Пришел «хрущобе» срок идти под снос. Семью расселили: супругам и матери дали по «однушке» в соседних домах (мечта большинства молодых семей!) на улице Весенней. Тоже красиво, и недалеко от старого дома. Было это в конце ноября 2003 года.

А старый дом остался пока стоять. Тут в нём стали заводиться бомжующие личности. Сергей Житомирский (по прописке — харьковский, а по фамилии — Житомирский) мгновенно появился с постоянным спутником — одноклассником Стасиком. Два года собиравшийся, но так и не улетевший в Южную Америку Грил с многочисленной промальпинистской снарягой. Высокооплачиваемый психолог-консультант Вадим Назаренко на радостях, что не надо снимать жильё. Самоходная женщина Нотка… В этих ободранных стенах происходили знаменательные пьянки: наши бомжи приглашали других бомжей (не менее интеллигентных, с высшим образованием, с ноутбуками и мобильными телефонами). Побывал там и знаменитый пешеход Владимир Несин.

Однажды вечером в дверь стали ломиться менты по наводке рабочих, постепенно разрушавших дом. Открыл им Вадим и притворился Егором Пагиревым. Памятуя, что лучший вид защиты — нападение, он стал на ментов наезжать, не пуская их дальше порога:

— Вы что себе позволяете?! Это наша квартира, мы пока в ней живём, вы не имеете права вторгаться в частное жилище без ордера! Напугали мою жену, а она беременна, что если она теперь урода родит?!

Менты застеснялись и ретировались, бормоча что-то о том, что пора бы уже перестать здесь жить. Очень пригодились профессиональные навыки, ибо ни беременной, ни вовсе никакой жены внутри не было, а была куча бомжей…

На всякий случай, уходя на работу, сквоттеры забирали с собой ценные вещи. И правильно: вскоре все двери оказались выбитыми. В тот же день в доме отключили электроэнергию. Потом в выбитые двери стали заходить некие люди, рабочие и не только, и снимать старую сантехнику. Заглушек никаких они, конечно, не ставили, и из многих квартир стала хлестать вода, горячая и холодная. На лестничных пролётах живописной разноцветной бахромой наросли сосульки, а в прихожей пагиревской квартиры вспучился паркет, образовав горб высотой полметра, увенчанный цветной наледью. В подъездах стояла нестерпимая вонь от разлагающихся в горячей воде останков цивилизации. На этой стадии деградации в доме оставался единственный жилец — Житомирский, остальные исчезли вместе с электричеством. От горя у Сергея открылся поэтический дар. Посреди разрухи он кропал вирши на верном ноутбуке по принципу «что вижу, о том пою» и посылал их приятелям по электронной почте.

Однако вскоре отключили и воду, а вместе с ней отопление. Морозы в ту пору стояли градусов пятнадцать. Последний жилец покинул гибнущее здание на третий день нового года. Снесли дом лишь через месяц.

Сергей ночевал у Стаса на работе и периодически приходил в гости к Лене и Егору. Его пытливый ум в сочетании с извращённой фантазией жадно искали вписку.

Молодые супруги жили на последнем, 17-м этаже типового дома серии П-44Т. Над ними располагался высокий чердак, а рядом, дверь в дверь, — трехкомнатная квартира. Житомир долго вынашивал планы проникновения на чердак, но все они были затруднительны в реализации. Зато обитатели «однушки» обратили особое внимание на «трёшку». А именно на то, что в ней никто не появляется. Для контроля залепили жвачкой личинку замка и кнопку дверного звонка. Подождали две недели. Пломбы никто не нарушил.

Застеклённая лоджия «однушки» имела сообщение с соседней лоджией через большую дыру в бетонной перегородке. То ли это строители сэкономили, то ли у архитекторов странные понятия о противопожарной безопасности. Дыра с рваными краями располагалась под самым потолком. Заглянули в неё на всякий случай — и обнаружили у соседей приоткрытую форточку. Тоже, видно, пожарная безопасность, или чтобы пустая квартира не завонялась. Как бы там ни было, Житомир полез.

