То, что происходило дальше, показалось Лизе скучным и противным. Она снимала лица героев этого представления и чувствовала, что фотографии получаются совершенно пресными. Электрические зарницы фотовспышки то и дело отражались в стёклах киотов, и Лиза видела в этой игре света намного больше настоящего, чем в глазах своих бывших друзей. Глядя на маленькую Анну, облачённую в белую крестильную сорочку, она вспомнила о вчерашнем разговоре с Игорем и Алексом на тему оптимального возраста для деторождения. «Да, чёрт возьми, я не хочу детей! — подумала она со злостью. Не хочу, несмотря на то, что уже тридцать. И пусть кто-то считает, что я неполноценная. В конце концов, может быть для таких убогих, как Леночка, я и есть неполноценная. Если им нравится разменивать единственную жизнь на обосранные памперсы, пусть они и рожают, мне наплевать! Вот и Алекс теперь туда же. Но для него сынок или дочка — это совместные прогулки в парке по воскресеньям и больше ничего. Он не станет спускать свою жизнь в унитаз ради детишек. И я не стану. Так что пошли они все на хер, я в эту игру не играю!».

Наконец, после помазания елеем, наступила кульминация. Священник склонил девочку над купелью и три раза окатил её голову водой из алюминиевого ковшика, каждый раз повторяя: «Крещается раба Божья Анна, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Рядом с полотенцем наготове стояла Баба Шура. Аня выпрямилась, и с её тёмных волос побежала вода, стекая по лицу, рукам и скатываясь на пол крупными частыми каплями. Свечница протянула священнику крестик, тот макнул его в купель и надел Ане на шею. После этого Баба Шура подошла к девочке и ласково обернула её голову полотенцем, причитая: «Маленькая моя, теперь ты стала ближе к Боженьке! Люби Его!». И Лена, и Сергей смотрели на свою дочь с умилением. В руках у них горели свечи. Алекс едва заметно улыбнулся, не теряя, однако, отсутствующего выражения глаз. Тщательно обтерев девочку, старуха-крёстная надела на неё сухую белую сорочку.

Перекрестившись на икону Преображения, отец Виктор поклонился, затем взял в руку серебряный крест, лежавший на тумбе, и предложил поцеловать его присутствующим. Алекс из приличия вместе со всеми исполнил ритуал, но до металлических ног Христа губами не дотронулся, остановив своё лицо в нескольких миллиметрах от атрибута христианского поклонения. Сергей приложился губами к основанию креста и быстро отошёл. Лена же с чувством припала к серебряной копии древнего орудия казни и проговорила: «Благословите, Батюшка!». От этой фразы Лизу так и передёрнуло. Священник взмахнул крестом в воздухе, изображая знак благословения со словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!». «Спаси Вас Господи, Батюшка!» — с трепетом ответила Лена и поцеловала ему руку.

Как только обряд был совершён, Лиза с Алексом сразу же вышли из церкви.

— Зачем ты подписалась на эту ерунду? — с усмешкой спросил Алекс. — Они же чокнутые все!

Лиза задумалась, не зная, что ответить. Ей было не по себе.

***

Они дождались остальных и все вместе пошли к парковке. Лена, выглядевшая совершенно счастливой, пригласила всех в гости отметить Анины крестины. Лиза же ещё в церкви решила, что сегодня она в последний раз видится со своей бывшей подругой. Мысль провести вечер за разговорами о детишках и Боженьке повергла её в ужас. Нужно было срочно прощаться. Она натянула на лицо выражение вежливого извинения и сожаления одновременно и обратилась к супругам:

— Спасибо за приглашение, дорогие! Мы бы с удовольствием, но, увы, не можем. Алексу к понедельнику нужно доделать важный отчёт: у них в клинике какая-то проверка. Очень много работы! А я должна ему помочь, хотя бы своим присутствием. Простите, что так получается!

— Очень жалко, Лиза! Сашка, совсем никак, хоть на часок? — Лена по-настоящему расстроилась.

— Не, Лена, Серёга, извините… Но никак… Сволочной отчёт… — промямлил Алекс печальным голосом.

— Жаль! Ну ладно, мы понимаем, что тут сделаешь! От работы не отвертеться, даже на выходных, — сказал Сергей и, улыбнувшись, добавил: — Хочу туда, где нет труда, и хлеб буханками растёт!

