Ну, я его вписала в квартиру, отмыла и стала звонить консультироваться своему дяде-собачнику. Дядя Саша порекомендовал олазоль для лечения ран, надавал советов по содержанию и подарил старый ошейник с поводком. Красные гноящиеся глаза я промыла альбуцидом — пёс почти ничего не видел. Он не только не кусался, но даже и не пытался сопротивляться процедурам. И я стала потихоньку его кормить, сначала жидкой овсянкой и куриным бульоном. Зубы, к счастью, у нашего зверя были целы.

Дважды в сутки я выводила пса на прогулку, но он только оправлялся и бежал домой. Поначалу другие собачники на меня смотрели косо: до чего, мол, довела. Потом перезнакомились, тоже советы стали давать.

Папа не любил собак, но был согласен, что оставить зверя умирать нельзя. И он смирился с новым вписчиком, но только на время.

От блох я обработала пса попозже, когда раны затянулись. Блохи на нём были собачьи, большие, на кошек и людей они не переходят.

Кошка, кстати, поначалу пряталась, но скоро привыкла, а пёс на неё просто внимания не обращал. И ревновать она не стала. Наверно, ей уже хватало внимания от всех моих вписчиков.

Я решила назвать пса Хитчер.

Hitch — это и «зацепка», отсюда хитч-хайкинг: этот пёс меня выцепил и выжил, это и «помеха» — не нужна нам совершенно эта собака. К тому же есть ещё и значение «хромать».

Мы думали, он никогда больше не будет наступать на прокушенную ногу. Ладно, и на трёх лапах можно резво бегать. У дяди Саши был пёс по имени Бакс, тоже хромой на заднюю лапу, и ничего.

Чувствуя, что мой папа его не любит, Хитчер к нему подлизывался. Лез обниматься и целоваться, что раздражало папу ещё больше. Но этого пёс не понимал и ластился сильнее. Увы, многие назойливые люди поступают так же.

Заживало, как на собаке. Гной под олазолевой пеной быстро рассосался. Глаза очистились, засияли. И даже прокушенный сустав восстановился! К лету хромота стала совсем незаметной. Хитчер отъелся и выглядел вполне благополучной собакой. Ел он в самом деле очень много, хорошо хоть собаки не так требовательны к содержанию мяса в еде, как кошки. Он был похож на пса из рекламы «Чаппи», которую тогда крутили по телевизору. Знающие люди сказали, что на экране — ирландский волкодав.

Конечно, мы давали объявления в разные газеты (интернета тогда в обиходе не было) и расклеивали их по району. Звонили и приходили разные люди, у которых пропали собаки, но всегда это оказывался не их пёс. А на объявы типа «отдам в добрые руки», как можно догадаться, не отвечал никто.

Вписчики охотно играли с жизнерадостным псом. Гуляли с ним уже не так охотно. Дядя Саша говорил, что гулять привыкаешь и находишь в этом медитативное удовольствие. Но у меня вышло не так. Пару месяцев я шаталась по дворам, изучила все качели и перезнакомилась с множеством собачников. Хитчер бегал сам по себе, всегда находясь в поле зрения и прибегая на зов. Очень умный, послушный и благодарный пёс. Я за него не боялась. Даже дорогу он переходил без поводка, рядом со мной нога к ноге. А потом мне стало просто лень тусоваться по дворам. Я спускалась вниз, открывала дверь подъезда, потом поднималась, сажала Хитчера в лифт и нажимала на первый этаж. Делала это часа в два ночи, когда «начальники очистки Шариковы» уже спят. Умный пёс где-то бегал, а часам к четырём ночи возвращался, поднимался на седьмой этаж и скрёбся в дверь квартиры. Иногда я после этого закрывала дверь в подъезд, а иногда и нет. В то время к открытым дверям относились лояльнее. А утром, когда полно людей и машин, я выводила Хитчера только пописать.

Однако папа проедал мне плешь в смысле избавиться от собаки. Я его и так напрягала постоянными тусовками. Наконец нашлась девушка, которая захотела себе такого замечательного пса. Только вот девушка эта жила в Чебоксарах. Вернее, даже в городе-спутнике Новочебоксарске. Ну, я решила отвезти Хитчера автостопом. Пусть имя своё оправдывает.

