- Боги справедливы, - кивнул трибун, выслушав македонца. Повернувшись к Асанти, он добавил: - Твои погибшие соплеменники отомщены. Каждый испил свою чашу страданий и встретился со своей собственной судьбой.

 Самхет перевёл. Девушка кивнула, тихонько заплакала и, встав коленями на песок начала молиться. Она просила светлых богов о прощении всех, кто погиб в эти дни и родичей и чужестранцев. Она молила Добрую Богиню принять все несчастные души в свои священные сады, где нет печали и страданий, а только покой, счастье и  радость.

 Следующие два дня были полны тревогами и заботами.  Ущелье, соединяющее пляж с внутренними областями острова Тит Севериан приказал перекрыть, благо после разгрома лагеря на берегу  разных обломков, бревен и веток хватало с избытком. Возле  баррикады, получившейся весьма внушительной,  выставили часовых. Время от времени,  со стороны болот и джунглей,  иногда по-одному, иногда небольшими группами забредали мертвецы. Они скапливались возле баррикады, источая невыносимый смрад, но продвинуться дальше не могли. Оставалось,  только молить богов, чтобы не появились мертвые животные, способные пробить брешь в обороне.

     Оградив тем самым пляж и вновь организованный маленький лагерь от вторжения оживших, Севериан отправил оставшихся людей за водой. Поскольку,  число выживших сильно сократилось, уже не требовалось столько воды, как в тот день, когда римляне только заметили этот остров на горизонте.  В море была спущена одна из актуарий и туда же были переведены гребцы. Затем, судно загрузили бочками и Леонат Лаг повел его в устье реки, где во время самой первой  разведки были замечены рыбачьи лодки островитян. Небольшая, маневренная актуария прошла между скалами и смогла приблизиться к устью, где и была набрана вода.

    Необходимое число провизии, при посредничестве Асанти, тоже удалось получить. Островитяне, тем не менее, не рискнули покидать Нижние пещеры и как только выдача провизии состоялась, огромный камень, закрывавший вход был водворен на место.

    На третий день состоялось отплытие.  Севериану хотелось, чтобы Асанти отправилась с ним, но он понимал, что девушка не согласиться. Здесь были ее родина, ее народ.  Большинство римлян,  уже взошли на палубу триремы.  Тит Севериан стоял напротив Асанти. Здесь же,  был египтянин Самхет, как всегда готовый перевести все,  что будет сказано на прощание. Чуть в стороне, возле линии прибоя девушку ждала лодка и несколько гребцов-островитян.  Асанти и ее люди  решили не рисковать, пробираясь к Нижним пещерам почти через весь остров.  Безопаснее было добраться до северо-восточной оконечности острова морем, а оттуда, следуя более короткой и тайной дорогой дойти до убежища.

    Перед тем, как сесть в лодку и отправиться к триреме, стоявшей на якоре в двухстах шагах от берега, Севериан, глядя на девушку,  сказал:

 -  Ты можешь, не боятся за свой народ. Рим не узнает об этом острове, обещаю.

 Самхет перевёл слова трибуна. Асанти благодарно кивнула, а египтянин, повернувшись к Севериану, удивленно спросил:

 - Трибун, не рискованно ли давать девушке такие обещания?

 - Я думаю,  Риму хватит и тех земель, что он,  уже подмял под себя, - ответил Севериан. -  Пусть,  эти люди живут здесь спокойно. 

 - С ожившими мертвецами, бродящими по округе? – усмехнулся Самхет.

 - Плоть не вечна и скоро она распадется. Здесь,  в этом жарком и влажном месте,  это произойдет еще быстрее.

    Вдвоём с Самхетом они забрались в лодку, двое моряков-гребцов оттолкнулись тяжелыми длинными веслами от берега. Асанти осталась стоять возле самой воды. Волны, играя золотистыми бликами и пенными барашками,  мягко набегали на ее босые ноги. И все то время, пока лодка плыла в сторону  триремы, Севериан не спускал  глаз с маленькой, тоненькой фигурки девушки, одиноко замершей возле самой линии прибоя.

    Во мраке подземных катакомб, среди гниющих останков демона-растения,  жизнь не замирала ни на мгновение.  Среди камней деловито сновали большие черные жуки, в щелях и норках суетились мокрицы и многоножки, в разлагающейся органике  копошились черви. Насекомых и беспозвоночных здесь было великое множество, и разнообразие их поражало. Каждую минуту здесь кто-то на кого-то охотился, кто-то  кого-то пожирал, но вместе с тем в укромных уголках, самых маленьких трещинках беспрерывно появлялось на свет потомство погибших , восполнявшее потери в этой вечной и бескомпромиссной борьбе за выживание.

     Появление нового создания, здесь никого  не удивило, ибо оно походило на маленького паучка с удлиненным семечкообразным тельцем и десятком тоненьких стеблей-ножек. Существо выползло из-под груды камней, обрушившихся прямо посреди подземного коридора. Оно на минуту замерло, словно раздумывая, что же ему делать.  Затем последовал стремительный бросок в сторону, и ножки-стебельки опутали большого жука. Как он не сопротивлялся, семечкообразный паучок подтащил добычу к себе и разом заглотил. Брюшко паучка округлилось и сам он через несколько минут заметно подрос. Далее, была поймана мокрица, пара червей и еще три жука. Здесь было много пищи. Она бегала и шуршала вокруг. Конечно,  это не совсем то, что требовалось паучку, поскольку предпочитал он мясо более высокоорганизованных существ. Но для  питания и  выживания  сойдут и насекомые.  К сожалению,  их нельзя захватить и использовать, ими нельзя управлять, да и рост от такой пищи будет очень долгим и очень медленным. Возможно, лучшим решением станет впадение в спячку. Да, нужно сейчас хорошенько поесть, потом воспроизвести на свет несколько отростков-ловцов, которые будут питаться сами,  ловить добычу для своего хозяина и питать его спящего. Ну а затем, следует  найти укромное место и погрузиться в сон.  В долгий спокойный сон.  И терпеливо ждать. Ждать  своего часа.