Эди начала собирать оброненные кости.

— Я сейчас.

— Нам нельзя ничего брать, — спокойно сказал Зедд. Она выпрямилась.

— Я должна забрать кости. В них сосредоточена важная магия.

Зедд мягко взял ее руку.

— Владетель знал, где мы находимся, потому что следил за ожерельями. Остальные кости тоже могут нас выдать. Мы не имеем права рисковать. Оставлять их здесь тоже опасно: они могут попасть в недобрые руки. Боюсь, Эди, мне придется уничтожить твою коллекцию.

Эди открыла рот, но долго не могла найти слов.

— Я их не оставлю. Они быть очень важными. Их было невероятно трудно собрать. Это заняло годы. Владетель не мог пометить их все. Мне пришлось горы свернуть, чтобы найти эти кости.

Зедд похлопал ее по запястью:

— Эди, если Владетель хотел, чтобы у тебя была кость, помеченная им, ты вряд ли нашла бы ее на дороге. Она должна была достаться тебе нелегко, чтобы ты берегла ее как зеницу ока и никогда с ней не расставалась.

Эди отдернула руку.

— С таким же успехом он мог пометить все, что угодно! Почему ты уверен, что твою лошадь не подсунул тебе какой-нибудь проклятый?

— Потому что я отказался от той, которую мне предлагали, — усмехнулся Зедд. — И взял другую.

Глаза Эди наполнились слезами.

— Прошу тебя, Зедд, — прошептала она. — Эти кости — все, что у меня есть. С их помощью я надеялась докричаться до Пела.

— Я помогу тебе передать послание Пелу. Я дал тебе слово. Но ты избрала неверный путь. Я укажу тебе другой.

Эди с надеждой шагнула к нему.

— Какой?

Зедд сочувственно посмотрел на нее.

— Я знаю способ на короткое время призывать духов через завесу и говорить с ними. Даже если мне не удастся вызвать именно Пела, послание я смогу передать. Только, Эди, пожалуйста, послушай меня: этого нельзя делать сейчас. Нужно подождать, пока завеса не будет восстановлена.

Ее дрожащие пальцы коснулись его руки.

— Как? Как вызвать духа?

— Это возможно. Большего тебе не следует знать.

— Скажи. — Она крепко стиснула его руку. — Я должна убедиться, что ты не лжешь. Я должна знать, как это сделать.

Зедд надолго задумался. С помощью Облачного Камня он призывал дух своего отца и дух своей матери, но они предупредили его, что таким образом можно повредить завесу. Значит, сейчас открывать духам дорогу в этот мир опасно вдвойне. Кроме того, неизвестно еще, не проскользнет ли кто следом, а в мире и без того уже достаточно порождений тьмы...

А что касается Эди... Даже несмотря на то что она — колдунья, знать об этом свойстве Облачного Камня ей не дозволено. Эту тайну, так же как и многие другие, волшебники обязаны свято хранить. На сердце у Зедда было тяжело, но долг есть долг.

— Тебе придется поверить мне на слово. Клянусь, что я в состоянии тебе помочь, и когда угроза минует, я это сделаю.

— Но как?! — настаивала Эди, не отпуская его руки. — Ты уверен, что это возможно? Откуда ты знаешь, как это сделать?

Зедд гордо расправил плечи.

— Я — Волшебник первого ранга.

— Но ты уверен?

— Эди, я дал тебе слово, а я не разбрасываюсь обещаниями. Конечно, я не уверен полностью, но надеюсь, что у меня получится. Сейчас мы обязаны использовать наши знания, чтобы остановить Владетеля. Завеса должна быть восстановлена. От нас зависит безопасность всех в этом мире. Личные дела могут и подождать. Если я сейчас стану вызывать духов, последствия будут ужасны; вплоть до того, что я своими руками могу окончательно разорвать завесу.

Она отпустила его руку и поправила седую прядь, упавшую на лицо.

— Прости, Зедд. Конечно, ты прав. Я много лет изучала переплетение двух миров. Мне следовало бы быть умнее. Прости.

Зедд улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Я рад, что ты не отступаешься от того, что для тебя важно. Это значит, что ты человек чести. Нет лучшего союзника, чем человек чести.

— И все же... — Эди с тоской взглянула на жалкие развалины своего жилища. — Я собирала их всю жизнь. Я охраняла их и заботилась о них. Люди, отдавшие их мне, считали, что я достойна доверия.

Зедд взял ее под руку и повел прочь.

— Прежде всего они имели в виду, что ты используешь свой дар для защиты тех, кто его не имеет. На это надеялись те, кто писал пророчества. Тебе не случайно довелось жить именно в этом месте и именно в это время. Вот какое доверие ты должна оправдать.

Она кивнула, опираясь на его руку.

— Зедд, мне кажется, пропали еще кое-какие из моих костей.

— Я знаю.

— В дурных руках они будут очень опасны.

— И это я знаю.

— И что же ты думаешь делать?

— То, о чем говорят пророчества. Есть только один путь, который дает нас шанс замкнуть завесу.

— И что же это быть, старик?

— Мы должны помочь Ричарду, ибо в пророчествах сказано, что он единственный, кто способен замкнуть завесу.

Над развалинами дома взметнулось рыжее пламя, но ни Зедд, ни Эди не обернулись.

Королева Цирилла высоко держала голову. Она отказывалась признаваться в том, что грубые пальцы конвоиров причиняют нестерпимую боль. Она не сопротивлялась, когда ее вели по грязному коридору. Сопротивление бесполезно; этим ничего не добьешься. Она должна держаться так, как держалась всегда: с достоинством. Она — королева Галеи. Она должна сохранять достоинство, что бы ей ни грозило. Нельзя показать, что она испугана.

Впрочем, собственная судьба ее не беспокоила. Она печалилась лишь о том, что случится с ее подданными.

И о том, что уже случилось.

Около сотни галеанских солдат были убиты у нее на глазах. Кто мог предвидеть, что такое может произойти здесь, на нейтральной территории?

Нескольким гвардейцам удалось ускользнуть, но их, несомненно, постараются выследить и убить. Она надеялась, что ее брату, принцу Гарольду, посчастливится избежать общей участи. Если он выживет, то, быть может, сумеет организовать оборону страны, ибо на Галею надвигается страшная беда.

Перед очередным факелом, укрепленным в стене, королеву рывком заставили остановиться, и Цирилла негромко вскрикнула.

— Мои люди сделали вам больно, госпожа? — послышался сзади насмешливый голос.

Она лишила принца Фирена удовольствия услышать ответ.

Стражник вставил ключ в проржавевший замок и с натугой повернул его. Потом он всем телом налег на засов, который подался с пронзительным скрежетом.

Тяжелая дверь со скрипом открылась, и королеву втолкнули в следующий, длинный и узкий, коридор.

Она слышала шелест своего платья и тяжелые шаги конвоиров, отдающиеся эхом от каменных стен. Время от времени на пути попадались зловонные лужи, и тогда грохот сапог сменялся отвратительным хлюпаньем. Воздух был сырым и холодным. Обнаженные плечи королевы начали замерзать.

Сердце ее испуганно забилось при мысли о том, куда ее ведут. О добрые духи, только бы там не было крыс! Цирилла панически боялась их цепких коготков, острых зубов и хитрых черных бусинок-глаз. Когда она была маленькой, ей снились кошмарные сны про крыс, и она часто просыпалась от собственного крика.

Усилием воли уняв сердцебиение, она постаралась думать о другом. Ей вспомнилась та странная женщина, которая так настойчиво добивалась аудиенции. Тогда Цирилла была едва ли не возмущена поведением незнакомки, а теперь горько раскаивалась, что не прислушалась к ее словам.

Как же ее звали? Госпожа как-ее-там. Правда, волосы ее были коротковаты для такого титула... Госпожа... Бевинвье! Да, точно: госпожа Бевинвье и какие-то земли. Цирилла не могла полностью вспомнить ее титул, да это и не важно. Важно было то, что она говорила.

«Уезжайте из Эйдиндрила, — сказала госпожа Бевинвье. — Уезжайте немедленно».

Но Цирилла не имела права покидать Эйдиндрил до тех пор, пока Совет не выслушает ее и не примет меры. Она приехала сюда, чтобы просить Совет исполнить свой долг и остановить кельтонских солдат, опустошающих земли Галеи.

Кельтонская армия разрушала города, разоряла деревни, убивала людей.