Сергей направился к машине.

— И из-за этого козла еще полицию тревожить, — добавил лейтенант Стражников, когда Сергей проходил мимо него.

Волков не мог забыть, что именно лейтенант сбрасывал его с башни, и мгновенно схватил того за горло. Стражников дернулся. Помедлив секунду, все бросились разжимать пальцы. Сергей повернулся к майору:

— Ты, шутник, если будешь стрелять, Премьер тебя с потрохами сожрет.

Михайлов замешкался, трое его подручных дружно и безуспешно пытались отодрать пальцы Сергея, пока он с диким наслаждением наблюдал, как синеет, видимо, только заживленное после его прошлых побоев лицо полицейского.

В точно рассчитанное мгновение он бросил тело лейтенанта, Стражников сполз по гладкому боку патрульной машины, его подхватили.

— Ты мне еще за башню должен, — сказал Сергей. — Это была только шутка.

Ах! Как же хотелось сломать ему шею! И это почувствовали все. Зверь в человеке ощущается сразу. Майор Михайлов выругался злобно и длинно. Но Сергею было на него наплевать. Он молча сел в машину и прикрикнул на несколько растерявшихся служителей закона:

— Поторапливайтесь! Я могу опоздать из-за ваших нерасторопных шуток.

Держась за шею обеими руками, лейтенант не отрывал от Сергея горящего черной ненавистью взгляда. Майор тоже пыхтел. Волков перестал обращать на них внимание, а потом они полетели.

Еще издали показался вздымавшийся в золотистых лучах среди островков жилых кварталов массив стеклянных сверкающих скал — исполинский дворец наместника Бога-Императора на земле.

Экипажи приземлялись возле него непрерывно. Между машинами точно так же безостановочно метались юркие роботы. К Сергею, как и к остальным, подлетели, сверили, проводили к горящей колонне, одной из многих, словно прожектор цветного света устремленной ввысь. И показали, в какой стороне собираются гости…

Сергей вышел прямо в зал. И сразу попал в гущу толпы, медленно куда-то перемещавшейся. Зажатый телами, он двинулся вперед. Некоторое время спустя он разглядел, сколь огромно это помещение. К тому времени единый людской поток разлился на множество ручейков: гости разбредались по сторонам, поэтому стало свободнее.

Обернувшись, Волков понял, что в зал попал прямо через одну из колонн, которые поддерживали купол свода. Да свода ли? Высоко над головой переливалось голубовато-жемчужное марево, сквозь которое, словно кольца цветного дыма, лилось концентрическими оранжевыми кругами сиянье нерезкого солнца. Сергей еще раз оглянулся на колонну, откуда вышел. Танцующая тень внутри расплывалась, теряла конкретность абриса, все было рассчитано на немедленный эффект, как и танец ароматов вокруг, пронизывающих воздух и бодрящих, словно легкий наркотик…

Казалось, здесь сам воздух под торжественную музыку буквально сиял, пронизывал зал и толпы людей: стоящих, беседующих и тихо передвигающихся в медленном танце, что вносило определенный порядок в это огромное скопление ожидавших приема гостей. А в казавшихся прозрачными, как стекло, колоннах, тут и там разбросанных по всему залу, плясал цветной огонь, словно танец мистических саламандр…

Неожиданно кто-то подхватил его под руку. Сергей оглянулся — это был Илья.

— Пойдем, тебе надо быть ближе к алтарю.

Илья ловко проводил его между группками беседующих людей. На ходу здоровался, кивал, издали приветственно махал кому-то рукой. Илью знали, и Сергей ловил на себе любопытные взгляды. Какой-то низкорослый толстяк, еще больше раздутый от оранжевых мехов, подлетел к ним, пытаясь что-то сказать, но Илья отмахнулся, внезапно заторопившись.

Наконец они остановились.

— Стой здесь, — сказал Илья, — чтобы я знал, где тебя найти, если ты мне срочно понадобишься.

Люди вокруг зашевелились, взгляды обратились к Сергею.

— Я ненадолго, — пообещал Илья.

— Возвращение из мертвых? — услышал Сергей за спиной женский голос. — Я думала, что уже не дождусь моего леопарда.

— Да?.. — Сергей не знал, что сказать незнакомке.

— Почему ты сразу не навестил свою кошечку?

