тебе спиной. А если ты все же говоришь искренне, то вот тебе мой совет: чем скорее ты это докажешь, тем лучше, потому что в тот день, когда я начну выяснять это сам, времени у тебя не будет. Друг не станет надевать на друга ошейник, а я собираюсь избавиться от Рада-Хань. Когда придет время, настоящие друзья мне помогут. А все прочие станут моими врагами. Мертвыми врагами.

Ричард резко сжал колени, и Бонни послушно рванулась вперед. Сестра поехала следом, не переставая что-то бормотать. Ричард прислушался.

— Люстра в центральном зале, — говорила она. — Самое подходящее место.

Сердце отчаянно колотилось в груди. Изо всех сил стараясь не поддаваться страху, она спряталась за толстым стволом старой сосны и прижалась к шершавой коре. Если сестры узнают, что за ними следят...

Ночной воздух был сырым и холодным. Она затаила дыхание, вглядываясь в мрак. В горле стоял комок. «О Создатель, защити меня!» — беззвучно взмолилась она.

Черная тень неслышно придвинулась ближе — еще один шаг, и незнакомец обнаружит ее укрытие. Подавив крик, она сосредоточилась и, коснувшись своего Хань, приготовилась к схватке. Действовать надо быстро, но в то же время аккуратно, иначе неизвестный успеет поднять тревогу. Прежде всего нужно его обездвижить, а потом уже выяснять, кто он такой, и решать, что делать с ним дальше.

Незнакомец нерешительно сделал еще один шаг, и в следующее мгновение, выскользнув из-за ствола, она накинула на него волшебную паутину.

Невидимые нити, тугие, как канаты, моментально лишили его способности двигаться. Человек хотел закричать, но она ловко заткнула ему рот воздушным сгустком и выпрямилась, с трудом переводя дыхание.

Ни единый звук не нарушил ночную тишину, но радоваться пока рано — ведь поблизости могут быть и другие. Ни на секунду не ослабляя хватки, она с бьющимся сердцем подошла ближе, и на ладони ее замерцал крошечный огонек.

— Джедидия! — удивленно воскликнула она. — Ох, Джедидия... Как ты меня напугал! — Она вгляделась в его перекошенное от страха лицо и слабо улыбнулась:

— Сейчас я тебя отпущу, но ты должен молчать. Обещаешь?

Тот, насколько ему позволяла сеть, кивнул. Она убрала паутину и вытащила воздушный кляп.

— Сестра Маргарита, — одними губами прошептал Джедидия, — ты едва не заставила мою бедную душу расстаться с телом.

— Прости, — беззвучно рассмеялась она, — но из-за тебя я и сама была близка к этому.

Маргарита обрезала тонкую нить Хань, поддерживавшую огонек, и они оба опустились на землю, стараясь прийти в себя после пережитого потрясения.

Джедидия был на несколько лет моложе сестры Маргариты, но гораздо выше ее и очень красив. До боли красив, подумала она.

Сестра Маргарита была приставлена к нему с первого дня, как Джедидия попал во Дворец. Тогда она была еще послушницей. Учеба давалась ему легко, и он много занимался. Работать с ним было одно удовольствие. С другими учениками возникало много трудностей, но только не с Джедидией. Он выполнял все ее поручения. Достаточно было попросить, и он уже бежал это делать.

Во Дворце считали, что на самом деле он просто старается угодить Маргарите, но никто не отрицал, что он лучший ученик и наверняка станет лучшим волшебником, а только это имело значение. Благодаря успехам своего подопечного Маргарита довольно быстро из послушницы стала сестрой Света, и в тот день Джедидия был по-настоящему счастлив. Он гордился ею больше, чем она сама. Впрочем, она им тоже гордилась — во Дворце уже много столетий не видели волшебника такого уровня.

— Маргарита, — прошептал он, — что ты тут делаешь?

— Сестра Маргарита, — поправила она.

Он поцеловал ее в ухо: