- Прощай, гаденыш,  – шепнул нубиец и толкнул Амакиса. Тот,  коротко вскрикнул и полетел вниз. Послышался глухой стук упавшего тела. Через несколько секунд отовсюду начали раздаваться  встревоженные голоса. Рабы сбегались и с первого и со второго этажа, все с тревогой спрашивали друг друга, что случилось.  Обнаружив тело Амакиса, люди столпились вокруг.

 - Оступился и упал, -  с усмешкой сказал Марумба,  спускаясь с лестницы.

 - Может и так,  – произнёс  паннонец по имени  Бревк. – Мне,  нет до этого дела. Но что теперь делать с трупом?

 - Выбросим его в окно! – крикнул кто-то.

 - Нет, нельзя, - возразил Бревк, -  Стражники решат,  что его убил кто-то из нас. Он быстро взглянул на все ещё усмехающегося нубийца. – Нужно сказать,  что он оступился.

 - Как это оступился?

 Вперед, проталкиваясь через толпу вышел высокий, могучего телосложения капподакиец Савл. – Вы что, римлян тупицами считаете? Они ни на мгновение не поверят, что с их соглядатаем случился несчастный случай. Начнут искать, пытать всех подряд, пока не найдут виновного. Но сколько из нас пострадает, прежде чем это случится?

 Савл пристально посмотрел на Марумбу. Их взгляды встретились. Ни тот ни другой не отвели взгляда.

 - Я думаю, мы сами должны определить виновного и выдать его стражникам, - твердо произнес капподакиец.

 - И кого ты считаешь виновным? – спросил Марумба. В его голосе явственно слышалась угроза.

 - Ты, был ближе всех к Амакису, когда он упал, -  заметил Савл.

 - И что ты хочешь этим сказать?

 - Я скажу, - кивнул капподакиец, - Но не тебе, а стражникам.

 Нубиец сжал кулаки и начал спускаться с лестницы. Вокруг Савла сплотились несколько его друзей из числа соплеменников. Назревала нешуточная драка и кто знает, не закончится ли она появлением ещё нескольких трупов. Между капподакийцами и Марумбой вклинился Бревк.

 - Тихо, вы! Уймитесь, глупцы! – вскричал он. – Иначе всем нам несладко придётся. Римляне не станут разбираться, кто затеял потасовку – всех отправят на кресты.

 Возле лестницы разгорелся спор. Кто-то поддерживал капподакийцев, кто-то Марумбу, но были и такие, кто предлагал спрятать тело и после, когда представиться возможность избавиться от него.  

 Пока все наперебой кричали,  яростно спорили, ругались и обменивались оскорблениями, тело возле лестницы зашевелилось.

 - Жив! – крикнул кто-то.  – Помогите ему встать!

 Два человека,  было направились в сторону Амакиса,  но замерли, разглядев его.  Мертвенно белое лицо, вся правая сторона которого залита кровью. Череп,   пробитый от удара о плиты пола, был в месте удара смят внутрь.  И крови было столько, что Амакис,  просто не мог бы при такой потере, остаться в живых. Но более всего, поражали его глаза. Зрачки закатились под веки, а белки с лопнувшими сосудами, затянулись какой-то мутновато-розовой плёнкой.

     Марумба замер, пораженный и ошарашенный тем, что проклятый Амакис жив. А ведь, перед тем, как полететь вниз с лестницы, он видел, кто стоит рядом с ним.  Амакиса  следовало добить. Да как же,  он выжил вообще? С такой раной!  Как это возможно?

  Амакис, продолжал стоять неподвижно, словно прибывал в задумчивости. Никто не рисковал приближаться к нему. Он, вроде  был жив, но вместе с тем, окружающие чувствовали в нём нечто чуждое, какую-то неясную угрозу.  Вот, рот Амакиса  приоткрылся. Оттуда потекла зеленоватая слюна,  смешанная с кровью. Марумба решил действовать. Соглядатая следовало, как можно скорее добить. И никто, даже этот глупец Савл не остановит его.