С обитаемой стороны это оказалось просто — стремянку подставили, а вот с обратной — посложнее. Серёга не был спелеологом, и ему пришлось попотеть. Он пробовал лезть головой вперёд, но быстро осознал, что падать на голову не хочет. Вперёд ногами получилось легко на первом этапе, но трудно на втором, когда нужно было проникнуть в форточку с совершенно пустой лоджии…

Но жажда халявной вписки преодолела все преграды. Сергей спрыгнул на пол, обследовал необитаемую площадь и вышел через дверь. Замок в ней тут же заменил Саша Казанцев. Конечно, и Саша, и новый замок возникли не вдруг, а давно ожидали счастливой минуты. Соучастников преступления было несколько.

«Трёха» оказалась полностью отделанной: сантехника, обои, паркет, межкомнатные двери. Можно сказать, под ключ. Только чей? Куплена она кем-то или ждет бесплатных очередников? Этим вопросом наши бомжи решили озаботиться позднее.

А у Сергея на днях был день рождения. Лена торжественно преподнесла ему ключ от трёхкомнатной квартиры. Именинник был тронут: никогда еще он не получал на день рождения таких дорогих подарков!

Через два дня у Кротова собралась очередная тусовка. Казанцев между делом спросил меня, где я сейчас вписываюсь.

Узнав, что как раз нигде, он под строжайшим секретом сообщил, что открыта новая вписка путём проникновения через форточку. Я как-то пропустила прикол мимо ушей: вечно эти бомжи извращаются, а уж Са-ша-то извращенец известный. Но когда он на следующий день позвонил мне на мобильник, чего почти никогда не делал, попросил сколько-нибудь мебели для интерьера и предложил сегодня же отвезти меня со шмотками на новую вписку — я немедленно стала собирать вещи.

Поздним вечером (точнее, в начале ночи), когда клиенты для «бомбёжки» кончились, а пробки рассосались, Саша подал «Москвича» в Люблино под погрузку. Кроме личных вещей, я взяла два стула и две маленьких табуретки, складной столик, кучу грязной посуды и моющие средства к ней, таз, швабру, газовую горелку, настольную лампу и трёхрожковую люстру. Жить так жить! Наличие машины значительно облегчает быт бомжей.

Саша предложил до кучи взять Сэнди. Радуясь, что ответственность за решение можно спихнуть, я осуществила столь долго подавляемое желание воссоединиться с любимым зверем. Понятно, что Саша тоже реализует давнюю мечту — ему, страстному любителю кошек, хозяева многочисленных вписок и съёмных квартир всегда запрещали держать животных. Сколько же в мире больных людей!

Итак, под покровом ночи мы заселили сквот. Первым делом меня обрадовало цивильное состояние подъезда. Жильцы в новостройках приличные, нескоро его загадить смогут. А уж какой цивильной должна быть квартира…

Пустили вперёд кота: хоть и с запозданием, но соблюли традицию. В квартире было темно и пыльно. Строительная пыль мощным слоем покрывала все возможные поверхности. До нашего приезда Саша успел вымыть кухню с прихожей и повесить в кухне лампочку. Там он и собирался обитать — по привычке. А три комнаты оставались тундрой.

Я приняла душ в немытой ванне (там пришлось включить в розетку настольную лампу, потому что патроны в ванной и туалете оказались нестандартными) и завалилась на кухне, блаженно созерцая огни города с последнего этажа. Вот и сбылась мечта — новостройка, высокий этаж и любимый зверь со мной! Интересно, надолго ли?

Наутро я отправилась осваивать тундру. Долго и со смаком выбирала себе комнату. Ближайшая к кухне — самая маленькая, с лоджией и двустворчатой стеклянной дверью. Следующая — побольше, там просто окно, и вид из него великолепный. Последняя — самая большая, длинная, окном на другую сторону, её лоджия и граничит с пагиревской. Она мне не понравилась: слишком огромная, и хотя вид оттуда ещё более потрясающий, изнутри просматривается плохо, для обзора надо выходить на лоджию, а она холодная. Кстати сказать, батареи везде с регуляторами обогрева, они стояли далеко не на максимуме, но я разгуливала по дому в одном халатике.