Ричард уже не слушал Уоррена. Он как завороженный смотрел на книжную страницу. Словно слова незнакомого языка притягивали его. Словно кто-то нашептывал ему эти слова. Он никогда не читал их прежде, но почему-то этот язык показался ему давно знакомым, хотя и забытым. Он вдруг указал на одну из фраз.

— Вот здесь, — прошептал он, как во сне. Казалось, строчки ожили. Буквы становились все отчетливее и отчетливее. И опять перед его мысленным взором возник Меч Истины.

Уоррен побледнел и оторвался от книги.

— Драука, — прошептал он. — Именно это слово — в центре спора. Фуэр грисса ост драука — «Несущий смерть».

— В чем же тут противоречие? — спросила Паша. — Ты что, хочешь сказать, эти слова можно перевести иначе?

Уоррен сделал неопределенный жест:

— И да, и нет. Это — буквальный перевод. Спор же идет о разных значениях слов.

Ричард убрал руку. Образ Меча Истины исчез.

— Речь идет о разных значениях слова «смерть», — сказал он.

Уоррен наклонился к нему так, что почти лег на стол.

— Да! Ты понял!

— Что может быть яснее слова «смерть»? — спросила Паша.

— Нет-нет, Паша, только не по-древнед'хариански! — воскликнул Уоррен. — Оружие сестер называется «дакра», и это слово восходит к слову «драука». Оно означает «смерть», «мертвый». Например, в предложении: «Мрисвиз, которого убил Ричард, мертв». Но «драука» означает также «души умерших».

Паша нахмурилась:

— Значит, ты хочешь сказать, что «драука» можно понять как «души мертвых»?

— Нет, — сказал Ричард. — «Духи». «Тот, кто призывает духов умерших».

Последние слова он произнес шепотом.

— Верно, — ответил Уоррен — Это и есть второе толкование.

— Сколько же всего значений у этой «драуки»? — поинтересовалась Паша.

«Три», — подумал Ричард.

— Три, — сказал Уоррен.

Ричард уже понял, какое значение — третье.

— Подземный мир, — прошептал он, глядя на слово «драука». — Царство мертвых — вот третье значение слова «драука».

— Но ведь ты же не знаешь древнед'харианского! — Уоррен сам был бледен, как привидение. — Скажи мне, нет ли в твоих жилах д'харианской крови?

— Моим отцом был Даркен Рал, — прошептал Ричард.

— Волшебник, который правил в Д'Харе, а до него правил мой дед, Паниз.

— О Создатель! — прошептал Уоррен. Паша коснулась руки Ричарда.

— Подземный мир? Но как это слово может означать «Подземный мир»?

Ответил ей Уоррен.

— Потому, что Подземный мир — это мир мертвых.

— Но как же можно «перенести» его в наш мир? — не поняла послушница.

— Разорвав завесу, — произнес Ричард, глядя перед собой невидящими глазами.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Паша непонимающе смотрела то на Ричарда, то на Уоррена. Наконец она нарушила молчание:

— Но меня учили, что если слово в каком-то пророчестве имеет разные значения, то его можно понять правильно только исходя из контекста. Разве нельзя так поступить в данном случае?

— Об этом и спорят, — пояснил Уоррен. — Видишь ли, в этом пророчестве идет речь о таких вещах, к которым могут относиться все три значения «драука». А значит, что и все пророчество может иметь разный смысл. И все эти споры напоминают игру собаки, которая пытается поймать собственный хвост, но только впустую бегает по кругу. Вот почему я столько бьюсь над словом «драука». Ведь правильно понять его — значит правильно понять и все пророчество, что прежде еще никому не удавалось. Я стал бы первым, кому удалось понять его за три тысячи лет!

Ричард заставил себя улыбнуться:

— Я уже говорил, что не слишком хорошо отгадываю загадки, но обещаю над этим подумать.

Лицо Уоррена прояснилось.

— Правда? Я был бы тебе так благодарен!

— Обещаю!

Паша встала.

— Ну что ж, уже поздно, — сказала она. — Нам с Ричардом пора перейти к нашим занятиям.

— Спасибо, что пришли, — улыбнулся Уоррен. — У меня так редко бывают гости.