— Это точно! — усмехнулся Алекс. Лиза промолчала, понимая, что они спасены. Налетевший вдруг порыв ветра растрепал её чёлку. Она поправила волосы рукой и посмотрела на Аню. Та задрала голову вверх и наблюдала, как по низкому октябрьскому небу катятся серые тучи. Лиза подняла всё ещё бывшую наготове камеру и запечатлела эту сцену.

Сергей наконец нашёл ключи, нажал кнопку на брелоке и «Тойота» щёлкнула дверными замками. Лена распахнула заднюю дверь, приглашая Аню садиться. Настала пора прощаться. Мужчины пожали руки, Сергей забрался на место водителя и, не захлопывая дверь, завёл двигатель. Лена подошла к Лизе и обняла её.

— Спасибо, тебе, дорогая! — сказала она, разжав объятия и смотря Лизе прямо в глаза. — Жаль, что вы не можете сегодня к нам заглянуть. Но, я надеюсь, мы скоро увидимся!

— Конечно! Мне же нужно тебе фотографии отдать, — ответила ей Лиза, прекрасно понимая, что отправит снимки по интернету.

— Ты не торопись с фотографиями, как сделаешь — так и сделаешь. Не хочу тебя напрягать.

— Ладно, ты знаешь, я не люблю долгих прощаний. Счастливо! — последнее слово Лиза произнесла громко, чтобы сидящие в машине тоже услышали.

Сергей ответил кивком головы, Аня помахала рукой через стекло. Лена села на переднее пассажирское сиденье и хлопнула дверцей. Сергей закрыл дверь со своей стороны, включил передачу и нажал на акселератор. «Тойота» задним ходом выползла с парковки, развернулась и скрылась за поворотом.

— Какая же херня! — с усталым отвращением сказала Лиза, опустившись на переднее сиденье «Опеля». — Поехали отсюда прочь!

— Да уж. И куда поедем? — спросил Алекс, и стёкла его очков блеснули.

— Давай сперва домой, поставим машину, а потом пойдём в «Ремми», выпьем немного? Мне просто необходимо сняться!

— Да, пожалуй, мне тоже.

***

Железнодорожный переезд, находившийся у них на пути, закрылся, что называется, «перед носом». Алекс плавно остановил машину у самого шлагбаума. Лиза смотрела в окно, вся объятая отвращением. Образ Лены, благоговейно целующей руку священника, не выходил из головы. Ей хотелось стряхнуть с себя это воспоминание, отмыться от всего, что окружало её в церкви. Алекс молча барабанил пальцами по рулю, смотря влево, откуда, по его мнению, должен был ехать поезд. Оправдав его ожидания, маневровый тепловоз с тремя товарными вагонами медленно прополз перед капотом. Правее переезда находилась железнодорожная развязка, в которой переплетались множество путей. Иногда этот узел использовался для путевых манёвров, и в такие моменты перед переездом образовывалась приличная пробка.

— Похоже, это надолго, — сделал прогноз Алекс, продолжая наблюдение за поездом, который проехал стрелку и остановился. Для того чтобы её переключить, видимо, требовалось некоторое время.

В радиоэфире начался новый трек. Placebo играли свою Pure morning. Лиза любила эту песню. Она посмотрела на Алекса, поглощённого железнодорожным представлением. Когда Брайан Молко перешёл ко второму куплету, Лиза положила свою руку Алексу на колено, мягко сжала его и стала продвигаться выше по бедру. Тот растерянно взглянул на напряжённое Лизино лицо и поправил очки.

— Отвлекись от своих паровозиков! — сказала Лиза, уже добравшись до его ширинки. Ей хотелось чувствовать, как его член увеличивается и твердеет у неё в руках. Она точно знала, какими движениями легко можно было бы довести дело до конца. Тогда она смогла бы сказать: «Глядите, святоши: я сделала ему минет, когда мы стояли в пробке!».

Но Алекс растратил всю свою сексуальную энергию прошлой ночью, и ему требовалась пара дней, чтобы восстановиться. Он прямо сообщил об этом Лизе. Её взяла бессильная злоба. Машинально ответив ему что-то в духе «ничего, я прекрасно понимаю», она отодвинулась от него и уткнулась в окно. Алекс набил полный рот жвачки и начал уныло ею чавкать. Лиза была в бешенстве от этих звуков, но ничего не сказала.