Однако Арну – простолюдин. Сорча нашла редкое сокровище: кавалера, готового ей служить. Он ее никогда не предаст.

Когда она думала о нем – о его сильных огрубевших руках, широких плечах и длинных ногах, в ней возникало какое-то странное тепло, и она чувствовала себя полной жизни.

С улыбкой на губах Сорча заснула.

На следующий день, проснувшись, Сорча обнаружила, что Арну уже встал и тихо разговаривает с лошадьми. Она выглянула из-под одеял и увидела, что в трещинах скалы собрался тонкий слой снега.

Зима.

Сорча застонала.

Арну подошел ближе и заглянул под уступ скалы.

– А вставать обязательно? – шутливо спросила девушка.

– Нет. – Он протянул ей руку и сказал: – Можешь остаться здесь и умереть от голода.

– Если других вариантов нет…

Приняв его руку, Сорча изумилась ее теплу. Как ему удается оставаться теплым, когда она вся замерзла?

Она медленно поднялась на ноги.

Пока она с трудом разминала затекшее тело, он поддержал ее и сказал:

– Не горюй! На небе ни облачка. Смотри: солнце встает!

Сорча посмотрела на восток.

– Чудо!

Такое чудо способны оценить только промокшие и усталые путники. Небо облачилось в золото, а потом радостно зарумянилось, увидев солнце после столь долгого перерыва. Лиловые горы стали рубиновыми и оранжевыми в ожидании тепла, и Сорча поймала себя на том, что вглядывается во все оттенки, гадая, какой из них, по мнению Арну, похож на цвет ее волос.

Но когда она повернулась к нему, то оказалось, что он смотрит не на рассвет, а на нее.

– Все оттенки.

Он словно прочитал ее мысли.

– И глаза у тебя красивые, – добавил он.

Волна радости, захлестнувшая ее накануне, нахлынула на нее снова. Смутившись, она попыталась сделать вид, будто привыкла к подобным комплиментам.

– Придворные, то есть некоторые люди, говорили мне, что у меня глаза, как у моей бабушки.

– И это правда?

– Нет. – Сорча вытащила из-под карниза одеяла и начала их складывать. – У бабушки глаза настолько холодный, что их взгляд пронизывает человека, словно холодный ветер.

Он засмеялся:

– Похоже, она страшная, эта твоя бабушка.

– Щенята и маленькие дети от нее убегают.

Сорча сказала это наполовину серьезно.

– А кроме бабушки у тебя есть родные?

Арну вывел лошадей из-под другой скалы, обтер их и, стреножив, пустил попастись.

– У меня есть две сестры, Клариса и Эми. К ним я сейчас и еду.

– Правда?

Сорча глубоко вздохнула.

– Надеюсь, что мы встретимся. Эми было всего двенадцать, когда я ее в последний раз видела. Клариса – красавица, а сейчас наверняка стала еще красивее. Я по ним очень скучаю… – От нахлынувших чувств глаза у нее наполнились слезами. Судорожно сглотнув, она сказала: – У меня были их письма, но во время пожара в монастыре они сгорели. И теперь на душе такая пустота!

Арну отвел взгляд и поправил тряпицу, скрывавшую глаз.

Сорча шмыгнула носом.

– Мне кажется, я сгорела вместе с теми письмами, и теперь вместо сердца у меня тлеющий уголек. И пока я не увижу сестер, пока не буду знать, что у них все хорошо, я не вернусь к жизни. Глупо, не правда ли?

– Ничуть. Такую привязанность к родным редко встретишь, и она воодушевляет. – Арну ответил по-доброму и на удивление разумно. – Не всегда сестры так любят друг друга.

– Мы не можем ссориться, пока разлучены.

Она вытерла слезы.

Казалось, эта тема ему не слишком приятна: он изменил тему разговора. Но чего еще можно было ждать от Арну? Тактичности?

– Вчера, когда ты заснула, я пошел на разведку. Недалеко от дороги есть деревня. Мы обогнем ее, а потом я отправлюсь туда за припасами.

При этой мысли ее пустой желудок заурчал.

– За едой? – обрадовалась Сорча.

– За едой. – Он одарил ее теплой улыбкой, совершенно не похожей на его обычную глуповатую ухмылку. – Ты молодчина, Сорча. Не ноешь, не жалуешься.

– А что толку жаловаться? – удивилась девушка. – Жалобами не насытишься и не согреешься.

