Зедд посмотрел на женщину, стоящую на крыльце. Она учащенно дышала и тоже подозрительно рассматривала гостя своими абсолютно белыми глазами. Платье ее, того же цвета, что и балахон Зедда, было расшито желтыми и красными бусинками, образующими замысловатые фигуры — древние символы колдовского дара. Несмотря на хмурое лицо, она была очень красива.

В руках ее по-прежнему был топор, и Зедд благоразумно решил пока не спешить.

— Не стоит заигрывать с хваталами, Эди. Разве ты забыла, как когда-то лишилась ноги? — Он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой и отцепил от балахона розу. — Не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть? Я умираю с голоду.

Она молча взглянула на него и, прислонив топор к стене, поинтересовалась:

— Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд шагнул на крыльцо и с театральным поклоном протянул ей цветок так, словно это было бесценное сокровище.

— Я не мог более оставаться вдали от ваших нежных ласк, милая дама. — Он улыбнулся самой неотразимой из своих улыбок.

Эди изучающе посмотрела на него.

— Это быть ложью.

Зедд поперхнулся и подумал, что ему надо бы получше отрепетировать улыбку.

— А что за дивный запах я слышу?

Не отводя от него взгляда, Эди взяла розу и, воткнув ее себе в волосы, стала еще красивее.

— Это быть суп.

Она взяла его руки в свои. Ладони ее были мягкими, а запястья — тонкими.

Слабая улыбка озарила ее лицо.

— Это быть хорошо — видеть тебя снова, Зедд. Было время, когда я боялась, что мы уже не встретиться. Я провела немало бессонных ночей, думать о судьбе, которая постигнет всех нас, если ты потерпишь неудачу. Но пришла зима, мир остался прежним, и я поняла, что ты победил.

Обескураженный тем, что его лучшая улыбка не возымела действия, Зедд отвечал осторожно:

— Даркен Рал потерпел поражение.

— А Ричард и Кэлен? Они быть в безопасности?

Зедд надулся от гордости.

— Еще бы! Строго говоря, именно Ричард нанес поражение Даркену Ралу.

Она снова кивнула:

— Похоже, тебе есть о чем рассказать.

Зедд пожал плечами, словно все это не имело никакого значения.

— Так, немного.

Эди продолжала улыбаться, но Зедду показалось, что взгляд ее белых глаз проникает ему прямо в душу.

— У тебя быть причина быть здесь. И боюсь, эта причина мне не понравится.

Зедд нахмурился и поправил свои седые волосы.

— Проклятие, женщина, ты собираешься угостить меня этим своим супом или нет?

Эди наконец перестала сверлить его взглядом и повернулась к двери.

— По-моему, того, что я наварила, хватит даже тебе. Входи и закрой за собой дверь. Я не хочу среди ночи опять гоняться за хваталом.

Пригласила войти. Ну что ж, пока все идет гладко. Зедд прикинул, что именно придется ей рассказать. Будем надеяться, не все. Вот она, работа волшебника — использовать людей. Особенно противно, что приходится использовать тех, кого любишь. Очень любишь.

Зедд помог Эди поднять стулья и стол, собрать рассыпанные по полу кружки и миски, а потом начал рассказывать о том, что случилось с тех пор, как они расстались в последний раз. Он начал с того, как они миновали границу, защищенные, хотя бы отчасти, костяным амулетом, который Эди дала ему на прощание. Этот амулет на кожаном ремешке по-прежнему висел у него на шее, и Зедд не видел причин с ним расставаться.

Эди слушала не перебивая. Когда Зедд дошел до того, как Ричард попал в плен к Морд-Сит, она отвернулась, но Зедд заметил, что плечи ее дрожат. С нарочитой беспечностью Зедд упомянул о том, что Даркен Рал отобрал у Ричарда ночной камень, который дала ему Эди.

Эди нагнулась, чтобы взять с пола упавшую миску, и Зедд скорчил у нее за спиной рожу.

— Этот камень едва меня не угробил. С его помощью Даркен Рал заманил меня в ловушку. Я был на волоске от Подземного мира. Ты чуть не убила меня, отдав его Ричарду.