Высокая брюнетка, стоявшая перед ним, улыбалась спокойной улыбкой вполне красивой женщины. Хотя она сейчас беседовала с Сергеем, но чувствовалось, что она улыбается сразу всем, как бы любезно предоставляя каждому право полюбоваться совершенством своего тела, гладких плеч, открытой груди и спины. В ней не только не было заметно и тени кокетства, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком победительно демонстрируемую красоту.

Ее спокойный вид удивительно не соответствовал игривым словам.

— Я, право же… — начал Сергей.

— Или ты всерьез хочешь огорчить меня. Я слышала, что Ланскую взял Император? — внезапно переменила она тему. — Это ей за жадность: нельзя же все под себя грести.

Сергей сжал зубы.

— Зачем меня сюда пригласили? — спросил он, решив просто плыть по течению.

— Ну, если вспомнить, кем ты был каких-то десять лет назад…

— Я не тот, — твердо произнес Сергей.

— …то сейчас ты еще более интересен, — закончила она свою фразу. — Ну и как она в постели, лучше меня? Волков пожал плечами:

— Я не помню вас. Год назад я потерял память.

— Ах, бедняжка, — сказала она, и лицо ее приняло жалостливое выражение. — Так ты не помнишь свою Катеньку?

Ее лицо вновь изменило выражение, отобразив удивление и досаду.

— Так вот почему Ланская так засуетилась! А я — то дура!.. Упустить такое! Что ж, так даже интереснее: меня зовут Екатерина Малинина, для тебя — Катенька. Мужа моего тоже не помнишь?

— Нет.

— Валентин Малинин, философ и писатель. Недавно он еще одну несъедобную книгу родил.

— Несъедобную?

— А кто ее читать будет, кроме заплесневелых академиков? «Бог-Император как мистический факт», хорошо хоть название запомнила… Ах! Я начинаю понимать! — вдруг воскликнула она. Так это же меняет дело!

— Что меняет?

— Теперь понятно!..

— Что?

— Ты хоть о паломничестве помнишь?

— Об этом мне только и говорят.

— Тогда, скорее всего, ты тоже пойдешь.

— Почему?

— Почему, почему… Не знаю. А иначе зачем тебя сюда пригласили? Так вот, мой муж тоже идет. А я тут сейчас вот подумала и придумала, что мужа бросать нехорошо. Я тоже с вами пойду.

— Да? А как же жребий?

— Добровольцы, как ты знаешь, обходятся без жребия.

— Я не знаю.

— Да, забавно. Ну, так знай: мы отправляемся вместе.

— Прекрасно! Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Благодарю.

— Мне тебя ждать вечером? — томно произнесла Катенька.

— Нет, я очень устал.

— Тогда, когда все кончится, спокойной тебе ночи. А я сегодня буду мечтать. Ты знаешь о чем.

— Не знаю.

— Узнаешь еще, мой милый. И она отошла.

— Что за красавица! — немедленно услышал Сергей. Ему показалось, Катенька тоже услышала, но даже не дрогнула.

Сергей повернулся. Говорил невысокий мужчина, криво усмехающийся тонким, словно прорезанным ртом.

— С кем имею?..

— О! Я слышал об этом ловком ходе.

— Вы имеете в виду?..

— Да, вашу уловку насчет потери памяти. По-моему, это слишком: поменять личность уже достаточно. Потеря памяти — несколько… А впрочем, с дураками лучше использовать идиотские ходы.

— Так с кем я имею честь?..

— Главное, последовательность. Вы имеете честь беседовать с Кириллом Исаевым. Я говорю, какая красавица! Лично я предпочитаю женщин пожарче, но и в этой ледышке что-то есть: она сверкает, словно под солнцем айсберг. Который, впрочем, может и раздавить. Или заморозить. Но я отвлекся. Раз вы ничего не помните, представляю вам и мою жену Маргариту.

Я повернулся:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, Коля, — улыбнулась Сергею высокая, почти одного роста с мужем, смуглая женщина. Ее хорошенькая, с чуть черневшими усиками верхняя губка мило дрогнула, силясь удержать смех, но не смогла.

— Какой ты смешной, Коленька. Нет, ты сейчас самый таинственный человек в Империи. Ты что, как мой муж решил посвятить себя революционной борьбе за ниспровержение кошмарного строя? Или хочешь вернуть престол?