– Рокк! – подозвала она стоящего рядом воина. – Этого слизняка в расход. Остальных запереть где-нибудь.

– Принято, центурион! – басом прохрипел через внешний динамик гоплит, закованный подобно древнему рыцарю в боевые доспехи. Подцепив теряющего сознание капитана здоровенной лапищей за шкирку, он поинтересовался: – Как насчет других жителей?

– Да пусть себе живут… – Она еще раз посмотрела на вымершие улицы города. – Они и так получили хороший урок.

– Не думаю, что капитан Броди одобрит твое решение.

– Воин Рокк, наша задача состоит в ликвидации вооруженных банд, а не в уничтожении городов, населенных рыбаками. С теми, кто считает иначе, я готова лично обсудить наши разногласия на Арене. Принято? – Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к зданию, где легионеры устроили временный штаб.

– Принято!

«Черт тебя побери, центурион! – Отражающий свет экран боевого шлема скрыл довольную улыбку. Рокк наслаждался, наблюдая за ладной фигурой и пружинистой походкой командира. – Пожалуй, в нашей центурии вряд ли найдется полоумный, готовый по собственному желанию сразиться с тобой на Арене. А если и сыщется, то сначала будет иметь дело со мной».

Не обращая внимания на доносящиеся из открытого окна отчаянные вопли милицейского капитана, Роберта связалась с командиром манипула. Она доложила о взятии Скоке и бесславном конце партизанского отряда.

Равнина Боргхилд, Нидарос,

Зона оккупации легионов.

17марта 3000 года

Молниеносный успех Роберты в Скоке подхлестнул командира манипула не хуже нейрокнута – полукровка обскакала бриида. Как и предсказывал гоплит Рокк, гуманная тактика Роберты вызвала неудовольствие прим-центуриона. Броди приказал не церемониться с туземцами и взял штурмом несколько поселков, где были замечены партизаны. Толку от этого было мало – повстанцы рассеялись, ушли от преследования и сменили район. Центром их активности стал городок на равнине примерно в трехстах километрах от изрезанного фьордами побережья. Прим-центурион не знал названия селения, да и знать не хотел, он просто увидел шанс разом прихлопнуть сидящих у него в печенках бандитов.

Стоило брииду перед штурмом выслать вперед разведку гоплитов – и все могло бы повернуться иначе, но пехота осталась в тылу и на флангах манипула.

В предрассветных сумерках ТЕХНО проломили дорогу через палисадники и хибарки предместий и вышли на центральную площадь. Возможно, Броди и удивился отсутствию сопротивления, но новых указаний он отдать не успел – «Марс» прим-центуриона оказался в эпицентре взрыва, его дымящиеся обломки расшвыряло по округе. Одновременно с командирской погибли еще три машины, остальных, как тряпичные куклы, повалила ударная волна.

Мирное население заранее покинуло городок, а партизаны загодя минировали площадь. Теперь, переждав взрыв, они высыпали из укрытий и расстреливали копошащихся в горящих руинах легионеров из портативных ракетных установок.

Несколько прямых попаданий разворотило кабину так и не успевшего подняться «Гоблина». Другой ТЕХНО подожгли фосфорными зарядами – он горел, как гигантский факел. Два «Кобольда», «Попрыгунчик» и «Вельзевул» – самая тяжелая из машин центурии – заняли круговую оборону и беспорядочно поливали огнем развалины. Фигуры ТЕХНО, словно всадники Апокалипсиса, медленно двигались в дыму и пламени пожаров, рассыпая молнии энергетических залпов.

Развернув гоплитов в цепь, Роберта продвигалась к городку с северной стороны, вторая половина ее солдат под командой младшего офицера выполняла аналогичный маневр с юга. Мимикрирующая броня делала воинов почти незаметными в свете занимающейся зари. Легионеры вели самую увлекательную из всех охот – охоту на человека.

До ближайших строений оставался всего километр, как вдруг над городом полыхнуло, потом докатился и ужасающий грохот. Почти сразу за первым ударом последовали новые разрывы, где-то там – в центре – разливался пожар.

«Вот это да! Что этот придурок вытворяет?!» Роберта попыталась связаться с Броди, но командный канал молчал, тогда она переключилась на частоту пилотов ТЕХНО.

