Долго шли молча. Наконец выбрались наверх, где-то вблизи стены, по ту сторону замка, говорили шепотом, о самом главном — о том, как Барет вынужденно оказался без коня, а без хорошего коня пускаться в дальнюю дорогу бессмысленно. Потом они отыскали овраг, где их ждал невысокий русый человек с сумрачной усмешкой и цепкими глазами. Гар Эргант перебросился с ними несколькими словами и обратился к Барету:

— Рит, познакомься с моим верным Наребом. Отсюда вы поедете вместе в сторону Руны — где-то там сейчас находится войско рабов. С рассветом вам встретится селение Нарк-Олу, там у эрата Доргана возьмете от моего имени любую лошадь.

Они поднялись из оврага. Гар Эргант обнял обоих и вскочил в седло. Но едва он отъехал, как Барет неуверенно окликнул его.

— Ты что-то забыл, Рит?

— Нет…

Гар Эргант увидел в темноте, как Барет уткнулся горячим лбом в бок лошади — та вздрогнула от неожиданности, — потом поднял к нему искаженное лицо:

— Я прошу не сомневаться, что сделаю даже невозможное, чтобы выполнить данное мне поручение.

— Рит, что с тобой?

— Я прошу верить мне… Вашей ненависти я не вынесу!

Гар Эргант наклонился и встряхнул его за плечи.

— Да ну же, Рит!

— Эрат! — Барет схватил его руку. — Простите мне этот невольный обман. Я не брат ваш… Я не Лоэр!..

Барет закончил рассказ о своей нелегкой жизни, которая озлобила его и сделала одиноким в лживой среде гнофоров, но которая настойчиво, исподволь подсказывала ему верные ответы на вопросы, мучившие пытливый ум.

Наступило тягостное молчание. Нареб угрожающе сопел рядом, Гар Эргант уронил голову на грудь и долго сидел неподвижно.

— Могу ли я быть уверенным в безопасности моих товарищей? — медленно, чуть хрипловато спросил он наконец Барета и, получив клятвенное заверение, едва заметно кивнул. Потом искоса, недоверчиво взглянул на Барета. — Вы так похожи. И лицо, и… все. Даже привычки… чисто лоэровские привычки.

— Всему этому меня долго учили, эрат. На меня возлагали большие надежды… Назад мне дороги нет.

— Но где же Лоэр?

— Боюсь обнадеживать вас…

Эргант встрепенулся, вскинул голову. Барет съежился, но ответил честно:

— Гнофорам теперь нет нужды щадить его, эрат… Они не просто так старались переманить вашего брата на свою сторону: удайся им это, и ваш брат стал бы для них кладом…

Эргант медленно поднялся и отошел в сторону. Его могучая фигура была выше и величественнее силуэта Всадника, заслонившего собой яркое зарево звезд. Барет невольно залюбовался им, но, услышав снова сопение Нареба, насторожился.

— Будь моя воля, — сказал жестко Нареб, — вы бы навсегда остались в этом вонючем овраге! И — помолчите лучше! — Нареб угрожающе постучал кулаком по земле. Барет стал с трепетом ждать своей участи. Время тянулось мучительно медленно. Наконец Гар Эргант вернулся и сел на прежнее место.

— К восставшим рабам вы поедете, — сказал он.

— Спасибо, эрат!

Нареб вскочил как ужаленный.

— Рубите мне голову, Гар, но я ни на каплю не верю ему!

— Вы имеете какие-либо основания? — спросил Эргант.

— Нутром чувствую!

— Прошу вас верить мне, эрат Нареб! — умоляюще сказал Барет.

— Нет!

— Кажется, напрасно я открылся вам. Выполни я до признания мою миссию с восставшими, вы бы с большим доверием отнеслись ко мне.

— Ага, — не унимался горячий Нареб. — Видите, Гар, как он всячески пытается оправдаться!

— Значит, вы настроены против эрата Барета, — сказал Эргант. — Жаль, придется отправить с ним другого человека.

— Да поймите, Гар! — в отчаяньи вскрикнул Нареб. — В вас говорит любовь к брату, и сходство этого человека с Лоэром туманит ваш разум! Вы всегда такой осторожный, вдруг поверили чужаку, рискуя общим делом. Умоляю — опомнитесь!

— Друг мой, Нареб, этот человек мог выдать меня гнофорам — это было бы величайшей заслугой Барета! Уничтожить Синего Пустынника, или пленного бросить к ногам суперата — что может быть желаннее для врага? Но он увел меня от опасности…

— Может, затем, чтоб войти в доверие…

— Нареб нетерпимо относится к вам, Барет, — сказал Эргант, легко вскочив в седло. — Я пришлю вам в дорогу другого товарища.

— Мне бы хотелось, чтобы этим человеком был эрат Нареб. Я приложу все усилия и развею его подозрения.

— Хорошо. Будь по-вашему. Но имейте в виду: встреча с восставшими будет не из легких. И все же — да сопутствует вам удача, друзья!.. А я постараюсь найти моего любезного Лоэра.

Копыта глухо застучали по земле — и Гар Эргант исчез в синем мраке.

— Боги! — тихо простонал Барет, глядя в ту сторону. — Он верит, что Лоэр жив…

— Слушайте! — Нареб неприязненно глянул через плечо. — Похоже вы всю жизнь покойников хоронили! — Он о чем-то долго раздумывал, потом лениво, будто нехотя, взобрался на коня и сказал: — Ну, где вы там застряли? Держитесь за узду и думайте, что едете верхом! Или вы недовольны?

— Нет, отчего же, согласен.

— «Согласен!» Какой-то вы… Ну, поехали, скоро рассвет!

От Сумеречного замка до Эля — рукой подать, и Мар Орант преодолел их за полчаса. В город он въехал незаметно, тихо, и к храму бога ветров пробирался узкими переулками и садами. Миновав храмовую рощу, он бросил поводья выбежавшему навстречу служке и, прежде чем войти в святилище, освежил лицо и шею холодной родниковой водой. Светоносец, приставленный к Мару воспитателем, встретил его хмуро и стал выговаривать за поздние возвращения, за легкомысленность, напомнил строгие наказы отца, когда тот отправлял его в Эль, и многое, многое другое, чего хватило бы на всю ночь. Мар нетерпеливо крутил головой, потом сказал, что если воспитатель хочет служить, пусть служит тому, кто ближе, иначе тот, кто дальше, может лишить его головы. Воспитатель побледнел, но благоразумно не стал возражать: «Как вам угодно, эрат…»

— Мне угодно знать, где находится преступник!

Глаза воспитателя растерянно забегали в поисках уклончивого ответа. Мар понял, что догадка его была верной, и сказал:

— В подземелье, не так ли?.. За то, что вы держали меня в неведении, обещаю вам легкие неприятности!

— Но, эрат, я же… маленький человек!

Мар круто повернулся и уверенно зашагал по блестящему, мраморному полу. Зашел в одну из своих комнат, переоделся, выбрал шляпу с широкими полями, надел ее и придирчиво оглядел себя в зеркале. В таком виде он явился к главному гнофору храма. За столом сидели четверо служителей неба во главе со святым отцом Ридалом и старший начальник стражи светоносцев в широком красном плаще. При входе Мара они замолчали, а тот долго стоял у двери и молча разглядывал их.

— Тебя трудно узнать в этой шляпе, сын мой, — прервал затянувшееся молчание Ридал. — Лицо сокрыто тенью, отпустил бороду…

— Завтра остригу. Что еще?

— Еще… — Главный гнофор был явно смущен его приходом.

— Не подобает входить в палату в головном уборе, сын мой.

— Не подобает? — Не снимая шляпы, Мар приблизился к столу.

— А подобает вам скрывать от меня, сына суперата, важного преступника? Отец направил меня в Эль не только для того, чтобы избавить от соблазнов столицы, но и чтобы я держал его в курсе всех дел, которые творятся в этом городе. И я немедленно сообщу ему об этом! Идемте!

— Куда, сын мой?

— Туда, вниз!

Ридал растерянно переглянулся с гнофорами.

— Мы только замышляли сойти туда. Однако тебе не подобает лицезреть злодея — я слышал, будто ты знаком с ним.

— Святой отец, даже если бы преступником оказался мой брат, я бы не пощадил его!

Главный гнофор сдержанно вздохнул.

— Сойдемте вниз, братья, — тихо сказал он и легко коснулся плеча Мара. — Дай мне обет непротиводействия, сын мой.

— Даю. Но это не значит, что я буду улыбаться негодяю!

— Ты внимай речам нашим, дабы не стать помехой облюбованным предначертаниям великого суперата — да продлят боги дни его! — который прибудет сюда завтра.