Арну не переставал улыбаться, внутри у Сорчи разлилось тепло, и она смущенно потупилась.

Арну больше ничего не стал говорить, а когда она украдкой взглянула на него, то увидела, что он хмурится. Арну вернулся, и все же это был не прежний Арну. Этот Арну казался не таким глупым, скорее растерянным.

– Пошли, надо воспользоваться хорошей погодой.

Он помог ей сесть в седло.

Они съехали с дороги, чтобы выбрать кружной путь в объезд деревни. Когда она осталась позади, Арну остановился.

– Я поеду и выменяю еды. За этим холмом будет длинная долина, которая идет параллельно дороге. Двигайся по ней: там ты не сможешь заблудиться, а я тебя догоню в ближайшие два часа. – Тут его голос зазвучал строго. – Будь бдительна. Если увидишь кого-то – фермера, фермершу, собаку, – ни в коем случае не останавливайся поболтать с ними. Если увидишь мужчину верхом, не считай, что он твой друг. Он вполне может оказаться наемным убийцей.

– Ладно. – Сорча обиделась. – И совсем не обязательно из-за этого вредничать.

– Вредничать? – Он резко выпрямился. – Женщина, ты пообедала в публичном доме и к концу трапезы уже знала всех проституток по именам.

– Конечно. А что в этом плохого?

К немалому удовольствию Сорчи, Арну не нашелся с ответом. И действительно: что бы он ни сказал, это оказалось бы бессмыслицей. В конце концов он просто наставил на нее вытянутый палец.

– Будь любезна не попадаться никому на глаза и хранить молчание.

– Я знаю, что за мной охотятся, и буду осмотрительной, – заверила она Арну.

– К сожалению, у нас с тобой разное представление об осмотрительности. – С этими словами он уехал.

Сорча проехала по подъему, сражаясь с непрекращающимся ветром, и спустилась в долину. Здесь солнце согревало ей спину, ветер свистел над головой. Наслаждаясь хорошим днем, она начала улыбаться. Земля старалась избавиться от следов ранней зимы, пряча лоскутки зеленой травы в углублениях, защищенных высокими серыми камнями. Ветерок не приносил никаких запахов: воздух был необыкновенно свежим. Она медленно ехала вперед, не спеша, наслаждаясь этой короткой мирной передышкой. Мелкие птички устраивались на теплых камнях, чистя перышки и чирикая. Они выглядели такими милыми и забавными, что Сорча невольно рассмеялась.

В этот момент из-за большого валуна выехал Арну.

– Что тебя насмешило?

Его неожиданное появление заставило девушку вздрогнуть.

– Ты меня напугал!

– Дорога была ровной и быстрой.

Она посмотрела на его туго набитую седельную сумку:

– Ты привез еду?

– У нас будет настоящий пир. – Он всмотрелся в ее лицо. – Итак, почему ты смеялась?

– Оглянись вокруг! Разве тебе не хочется танцевать и петь? Такая благодать после целой череды ужасных дней!

Она раскинула руки, готовая обнять весь мир. Он снова воззрился на нее, недоуменно хмурясь. А потом не выдержал и улыбнулся.

– Мне хочется есть. – Он указал на небольшой холм, окруженный кольцом камней. – Мы сядем там. Оттуда хорошо видно, кто едет по долине, задолго до того, как они окажутся здесь, и…

– Да! Тут чудесно!

Соскользнув с седла, она взяла коня под уздцы и вприпрыжку двинулась к каменному кольцу.

Камни были громадными, вдвое выше ее, и устремлены к небу, подобно безмолвным свидетелям веков. Сорча окинула их взглядом, пытаясь сообразить, сколько человек должны были трудиться, чтобы поставить их таким образом. В эту минуту Победитель неожиданно заартачился. Уперся в землю всеми четырьмя копытами, не желая входить в круг камней. Конь так резко остановился, что Сорча едва не вылетела из седла.

– В чем дело, мальчик? – Она вернулась назад и стала гладить его по носу и тихо с ним разговаривать. Конь охотно принял ее ласку, но по-прежнему отказывался пройти между камнями.

Нахмурившись, Сорча посмотрела на Арну.

– Придется привязать коней вне круга, – произнес он.

– Но почему?

– Мне уже случалось видеть такие камни. – Он осмотрел их: высокие, серые, покрытые оранжевым лишайником и зеленым мхом. – Местные жители говорят, будто эти камни поставили фейри, или гоблины, или жрецы древней религии. Видимо, лошади чувствуют волшебство.