Двое часовых, зябко ежась от ветра, топтались у закрытых дверей. Третий присел на широких ступеньках трехэтажного дома напротив. Шевеление кустов в конце улицы выдало положение четвертого. Пятого и шестого она нашла, когда солдаты появились, обходя весь квартал.

«И все же маловато, даже для беспечных варваров».

Рискуя сорваться вниз, Роберта распласталась, как ящерица, и продвинулась немного вперед по скале. Взгляд надолго остановился на небольших холмах, симметрично расположенных по обеим сторонам неглубокой ложбинки метрах в пятидесяти от начала шоссе. Опытный воин распознала в них замаскированные легкие танки.

Роберта удовлетворенно кивнула. «Вот теперь пора возвращаться».

Центурион отползала назад от края обрыва. Внезапный порыв ветра донес откуда-то снизу почти неуловимый сладковатый запах, неожиданно пробудив в сознании обрывки смутных воспоминаний.

Раскрасневшаяся от жара духовки мать суетится на кухне, а маленькая Роберта как зачарованная неотрывно следит за волшебным действом, глубоко вдыхая густые упоительные ароматы. Ее терпение всегда вознаграждает горячая, круто посоленная горбушка душистого домашнего хлеба.

Волна воспоминаний целиком захлестнула Роберту. Застыв в неудобной позе, она прижалась щекой к холодному камню. Правая рука судорожно вцепилась в рукоять отцовского ножа, глаза затуманились.

Воскресный день. Дед и Роберта рука об руку идут по тихим улицам. Встречные прохожие почтительно снимают шляпы, раскланиваясь с дедом – поселковым старостой, а потом смотрят им вслед и перешептываются. Роберта знает, говорят о ней. Плевать, какое им дело, что восьмилетняя девочка достает головой до плеча рослому мужчине! Улыбка обнажает великолепный ряд ровных белых зубов, глаза – голубые льдинки. Дед не любит распространяться о подробностях рождения внучки – на то есть причина: Роберта никогда не видела отца и не знает его имени. Но в одном она уверена наверняка: он воин и не чета многим.

Связь бриида и человека возможна, но не поощряется. Неконтролируемое рождение нарушает чистоту евгенической программы, и тем не менее порой такое случается.

Девочка унаследовала от матери яркую красоту, а от отца – мощное сложение, отменное здоровье и в качестве подарка – огромный боевой тесак. Сколько она себя помнила, он висел в ножнах на стене ее комнаты. По общему признанию, гоплиты – пехотинцы легиона – грубы и предельно жестоки, но в представлении маленькой девочки отец был добрым великаном из сказки.

Ностальгия не укладывалась в предписанные уставом рамки ночной разведки. Усилием воли, стряхнув оцепенение, центурион вернулась к реальности. Откатившись в сторону от обрыва, села, привалилась спиной к огромному, поросшему лишайником валуну и тяжело перевела дыхание. «Черт!» Повинуясь внезапному импульсу, Роберта резко поднялась, сделала глубокие вдох-выдох и начала головокружительный спуск по отвесной скале.

Бесшумным призраком она скользнула по ночной улице, пересекая открытый участок молниеносным рывком. Нервы натянулись как струна, все органы чувств обострились до предела. Едва уловимый запах привел ее к небольшому домику, стоящему посреди аккуратного сада. Прыжок через метровую изгородь, короткий бросок – и в следующее мгновение Роберта замерла, прижавшись к стене.

Вокруг было тихо, из приоткрытого окна не доносилось ни звука. Запах хлеба стал совершенно явственным и притягивал как магнит. Выпрямившись, центурион осторожно заглянула в комнату. На столе лежало несколько буханок, накрытых широким полотенцем. После секундного раздумья она решилась. Приоткрыв ставень, откинула легкую ткань. Крепко прижав добычу к груди, Роберта собралась уходить, но задержалась на полушаге. Молниеносным движением она достала что-то из нагрудного кармана и, положив на стол, растворилась во мраке.

В лунном свете, падавшем из окна, тускло блестела тяжелая золотая монета.

Сидя в глубокой скальной расщелине, Роберта медленно ела хлеб.