Дело было в июле: тепло и день длинный. Я оделась во всё жёлтое (из секонд-хэнда), и пёс у меня рыжий. Вышла в ночь, чтобы поскорее от Москвы отъехать. Перед выездом я не кормила Хитчера и не собиралась кормить в дороге — а то вдруг его укачает.

Первым транспортом был трамвай от дома и вдоль Шоссе Энтузиастов. Хитчер впервые был внутри транспорта и очень боялся. Входя в трамвай, упирался, а там забился под сиденье.

Вторым был какой-то «Жигуль», в нём Хитчер чуток пообвыкся с новым способом передвижения. А третьей оказалась навороченная «бэха» с кожаными сиденьями. Она самозастопилась, мы с Хитчером просто шли в поисках позиции. Драйвер, классический новорусский бандюган, сказал так:

— Собак люблю, садись. У меня у самого питбуль и стафф. Но смотри: хоть царапину в моём салоне сделает — пристрелю твою собаку как собаку, гы-гы. Видала ствол?

Ствол был внушительный, марку я в темноте не разглядела. Да и не разбираюсь в них. Я села на заднее сиденье, засунула Хитчера в щель между собой и передними сиденьями, крепко ухватила его за лапы и прижимала всю дорогу, километров сто. Не поцарапал.

В полвторого ночи застопился КамАЗ до Владимира. В этом КамАЗе Хитчер спас жизнь и мне, и драйверу. Перед рассветом оба захотели спать и остановились вздремнуть полчасика, которые растянулись на два часика. А у старой машины загорелась проводка. Пёс забеспокоился, разбудил меня, а я — драйвера, когда уже салон наполнился едким белым дымом. Так бы мы и угорели, если бы не он. Срочно выветрили дым, нашли очаг возгорания и облили его целой бутылкой воды. Вторую бутылку драйвер вылил себе на голову и поехал дальше. От дыма головы болели у обоих. Может быть, и у троих.

От Владимира до Нижнего Новгорода мы доехали на стареньком ЗИЛке, который останавливался на час для ремонта. Хитчер в это время гулял в лесополосе. Он уже освоился с ролью автостопщика, запрыгивал в кабину сам и с явным удовольствием смотрел в окна.

До Кстово, пригорода Нижнего, подвёз зелёный «каблучок» с хачиком. Хитчера поместили в багажное отделение, чему он был не рад: там одиноко и ничего не видно. Хачик утомился и свернул к речке отдохнуть. Не приставать, а просто отдохнуть и поесть. Пса выпустили побегать, но кормить не стали, только напоили.

Дальше до Чебоксар были два ГАЗона, а в городской черте пара легковушек.

Неудобно, конечно, в легковые машины большую собаку засовывать, но с грузовиками в городах хуже.

В общей сложности ехали мы от Москвы до Новочебоксарска 20 часов, а в одиночку обычно бывает 12.

Всё за счёт медленных, но вместительных машин. Все водители относились приветливо, пса гладили и порывались угостить. Даже те, кто проезжал мимо, махали руками и бибикали. Нигде дольше 15–20 минут мы с крупным псом не ждали. А голосовала я днём с табличкой, чтобы локальные машины отсеивались. Табличек заготовила три: «Владимир» (не пригодилась), «Н.Новгород» и «Чебоксары».

С тех пор многое изменилось, с новой хозяйкой Хитчера мы давно не общаемся. Может, он до сих пор жив, хотя вряд ли. Собаки живут меньше кошек.

Когда умерла старая чёрно-белая кошка Хэппи, я сразу решила, что без кошки дом — не дом, и надо при случае завести котёнка. Случай представился через неделю. Вышла я на собственную лестничную клетку — а там сидит серенький котёнок, примерно месячного возраста. И от радости, что я на него внимательно смотрю, коготками под себя гребёт.

Это оказалась кошечка. Чистенькая, без блох — откуда только взялась? Одна, других котят не видно. Прижилась у нас киса. А я давно думала, что одной кошке в доме скучно, лучше им жить вдвоём. Тут как раз родила Соня, любимая кошка Кости Дубровского, основателя и председателя физтеховского спелеоклуба «Барьер». Костя брал её с собой в спелеопоходы, но под землю не спускал, оставлял в лагере.