   Но едва огромный нубиец двинулся вперёд, как неподвижность Амакиса закончилась. Вытянув руки и издав то ли стон, то ли вздох, он пошёл прямо на стоявшего ближе всего  к нему человека. Это был галл по имени Скавирис. Он попытался отскочить, но плотная толпа вокруг не позволила это сделать. Амакис вцепился руками в  правое предплечье галла. Тот, взвыл и попытался оттолкнуть соглядатая. Из этого ничего не вышло, Амакис вцепился мертвой хваткой. Мало того, он вдруг быстро наклонился и вонзил в предплечье Скавириса зубы. Хлынула кровь. Галл оглушительно заорал от боли. Подбежавший Марумба,  что есть сил, ударил Амакиса по спине. Но это не произвело никакого действия. Соглядатай,  крепко вцепившись в свою жертву,  рвал его плоть. Рвал жадно и яростно, словно голодный хищник, вгрызаясь зубами в мышцы и связки.  Скавирис истошно вопя,  наносил свободной рукой иступленные,  беспорядочные удары по голове Амакиса. Они вертелись и топтались на месте в самом центре расступающейся в ужасе толпы.

     Марумба, видя, что его удары бесполезны, схватил Амакиса за плечи и оторвал его от Скавириса. Затем, что есть силы,  пнул соглядатая ногой в грудь. Тот упал, но снова поднялся и двинулся на негра.

   Марумба ударил снова. Кулаком в лицо. Голова Амакиса резко дернулась и он, пошатнувшись, отступил на шаг. Воодушевленный этим нубиец начал наступать. Его удары сыпались один за другим, пока он не загнал Амакиса к стене. Здесь, Марумба ухватил соглядатая за слипшиеся от крови волосы и принялся бить его головой о стену. Послышался приглушенный хруст. Но вопреки всем ожиданиям  Амакис оставался жив. Он не кричал от боли, как любой нормальный человек и даже,  не стонал. Из его горла, лишь вырывались булькающие хрипы, да изо рта брызгала черная кровь.

 - Сдохнешь ты, наконец! – заорал Марумба. – Ну же, сдохни! Сдохни!

 Он бил и молотил Амакиса о стенку с диким исступлением, пока совершенно не выбился из сил. Тяжело дыша от усталости,  нубиец  отступил. Голова Амакиса превратилась в сплошное кровавое месиво, но он был жив. И едва,  Марумба отпустил его,  снова двинулся на негра.

    Нубиец,  в ужасе отступил ещё на несколько шагов. Всё тело его покрылось липким холодным потом.

 - Он, ведь  мертв,  – прошептал Марумба. – Это какое-то злое колдовство.

 - Амакис  одержим! -  завопил кто-то, - Слуга Аида!

 Этот истошный крик, словно послужил сигналом. Многие, прибывавшие от увиденного в ступоре и в шоке, теперь ударились в панику.  Люди ринулись кто куда, в разные стороны,  или наверх. Большинство, крича от страха,  побежали к выходу.

    Сильнейшим ударом ноги, Марумба вновь отбросил ожившего мертвеца. С глухим стуком, тот ударился о стену, но, обретя равновесие, опять, с упорством бездушного механизма двинулся вперед. Негр отскочил, взбежал на лестницу и  сорвал со стены факел. Затем, подбежав к Амакису,  ткнул факелом ему в лицо. Но огонь не остановил мертвеца.  Раздалось громкое шипение, какое случается, когда поджаривают кусок сырого мяса,   то тут,  то там на застывшем лице Амакиса появились ожоги, а сгустки крови спеклись, став черными корками.

   Размахивая факелом, Марумба, тоже начал отступать. На стенах и потолке  метались отблески и чудовищные тени. Вся эта чудовищная фантасмагория, ещё больше усилила панику. У выхода,  возле решётки собралась огромная толпа, все напирали вперёд, давя друг друга и истошно крича.

  Амакис  двинулся в сторону толпы. Марумба же убрался с его дороги, отбежав вправо.  Живой мертвец не преследовал его, похоже ему было всё равно на кого нападать.  Он шёл туда, где были живые и выбор жертвы, скорее всего, носил случайный характер. Кто оказывался ближе, на того и нападал.

    Людям, столпившимся у решётки  деваться было некуда. Амакис  вцепился в шею одного из ближайших к нему  рабов. Тот закричал на высокой ноте и начал крутиться на месте.  Ему удалось вырваться довольно легко. Но рана была рваная и глубокая, несчастный, просто обливался кровью.  Зажимая шею рукой, человек побежал вверх по лестнице.  Амакис  не стал его преследовать, а  напал на другого. Он впился зубами в правое плечо очередной жертвы. Это был смуглокожий худой, жилистый нумидиец. Зарычав от боли, тот обернулся и тут же,  Амакис вцепился нумидийцу прямо в лицо. Зубы живого мертвеца погрузились в правую щёку нумидийца. Тот,  вопя от боли и ужаса,  пытался оттолкнуть от себя Амакиса. Мертвец отлетел в сторону, сжимая в зубах здоровенный, кровоточащий кусок мяса.