Веления рока, прихоть божественного проведения – выдумки для слабых изнеженных нытиков из Доминиона. Люди Сожженной Зоны сами управляют судьбой. Наследие отца побудило одиннадцатилетнюю девчушку встать на необычайно тяжелый путь воина. Великолепные физические данные, несгибаемая воля и одержимость позволили ей, пройдя жесткие отборочные испытания, попасть в тренировочный лагерь гоплитов.

Дальнейший период жизни превратился в сплошную череду неимоверных умственных и физических нагрузок, бесконечных испытаний и борьбы за выживание. Шансы плебея войти в касту воинов очень малы, но Роберта упрямо добивалась своего. Казалось, ее не волновало, что предел карьеры для таких, как она, – триба. Беспросветная служба в команде полукровок, выживших из ума ветеранов, безнадежных штрафников и воинов, дисквалифицированных в дуэлях на Арене. Вечная погоня за бандитами и призрачная надежда получить полное гражданство Федерации «посмертно». Ее могучее тело стало послушным инструментом профессионала, а душа огрубела и ожесточилась. Внучка поселкового старосты превратилась в идеального мобильного пехотинца – безжалостного и расчетливого. Даже известие о гибели семьи во время пиратского налета мутантов молодой воин восприняла внешне спокойно и как-то отстраненно.

Досадливо сплюнув сквозь зубы, Роберта вытерла рот тыльной стороной ладони. После массированной атаки от Скоке останутся одни развалины. Раньше это вряд ли взволновало бы центуриона, но теперь в ее сознании долг легионера отчаянно боролся с, казалось бы, давно забытыми воспоминаниями маленькой девочки. Глаза лихорадочно блуждали по сторонам, словно пытаясь отыскать подсказку во мраке ночи.

Под утро часового, задремавшего на крыльце здания Торговой палаты, разбудил внезапный грохот. Вскочив, он ошалело уставился на густо-черные столбы жирного дыма, поднимающиеся над городом со стороны проселочной дороги, там, где стояли танки охранения. Раздавшиеся сзади два мощных взрыва заставили парня резко обернуться. Из коленных суставов «Ибиса» вырвалось пламя, огромная боевая машина беспомощно заваливалась на стену соседнего здания. В предрассветных сумерках солдат смутно различил фигуры, метнувшиеся от падающего ТЕХНО к дверям ангара. Вскинув лазерное ружье, он попытался выстрелить, но в этот момент остро пахнущие соленой водой фьорда руки крепко обхватили голову несчастного. Короткий рывок – шея хрустнула, и он мягко осел на ступени.

Обезноженный «Ибис» остался лежать на земле бесполезной грудой металла. Уничтожив технику охранения и караульных, шестьдесят гоплитов штурм-центурии Роберты молниеносно заняли Скоке. Оставшийся без защиты ангар с военным снаряжением и ТЕХНО достался легионерам целехоньким. Разбуженные пальбой и взрывами жители Скоке в ужасе попрятались по домам при виде хозяйничающих в городке бронированных монстров. Окруженные в здании Торговой палаты бойцы милиции Нидароса предприняли вялую попытку вырваться, но их остановил шквальный огонь. Командир партизанского отряда выкинул белый флаг.

В мокром комбинезоне с остатками маскировочного грима на лице Роберта башней возвышалась над человеком в форме милиции Нидароса. Вконец обалдевший республиканский капитан быстро сыпал фразами на местном диалекте. Рассеянно слушая непонятную речь, центурион наблюдала за площадью перед Торговой палатой. Гоплиты выводили плененных бойцов партизанского отряда из здания, отбирали у них оружие и строили в колонну. Быстро, слаженно, без суеты.

– Говори на интерлинге, – рявкнула Роберта. Ее раздражали и жалобно-искательный тон и напускная развязность, за которыми скрывался глубокий испуг.

– Спасая город от разрушения, я принял решение капитулировать, – мгновенно переключившись, залопотал туземный капитан. – Я готов сотрудничать с вашим командованием! Смею надеяться, вы найдете применение моему опыту и знанию местных условий.

– Хватит болтать! – Роберта резко оборвала коротышку. – Легиону не нужны бездари и… предатели! – Она презрительно скривилась. – Ты командовал этими людьми, имел четыре ТЕХНО, танки, но не сумел ими распорядиться. Ты погубил своих бойцов, так хотя бы умри достойно! – Отвернувшись, центурион улыбнулась краешком рта: «Глупец, Скоке спасла всего лишь маленькая девочка».