Либурнарии и стрелки выстроились вокруг входа в хижину, бесцеремонно оттеснив воинов-островитян. Но те, как-то не обратили на это внимание, как и на то, что вздумай пришельцы убить их старейшину, они не смогут это предотвратить. Это ещё раз подтверждало плохую военную организацию местных.  Воинов больше заботило вооружение и снаряжение непрошенных гостей.  Иногда, они  знаками просили подержать меч или копье. Солдаты соглашались, но в руки не давали, протягивая оружие в сторону дикарей. Те трогали острия копий,  проводили пальцами по лезвиям мечей и цокали языками от восхищения. В не меньшей степени их восхищали и шлемы, и щиты солдат и их доспехи.  Понятное дело, полуголым островитянам было чему завидовать.

    Вскоре со своими людьми прибыл центурион Гай Фалиск.  Римляне,  совершенно оттеснили местных от центральной площади и оцепили её. Островитяне начали поглядывать на пришельцев с беспокойством. Похоже, до дикарей начало доходить, чем  для них всё может  обернуться, вздумай они протестовать,  или как-то ещё выражать своё возмущение. Римляне в своих доспехах, с каменными лицами, чётко выполняющие команды, в едином движении смыкающие и размыкающие по необходимости строй, теперь, казались островитянам не просто грозными, но и страшными. Ничего, не объясняя и не спрашивая, они быстро дали понять местным, кто теперь здесь хозяин. Островитяне начали беспокойно перешёптываться, осознав, сей неприятный факт  и с тревогой поглядывать в сторону гранитной хижины, где их старейшина оказался в полной власти незваных гостей.

    В присутствии пришельцев страха не выказывала,  лишь одна девушка лет двадцати. Она появилась среди воинов, выйдя из джунглей в той стороне, куда ушла основная масса сельчан.  Её кожа, как и у всех островитянок отливала золотистой бронзой, длинные черные волосы густыми прямыми прядями спускались до пояса. Одета она была в короткую тунику, оставляющую обнажёнными до плеч  её руки и стройные, длинные ноги.  Ступая, смело и гордо, она решительно приблизилась к строю либурнариев и двое солдат,  немного помявшись в нерешительности, расступились, пропуская её.  Девушка быстро вошла в комнату и едва взглянув на гостей, уселась на циновку рядом со старейшиной.

 - Моя младшая дочь Асанти, - представил тот  девушку.

 Марк Сабин смотрел на юную красавицу с нескрываемым интересом. Что и говорить, дикарка была хороша. Трибун, даже не сразу услышал очередной вопрос старейшины, переданный через Самхета. Только когда лучник повысил голос и тронул Сабина за плечо, тот вернулся к беседе. Очередным вопросом римлянина был следующий:

 - Скажи Арубал,  как называется твой народ и давно ли вы живёте на этом острове?

 - Мы называем себя ассабейцами,  – сказал старик. – Наши предки прибыли на этот остров много поколений назад, когда на земле царствовал великий фараон Татисис. Скажи, чужеземец, а какому фараону служите вы, называющие себя римлянами?

 Сабин едва не рассмеялся, услышав вопрос,  но сделал над собой усилие и сохранил серьезность на лице.

 - Над нами нет власти фараона, - сказал он. - Государством нашим управляет сенат и народ. И принципс Август – первый среди равных. Весь круг земель вокруг Внутреннего моя покорён нами, в том числе и Египет.

 - Неужели?! – вскричал пораженный Арубал. – Но, как может так быть, чтобы  власть божественного фараона исчезла?  Ведь,  богоподобные властители правят вечно!

 - Нет больше фараонов, а  слава и величие  Египта превратились в пыль и её унесло,  развеяло подобно тому,  как сильный ветер пустыни поднимает и уносит песок.

 Тут Сабин вспомнил уроки истории,  которые давал ему его педагог грек Лисандр. Он поведал о войнах фараонов с Вавилонией и Ассирией, о захвате Египта персами, об Александре – покорители всего Востока, о войнах диадохов и династии Птолемеев, в конце концов  павшей и втоптанной в пыль калигами римских легионеров.

 Арубал, только качал головой, тихо с удивлением произнося незнакомые имена и названия: Александр, македонцы, Антоний, Клеопатра, римляне.

 - Так что, Египет теперь под нашей властью, - сказал в заключении Марк Сабин. – И так будет всегда, пока светит солнце и существует мир.

 - А как вы попали сюда? – спросил Арубал.