— Не будь таким твердолобым тупицей, — фыркнула Эди. — Ты быть достаточно ловким, чтобы спастись. Если бы не ночной камень, Ричард мог быть убитый, когда проходил границу. Даркен Рал быть бы победителем и сейчас, без сомнения, терзал твою душу. Отдав его Ричарду, я спасти тебе жизнь, волшебник.

— Эта штука была опасной! — заявил Зедд, потрясая здоровенной костью, подобранной с пола. На полках у Эди подобных костей было навалом. — Нельзя раздавать такие вещи, как леденцы. Во всяком случае, без предупреждения.

Есть от чего вознегодовать! Он чуть было не угодил в Подземный мир из-за этого камня. Эта женщина могла хотя бы изобразить раскаяние.

Зедд перешел к рассказу о том, как Ричарду удалось вырваться, хотя наброшенная на него волшебная сеть изменила его облик, и о нападении кводов. С трудом сохраняя спокойствие, он поведал о том, что произошло с Кэлен и как она призвала Кон Дар и уничтожила нападавших. Закончил он тем, как Ричард обманул Даркена Рала и заставил его открыть не ту шкатулку.

Зедд объяснил, что магия Одена покарала Даркена Рала за ошибку. Улыбаясь про себя, Зедд под конец добавил, что Ричард нашел способ обойти магию Исповедницы, и теперь они с Кэлен вольны любить друг друга, сколько им вздумается. О том, в чем именно заключается этот способ, Зедд умолчал. Об этом не полагалось знать никому.

Он был доволен, что ему удалось рассказать все, что он хотел, не особенно углубляясь в кое-какие излишне болезненные моменты. Нечего бередить старые раны. Эди не стала задавать вопросов; она подошла и положила руку ему на плечо, словно говоря, что рада тому, что им всем удалось выжить и победить.

Зедд тоже молчал. Он рассказал все — по крайней мере все, что собирался. В углу валялись разбросанные кости, и Зедд начал помогать Эди складывать их по порядку. Вероятно, хватало прятался именно здесь. Ошибка с его стороны.

Неудивительно, что люди прозвали Эди костяной женщиной; дом был битком набит костями. Казалось, Эди посвятила им всю свою жизнь. Колдунья, специализирующаяся исключительно на костях, внушала беспокойство. Она практически не использовала ни яды, ни амулеты, ни всякие зелья и прочие атрибуты, характерные для ее ремесла. Зедд знал, что она пытается нащупать на этом пути, но он не знал почему.

Колдуньи обычно предпочитали иметь дело с живой материей. Эди углубилась в изучение того, что мертво. Темное и опасное знание. К несчастью, теперь Зедд тоже вынужден этим заняться. Ну что ж, если хочешь постичь суть огня, ты должен изучать его. Правда, это неплохой способ сгореть. Зедд поморщился: ему не понравилось сравнение, которое только что пришло ему в голову.

Он положил на место последнюю кость и поглядел на Эди:

— Если ты не хочешь, чтобы у тебя по дому разгуливали хваталы, тебе следует держать дверь закрытой.

Зедд придал своему лицу назидательное выражение на случай, если Эди обернется, но она не обернулась. Она продолжала невозмутимо складывать у печки рассыпавшиеся дрова.

— Дверь была закрыта. На засов. — В ее голосе было что-то такое, от чего у Зедда сразу пропала охота строить рожи. — Это быть уже третий раз.

Подобрав еще одну кость, завалившуюся за поленницу, она бросила ее Зедду.

— Раньше хваталы никогда не забираться в мой дом. — Она говорила тихо, словно боялась, что кто-то подслушает. — Я за этим следила. — Она положила руку на большую белую кость, висящую на стене. — Но с приходом зимы все быть по другому. Кости перестали их отгонять. Причина быть для меня загадкой.

Эди долгое время жила у прохода через границу. Никто лучше нее не знал всех капризов, причуд и опасностей этого места. И никто лучше не знал, как их миновать. Но границы исчезли. Теперь здесь должно быть вполне безопасно.

Зедд попробовал догадаться, о чем она не договаривает; колдуньи никогда не говорят всего, что им известно. Зачем она продолжает жить здесь, где случаются такие странные и опасные вещи? Может, это просто упрямство, свойственное всем колдуньям?

Эди поднялась и прошлась по комнате, освещенной только огнем в печи.

— Зажечь лампу?