Тейвор не выдержал:
- Это они так думают! Я уже приказал подготовить к отправке новую партию оружия, совершенно иной способ зажигания, достаточно спустить курок - искра поджигает заранее подготовленный фитиль, и больше никаких осечек! Они даже не боятся сырости! И на рудниках в Суэрсене отливают новые стенобитные бомбарды! Хватит одного отряда, обученного по моей новейшей тактической разработке, чтобы втоптать их в землю! Ваше величество, я жду только вашего одобрения. Один граф или десять - это не имеет значения с новым вооружением!
- Тейвор, - простонал Чанг, не впечатленный перечисленными новшествами, - может вы начнете учиться на своих ошибках, раз уж не способны делать выводы из чужих? Перебить половину правящих лордов империи - плохой способ установить мир и порядок! Ваше величество, Виастро уже бунтует, с этим ничего не поделать, мятеж необходимо пресечь, но мы не успеем перебросить войска из Суэрсена до нового сезона. Наша главная задача - не допустить, чтобы к Виастро присоединились соседи.
Король холодно усмехнулся в ответ, и Чанг с отчаяньем осознал, что его эльфийское величество только обрадуется, если мятеж захватит соседние провинции. Если лорды дадут хоть малейший повод, король с радостью сметет их с лица земли своими новыми бомбардами. А Элиан любезно ответил министру:
- Предотвращать мятежи - ваша работа, господин министр. А задача военачальника - эти мятежи подавлять. И мне все равно, кто именно из вас преуспеет.
***
Геслер стоял на пару шагов позади Тейвора - военачальник слишком сильно размахивал руками, когда пребывал в волнении, а поводов волноваться у него было предостаточно. Все оказалось не так: и бомбарды, и новобранцы, и погода, и дороги, и сам Геслер. Тейвор был недоволен всем, но сильнее всего военачальника, как казалось Геслеру спустя три недели выматывающей гонки, угнетала собственная принадлежность к роду человеческому. Вот будь он Эдаа, он бы замедлил ход времени, и тогда они бы все успели в срок. А Навио бы перенес и войско, и две огромные стенобитные бомбарды, и обоз в мановение ока в мятежную провинцию. "А будь он Лаар, - ядовито думал наместник Короны, - так выиграл бы битву голыми руками, а не гонял бы нас до изнеможения".
Главный литейщик битый час объяснял Тейвору, почему нельзя ускорить отливку ствола, но в результате был с позором выгнан из мастерской. Геслеру с трудом удалось уговорить военачальника не обвинять беднягу в государственной измене, но перепуганные мастера сдались и делали теперь все так, как требовал Тейвор. Наместник надеялся только, что военачальник не успеет испытать свое детище перед отправкой. Восстанавливать шахты после взрыва - сомнительное удовольствие.
А ведь ему еще предстояло напомнить упрямому вояке о некоторых географических особенностях Суэрсена и прилежащих провинций. Если войско еще худо-бедно можно переправить ранней весной по горным тропам, хоть снег еще и не сошел с перевалов, то бомбарду, для которой нужны три подводы и дюжина лошадей, только морем. А морской путь в этих краях откроется не раньше апреля. И если людей можно заставить исполнить, пригрозив, любое дурацкое распоряжение, то лед, сковавший морские волны от гнева господина Тейвора не растает.
И что всего обидней - особых причин для спешки не было. Подумаешь тоже - мятеж! Одна провинция на краю империи! Выгнали гарнизон и сидят как сычи, куда они оттуда денутся? К варварам сбегут? Так туда им и дорога, не пройдет и года, как всех перережут. Вот если бы все пограничные провинции взбунтовались, тогда да, а так - много шума из пустяка. Понятно, что королю и военачальнику не терпится устроить непокорному графу показательную порку, чтобы другим неповадно было, вот только другие и без того в пекло поперек Ареда не полезут, даром что ли министр государственного спокойствия к каждому в гости заглянул, побеседовал.
Можно было не торопясь обучить новобранцев, а не издеваться над беднягами с восхода до заката, до отупения заставляя строиться и перестраиваться в шеренги. Подождать, собрать обоз, да и бомбарды эти зверские отлить без спешки. Ну придут они в Виастро не весной, а летом, зато в два раза быстрее доберутся - на перевалах снег сойдет, дороги высохнут, морской путь откроется, а из Сурема помощь от королевы подоспеет. Саломэ каждый год отправляла обозы с зерном в самую весеннюю бескормицу, когда даже за деньги у соседей хлеба не купишь - сами запасы подъедают. Обычно помощь подходила как раз вовремя, но в этом году Геслер кусал локти в ожидании: неурожай, что в Суэрсене дело привычное, королевские поля поражал сильнее, чем чудом сохранившиеся крестьянские участки. Загадка природы раскрывалась просто - северяне не хотели работать из-под палки, а земля-то скудная, поливать потом надо, удобрять кровью, чтобы хоть что-то взошло.
И с того, что взойдет, храмовую десятину отделить, запас на посев отложить, часть на налог продать, дружину и рудники прокормить, а в этом году еще и военный обоз собрать. Запасов не хватило, пришлось собирать по хуторам. Бабы выли, кидались в ноги, мужчины угрюмо молчали, и это молчание страшило королевского наместника куда сильнее, чем мятеж на дальней границе. Если королева не поторопится, то Тейвору далеко ходить не придется, испытает свои драгоценные бомбарды прямо здесь, не отходя от рудников. В который раз Геслер пожалел, что король извел Аэллинов под корень. Сидел бы в северной твердыне герцог, его бы голова болела, а не наместника.
***
- И что я, по-твоему, должен сделать, Арьен? Сказать королю: "Извините, ваше величество, но я не пропущу ваши войска через свои земли, мне брат не позволяет?" - разговор пошел уже на третий круг, и все без толку. Арьен, названный брат и управляющий графа Инхора, все также, насупившись, сидел на подоконнике в кабинете, в свете свечей его карий глаз казался совершенно черным, а в зеленом бесновались искры. - Мне это все нравится не больше, чем тебе, но если ты запамятовал, то в Суэрсене сидит королевский наместник. А знаешь, почему?
- Знаю, знаю, но отец нашел бы выход!
Кальдер вздохнул, но сдержался - как же он устал быть тенью великого Ланлосса Айрэ! Сам он отца почти не помнил, знал по восторженным рассказам Арьена, хотя по-хорошему, рыжему бастарду любить генерала было не за что, как, впрочем, и самого Кальдера. Ведь чтобы жениться на матери нынешнего графа, Ланлосс объявил мальчика ублюдком и развелся с первой женой. Слухи ходили, что мальчишка-то на самом деле законный, недаром генерал оставил парня при себе после развода и вырастил, как благородного, просто жена великому военачальнику опостылела до того, что он и родного сына не пожалел. Сколько в тех слухах правды, Кальдер не знал - сходства между названными братьями не было, но Арьен ведь мог и в мать выдаться. А мать как ушла много лет назад в обитель Эарнира, так ее с тех пор и не видели.
Сам Арьен про свое происхождение отмалчивался, но покойного генерала боготворил и ни в чем не обвинял. Граф любил старшего брата, ценил его верность, но Семеро и Восьмой, как же с ним порой было тяжело! Может, это он, Кальдер, на самом деле бастард, а Арьен - достойный наследник великого полководца? Все, чего он хотел - спокойно жить на своей земле, следить, чтобы крестьянам хватало хлеба до нового урожая, (для нищего Инхора и это достижение), растить детей и охотиться на горных козлов. А брат словно унаследовал неспокойную душу от названного отца - не сиделось ему на одном месте. Успел в молодости повоевать на границе, сплавать и в Кавдн, и в Ландию, и по варварским землям с торговым караваном пройтись. Казалось бы, осел, остепенился, женился даже в прошлом году, а все неймется!
- Я служил в дружине старого Старниса, Каль, и знаю Вильена. Если он восстал, значит, есть хорошая причина, и тебе эта причина тоже известна. Ты сам мне ее только что назвал.