 - Наш флот и армия  отправились покорять арабов и сабейцев. Наши корабли отнесло бурей на юг. Мы плыли,  пока случайно не наткнулись на этот остров. Теперь, как ты уже знаешь,  нам необходима вода и провизия. Как только у нас всё это будет, мы отправимся обратно.

 - И вы, не собираетесь забрать под свою власть наш остров? – осторожно спросил старейшина.

 Трибун усмехнулся.

 - Думаю, что не сейчас. Префекту Египта,  конечно же,  будет доложено об этой земле, а он доложит в Рим. Решение насчёт вашего острова будут принимать Сенат и принципс Август. Если они сочтут нужным, остров будет включён в число римских провинций, сюда будет прислан наместник и отряд солдат.

 - А если мы не согласимся стать вашей провинцией? – прищурился Арубал.

 - Любое сопротивление мы подавляем, - жестко ответил Сабин,  но тут же,  уже мягче добавил: – Но те, кто добровольно дают римскому орлу простереть над ними свои крылья, в полной мере наслаждаются миром,  процветанием и благоденствием.

 - Я подумаю над твоими словами, - сказал Арубал.

 - Что думать, отец! – запальчиво воскликнула Асанти. – Здесь, на этой земле мы обрели свободу  покой и мирную жизнь. Пусть чужеземцы убираются к себе! А этот остров наш! Захотят отобрать, мы все будем сражаться!

   Самхет перевёл слова девушки трибуну. Тот,  снова усмехнулся.

 - Не нам с вами решать судьбу этой земли. И речь сейчас не об этом. Меня волнует провизия для наших солдат. Мы сможем её получить?

 - Вас очень много, - произнёс старейшина задумчиво. – Нам придётся отдать почти весь урожай и домашних животных. Снабдив вас, мы сами окажемся на грани голода.

 - Вам лучше согласиться, - с нажимом произнёс Сабин.

 Арубал помолчал немного, крепко держа за руку свою дочь, щёки которой пылали, а глаза сверкали гневом. Но девушка так ничего и не сказала, проявив завидную выдержку. Старейшина же, вдруг спросил:

 - Прибудет ли сюда твой командир?

 - Да, уже скоро, - раздраженно ответил Сабин. – Ты думаешь выторговать у него какие-то уступки?

 - Может быть.

 - Не особенно то на это рассчитывай. Лучше ответь мне прямо сейчас, согласен ли ты?

 - Это будет решать весь наш народ.

 - Твой народ спешно уходит в джунгли  и угоняет стада, - недовольно заметил Сабин.

 - Они свободные люди и идут туда, куда хотят, - последовал спокойный ответ старейшины.

 - Запомни, старик, нашим людям нужна провизия, - повторил трибун. –  Советую тебе не затевать никаких игр.

    Повисла долгая,  тяжёлая пауза. Наконец, Арубал глубоко вздохнул и что-то тихо сказал дочери. Та бросила на Марка Сабина сердитый взгляд и ушла в соседнее помещение. Вернулась она с блюдом ещё теплых лепешек и большой глиняной бутылью, принесла также две глиняные чаши, которые сразу же подала Сабину и Самхету. Открыв бутыль, девушка разлила в чаши какой-то золотистый напиток, не уступающий своей прозрачностью родниковой воде и с незнакомым, но приятным запахом  неведомых цветов.

    Сабин с подозрением взглянул на предложенное питьё и спросил Самхета:

 - Не хотят ли нас  отравить, как думаешь?

 - Думаю, пить можно не опасаясь, - ответил Самхет, прикладываясь к чаше. Затем, он взял с блюда лепешку и улыбнувшись Асанти, благодарно кивнул.

 Марк Сабин, немного помявшись, рискнул попробовать предложенный напиток. К своему немалому удивлению, он обнаружил, что это вино, не уступающее по своему вкусу и качеству лучшим италийским винам, которые ему довелось попробовать. А попробовал он немало.

    К гостям, вскоре присоединились и хозяева. Теперь, уже все потягивали вино и беседа потекла куда более спокойнее. Так их и застал Тит Севериан стремительно вошедший в помещение. Прежде всего, он почтительно поприветствовал старейшину и его дочь, чем вызвал ухмылку Сабина, затем представился. Самхет перевёл его слова островитянам. Арубал довольно закивал и предложил гостю присесть. Севериан устроился на циновке от которой отказался Сабин. Из рук Асанти он принял чашу и когда она налила ему золотистого вина, он выпил и провозгласил: