— Отлично. Но дело в том, что она замужем. И я как-то теперь немного потерялся.

— Так а в чём проблема-то?

— В том, что она замужем.

— Это разговор двух идиотов. И что? Потрахались и разошлись.

— Понимаешь, так получилось, что мы уже несколько недель как бы встречаемся. Мне стрёмно немного.

— Не бери в голову. Просто получай удовольствие.

— Не могу, — ответил Роберт с сожалением. — Получается, что я разрушаю её семью.

— Хм, что, всё так серьёзно?

— Не то, что бы серьёзно, но, пожалуй, я увлёкся. И теперь даже не знаю, как поступить. Может, стоит это всё прекратить, пока ещё ничего не поломано?

— А что бы ты вообще хотел от неё?

— Я и сам не понимаю, если честно. Но определённо могу сказать, что хотел бы чего-то помимо секса.

— А если она хочет того же, чего и ты? Это возможно?

— Не знаю. А как же её муж, в таком случае?

— Может быть, муж оказался не самым удачным вариантом для неё.

Роберт задумался. Когда они с Лизой только познакомились, он пытался выяснить характер её отношений с Алексом и пришёл к выводу, что брак был вполне счастливым. «Либо я ошибся тогда, либо что-то произошло за последнее время» — заключил он.

— Если и так, мне не хотелось бы разрушать её брак, даже если причина её семейных неурядиц не во мне.

— Послушай, Роб! Ты нормальный парень, талантливый, успешный…

— Да ну тебя, — попытался перебить его Роберт, всегда чувствовавший себя неловко, если про него говорили что-то хорошее.

— Просто так я таких вещей не говорю, не возражай! — отрезал Артём, взмахнув рукой. — Почему ты считаешь, что женщине с тобой не будет лучше, чем с другим, пусть даже имеющим одинаковый с ней штамп в паспорте? Как я понимаю, у неё же нет детей от него?

— У неё вообще нет детей, ни от кого.

— Ну так и всё. Другое дело, достойна ли она тебя? Заслуживает ли она тебя? Вот как надо ставить вопрос!

— Ох, Тёма, ты преувеличиваешь мои достоинства! — ответил Роберт, глубоко смутившись. — Да я и не говорил о каких-то серьёзных отношениях. С чего ты взял?

— Нужно решить, чего ты хочешь. И действовать соответствующе. Да ты и сам это понимаешь. Но вот что я тебе скажу: не стоит недооценивать себя и киснуть!

— Пожалуй, ты прав, учту. Спасибо за совет.

— На здоровье! Хотя я тот ещё советчик, — сказал Артём с полуулыбкой, взял с пульта ломоть кекса и, роняя крошки себе на колени, откусил кусок.

Роберт последовал его примеру. На душе вдруг стало спокойно. Однако дальнейший план действий всё равно оставался неясным. «А, к чёрту планы! Невозможно что-либо планировать в таких делах!» — решил он.

— Клиентов много сейчас? — спросил Роберт, допив остатки чая.

— В основном мелочь. Но я тебя хотел кое о чём попросить.

— О чём?

— Я взялся за одну идею и хотел бы презентовать её в интернете. Но сам понимаешь — нужен дизайн.

— Не вопрос. Что за идея?

— Познакомился тут с одним электронщиком, он классные темы делает. Замыслили мы с ним совместный проект. Такая лёгкая музычка. Лаунж. Хотим записать альбом.

— Супер! А название уже есть?

— Да. «Тридцать первый этаж».

— Круто! А почему именно так?

— Это он придумал. Ему тридцать лет. Поэтому и название такое. Я не возражаю, пусть так, ведь идея проекта принадлежит ему. Если, как говорится, перетянуть одеяло на мою сторону, то получилось бы «сорок первый этаж». А это, согласись, уже не свежо.

— Почему? По-моему, свежо.

— Ну вот меня спросят, почему мы так назвали проект, и придётся сказать, что мне сорок лет. И что тогда обо мне подумают?

— Что?

— Старый пердун!

— Тёма, что за чушь?!

— Вовсе не чушь. Музыка — это дело молодых. И я, в своём возрасте, должен был бы пожинать плоды славы и вообще не напрягаться. А вместо этого приходится в новичках ходить. Я, конечно, смирился с этим, но напоказ свой возраст выставлять не хочу. К тому же, чувствую я себя максимум на тридцать два.

— Может быть, стоит подобрать название, не связанное с возрастом? — осторожно спросил Роберт.

— Может быть. Но «тридцать первый этаж» — это звучит хорошо. А если звучит хорошо, то зачем искать что-то другое?

— Логично. Вообще, это твоё детище, поэтому я не вправе тебе советовать. А уже есть что послушать?

— Ну, только черновики… Ладно! Для тебя поставлю!

Артём убрал остатки творожного кекса в холодильник, а полиэтиленовый пакет, на котором те лежали, осторожно сложил, стараясь не рассыпать крошки, и выбросил в корзину для бумаг. Потом нажал кнопку на клавиатуре и мониторы, находившиеся до этого в режиме сна, ожили. После нескольких манипуляций мышью грянула музыка. Артём немного понизил громкость, откинулся в своём кресле и замер. Спокойная тема с электронными барабанами и лёгкими клавишами, перекликающимися с меланхоличной джазовой гитарой, казалось, обволакивала, словно плотный туман, при этом расслабляя. Роберт был впечатлён.

— Тёмыч, это прекрасно! — восторженно сказал он, когда наступила тишина.

— Да ну, это пока только черновик. Но будет круто. Добавим сюда скрэтчей, всяких шумов. Я гитару доработаю.

— Уже сейчас звучит отлично!

— Рад, что тебе понравилось. Пойдём, покурим?

— Я не курю, ты знаешь. Но пойдём…

От созерцания идущего вниз лестничного пролёта Роберту почему-то стало пронзительно грустно. Возможно, дело было в щербатой облицовке ступеней или в тускло-зелёной краске на стенах. Естественно, Роберт не искал причину внезапного душевного порыва. Он просто наслаждался им, наслаждался способностью чувствовать. Большое окно, перекрещённое деревянной рамой, выходило во двор. Бледно-голубое небо напоминало потёртую глазурь на фарфоровой тарелке. Из приоткрытого окна напротив высунулась чёрная кошка с белым пятном на груди. Припаркованный внизу микроавтобус занимал почти треть площади дна этого узкого колодца между домами.

— Как твой Федя? Бегает? — обратился Роберт к Артёму и стряхнул столбик сигаретного пепла в стеклянную банку, стоявшую на подоконнике.

— Ещё как! Хотя, надо бы подвеску перебрать… И масло сменить…

— Если честно, Тёма, думаю, что прежде всего его следует помыть.

— Ха! Это точно! Хотя, на скорость не влияет, так ведь?

— Это же Джазмобиль, он должен соответствовать!

— Ладно, помою как-нибудь.

Роберт снова взглянул на небо и понял, что за ближайшую неделю выпадет снег. Уже маячившая впереди зима представлялась ему дальним походом, к которому стоило хорошо подготовиться: собрать рюкзак, запастись терпением и встать на пороге в ожидании назначенного часа. А когда первая снежинка упадёт на лоб или на нос, мгновенно растает и каплей скатится вниз — отправиться в путь. Вдруг он ощутил, как будет выглядеть обложка нового диска Артёма. Не увидел каким-то внутренним зрением, а именно ощутил настроение и соответствующую ему цветовую гамму. Он улыбнулся.

— Чего улыбаешься? — спросил Артём и выпустил изо рта облако дыма.

— Всё отлично! С альбомом проблем не будет!

— Эх, дай то Бог. Знаешь, этот проект — возможно, мой последний шанс.

— Всё будет о’кей, я уверен! — сказал Роберт и раздавил окурок о горлышко банки.

Когда они вернулись в студию, Артём предложил выпить немного виски. Роберт не отказался. Ещё некоторое время они беседовали. Им было приятно общаться друг с другом. Они обсуждали творчество, бывшее для них работой, говорили о женщинах, смеялись. Потом Артём снял со стены гитару и принялся наигрывать какую-то джазовую тему. Роберт смотрел на ловкие пальцы своего друга, порхающие по грифу, внимал каждому аккорду и думал о Лизе. Ему действительно хотелось быть с ней, и это немного пугало его. До последнего времени он полагал, что одиночество было бы для него лучшим способом жить полноценно. В близких отношениях с женщинами он видел угрозу своей свободе, а свободу он ценил больше всего на свете.

Вдруг гитара замолчала. Артём протянул ему инструмент и сказал:

— Давай, слабай и ты что-нибудь.