«Штурм-семь, ты горишь! Сейчас взорвешься! Эл! Катапультируйся! Это приказ!» – «Не могу! Катапульту заклинило!!!» – «Штурм-четыре! Прикрой меня. Двигай сюда!» – «Назад!!! Здесь мины! Они тут повсюду!» – «Отходи-и-им!» – «На десятке, вижу три ракетных расчета». – «Есть! Понял!»

Роберта вклинилась в переговоры:

– Пешеход-один вызывает штурмовую группу! Где Броди?! Ответьте!

– Пешеход-один! Это штурм-два! Засада! Броди погиб. Нас здорово прижали – кругом мины! Где вы находитесь?

– Вас понял, штурм-два! Нахожусь в трех километрах к северо-северо-востоку. Не паникуйте, мы идем!

– Понял вас! Конец связи!

Роберта знала: ее солдаты лучше приспособлены к бою в тесном пространстве городских улиц, водителям ТЕХНО надо продержаться до их подхода.

Она вызвала оптима:

– Пешеход-два! Ты слышал то же, что и я?!

– Слышал, центурион. Мы почти вошли в жилые кварталы. Какие будут указания?

– Выдвигай вперед две декурии, пусть пошумят в направлении центра. Вызывай транспорт и действуй по обстоятельствам. Я попробую вытащить наших недоносков из сортира!

– Принято, пешеход-один! Эй, красотка, смотри не поджарься. Вечером ты мне понадобишься целой и невредимой, выпивка за мной. Давай двигай! Я вас прикрою.

Оптим импонировал Роберте. Его списали в трибу из линейных частей по возрасту, что никак не отразилось на профессионализме и мужестве. Если он обещал ее прикрыть, то скорее погибнет, чем отступит.

Она переключилась на свое подразделение:

– Воины! Первая декурия со мной, остальные на флангах. Направление атаки – центр города. Врываемся, крушим все подряд и вытаскиваем наших! Расстреливать все, что движется! Будьте осторожны – здания минированы! Пошли!

Роберта включила встроенные в бронекостюм прыжковые дюзы – в бою гоплиты передвигаются быстрыми скачками – и устремилась вперед.

Перелетев через невысокий домик, Роберта оказалась на узкой улочке. Сканер отметил движение в дальнем конце. Центурион выпустила пару ракет из заплечной установки и метнулась в сторону. Ее поддержали пулеметным огнем – улица осветилась. Рядом что-то ухнуло, осела стена дома, в воздух полетели кирпичи балки и комья земли. Роберта снова прыгнула и приземлилась в небольшом садике – прямо на ракетный расчет. Партизаны бросились врассыпную. Она пальнула им вслед из лазера – заборчик и кусты ярко вспыхнули.

Спокойный голос оптима отвлек ее от преследования:

– Пешеход-один! Здесь пешеход-два! Напоролся на танки. Уже не проблема – вскрыли, как консервные банки. С юго-запада к городу подходит еще колонна. Я попробую их задержать.

– Принято, пешеход-два! Не дай им пройти.

И уже своим:

– Вперед! Вперед! К бандитам подходит подкрепление.

Гоплиты задавили противника техническим превосходством и выучкой – расстреливали пехоту, дырявили и взрывали бронемашины. Партизаны не выдержали натиска и сломались.

Центр города выглядел так, словно пережил извержение вулкана. Полыхающие остовы зданий и машин, оплавленные стены и мостовые, пепел и обугленные трупы.

Роберта осторожно пробиралась через завалы: опасалась не только мин – впереди маячили фигуры ТЕХНО, сдуру могли и пальнуть.

– Штурм-два! Внимание! Мы подходим, дистанция двести метров.

– Вижу вас, пешеход-один! – Голос пилота дрогнул от напряжения. – У нас почти не осталось ракет и снарядов. Выводите нас.

– Двигайтесь прямо на нас. Мы очистили коридор.

Она снова вызвала оптима:

– Пешеход-два! Пешеход-два, отвечайте!

После паузы ей ответил незнакомый голос:

– Пешеход-один. Здесь пешеход-два.

– Кто на связи? Где Милан? Доложите обстановку!

– Декурион Валевский. Оптим погиб – получил снаряд в прыжковые двигатели. Мы потеряли восемь гоплитов и преследуем отступающих бандитов. У них много техники, если успеют погрузиться, мы их не догоним.