Все трое направились к выходу. Паша шла первой. Когда она вышла из комнаты, Ричард быстро нажал на металлическую пластину в стене. Потайная дверь стала закрываться. Паша ударила кулаком по камню, но щель была слишком узкой, чтобы послушница могла вернуться. Между ними выросла стена, и Паша осталась по другую сторону. Уоррен удивленно смотрел на металлическую пластину.

— Как ты это сделал? Ты ведь только новичок. Ты должен бы научиться этому еще очень нескоро!

Ричард и сам не знал, как, а потому предпочел не отвечать.

Вместо этого он спросил:

— Скажи мне, что сделают сестры, если поймают тебя на лжи?

Уоррен непроизвольно коснулся ошейника.

— Они причинят мне боль.

— С помощью ошейника?

Уоррен кивнул.

— А часто они это делают?

Уоррен принялся нервно теребить одежду.

— Нет, не очень часто. Дело в том, что каждый волшебник должен сначала пройти испытание болью. Иногда они делают это, чтобы проверить, готов ли ученик к испытанию.

— А в каком случае считается, что ты выдержал испытание?

— Насколько мне известно, если ученик не просит, чтобы они перестали причинять ему боль, считается, что он выдержал испытание. — Он снова побледнел. — У меня еще ни разу не получалось. И бывает так, что уже можешь выдержать боль, а они усиливают ее.

— Спасибо, Уоррен. Примерно так я и думал. Послушай, мне нужна твоя помощь в одном деле.

— Чем могу быть полезен? — спросил Уоррен, еще взволнованный своим рассказом.

— Я хочу попросить тебя: раз в книге, как ты говоришь, речь идет обо мне, изучи все, что имеет ко мне отношение. Еще меня интересуют Башни Погибели и Долина Заблудших. Кроме того, мне надо знать все о завесе, отделяющей Подземный мир. В этой книге несколькими страницами раньше был один рисунок. Что-то вроде слезинки. Ты не знаешь, что это такое?

Уоррен перевернул несколько страниц.

— Вот этот?

— Да. — Ричард вспомнил, что видел это украшение на шее Рэчел, когда они с Чейзом привиделись ему в Долине Заблудших. Его сердце учащенно забилось. — Кажется, я уже видел нечто подобное.

Уоррен удивленно посмотрел на него.

— Но это же Камень Слез! Как ты мог его видеть?

— Что за Камень Слез?

— Ну, мне надо еще почитать, но, кажется, это имеет отношение к переводу, о котором ты говорил, если слово «драука» означает Подземный мир.

— Уоррен! Мне надо знать все об этом камне и о народе, который прежде жил в Долине Заблудших, — о народе бака-бан-мана, что значит «не имеющие хозяина». И еще о том, кого они зовут Кахарин.

— Но это — очень большая работа...

— Ты можешь помочь мне, Уоррен? — вновь спросил Ричард.

— У меня есть одна просьба, — тихо сказал Уоррен. — Я никуда не выхожу из Дворца. Да, я люблю работать с книгами, но люди ошибаются, считая, что меня больше ничего не интересует. Я хотел бы увидеть землю вокруг Дворца — холмы, луга, леса. Просто я боюсь открытых пространств. Вот почему я всегда сижу здесь. Но мне самому надоело жить, как кроту. Не мог бы ты показать мне здешние края? Мне кажется, ты человек бывалый, и с тобой мне будет спокойно.

Ричард доброжелательно улыбнулся:

— Ты попал в точку, Уоррен. Я ведь был раньше лесным проводником. Я и сам еще не очень знаком со здешними местами, но в самое ближайшее время собираюсь как следует изучить их. Мне будет очень приятно сопровождать тебя. Это напомнит мне старые добрые времена.

Уоррен обрадовался:

— Спасибо, Ричард. Я бы с удовольствием побродил вокруг Дворца. К работе, о которой ты просил, я приступлю прямо сейчас. Правда, сестры Света дают мне поручения, поэтому для твоего дела мне придется выкроить время. И боюсь, времени потребуется немало. Здесь ведь тысячи томов, это займет не один месяц.

— Знаешь, Уоррен, может, это будет самое значительное исследование в твоей жизни. Не пойдет ли дело быстрее, если начать с книг, которые изучала аббатиса?

— А ты ведь говорил, что не умеешь отгадывать загадки. — Уоррен лукаво улыбнулся. Затем он спросил уже серьезно: