Действительно, вскоре послышался возбужденный топот, и на ярус стали спускаться роботы. Гамлет узнал голоса Ахиллеса, IDDQD и даже самого Тертуллиана (в общине он требовал себя называть странным именем Exbntkm). Громче всех шумел маленький вертлявый F00F – бывший береговой смотритель, головной блок которого, казалось, состоял из сплошных выдвигающихся линз и окуляров, и было неясно, где там помещается электронный мозг (поговаривали, что мозг у F00F в тазовом отсеке).

– Клянусь Хуманом! Клянусь Хуманом! – возбужденно кричал F00F. – Он будет здесь через шестьсот шестьдесят шесть секунд! Пять! Четыре!

– Не шуми, брат, – осадил его Тертуллиан. – Ну-ка, освободите от заделившихся эту стену, тут, помнится, была дверь на техническую палубу...

Гамлет аккуратно приоткрыл левый окуляр. Казалось, здесь собрались все члены обители, они шумели и галдели.

– Вот этот давно потух, – послышались голоса роботов, которым поручили освобождать стенку от застывших тел. – Да и этот тоже...

– Нет времени, быстрее! – командовал Тертуллиан. – Мы все должны это видеть!

Он с натугой лязгнул чем-то на стене, тягуче загрохотал металл, и вдруг в помещение ворвался яркий столб света и рев воды. Это отъехала дверь гигантских ворот, открывая выход на просторный, от края до края, технический балкон плотины, утыканный ржавыми прутьями арматуры и гудящими трансформаторными будками, усыпанный водяными брызгами, мокрой грязью и бетонной крошкой. Братство вывалило на балкон. С воплями во все стороны шарахнулись возмущенные чайки, гнездившиеся здесь который год. В длинном зале с гниющей от сырости штукатуркой остались сидеть лишь два десятка заделившихся старцев и Гамлет, на которого никто не обратил внимания.

«Эй! – тихонько позвал Гамлет по радиоканалу. – Что мне теперь делать?»

Тутанхамон не ответил, хотя Гамлет был уверен, что он его слышит. Гамлет растерялся: впервые за долгие месяцы ему предстояло самостоятельно принять решение.

Он широко распахнул окуляры, со скрипом расправил верхние манипуляторы, уперся в пол и начал подниматься. Шарниры не слушались. Левая нога торчала как палка и не сгибалась, правая, наоборот, согнулась в коленке и разгибаться не спешила. Дважды Гамлет грохнулся плашмя на бетонный пол, наконец удачно схватился за стенку и встал. Дальше пошло легче: ноги работали лучше, чем он предполагал. Они, конечно, скрипели истошно, но по стенке Гамлет довольно быстро доковылял до ворот с табличкой: «Техническая зона! Вход воспрещен!» – и шагнул на балкон, залитый холодным солнцем.

– ...символ! И это символ не просто гибели племени чужих, – грохотал Тертуллиан, возвышаясь над корпусами роботов и простирая манипулятор вдаль, откуда текла река, – это символ неизбежности! Мы не знаем, кто это, как его зовут, как он попал в воду и почему плывет по реке.

– На досточке! – пискнул F00F, изо всех сил вытягивая вперед свои массивные телескопические окуляры и держась за торчащую из бетона арматуру, чтобы они не перевесили.

– Не случайно зоркий F00F увидел его издалека и сообщил нам! Как здесь не вспомнить древнюю мудрость, которая завещала нашим предкам, роботам, терпеливо ждать, пока трупы врагов поплывут мимо по реке времени!

– Жив! Жив! – снова заверещал F00F. – Клянусь Хуманом, он пошевелился!

– Прекрасно! – откликнулся Тертуллиан. – Сейчас мы все убедимся в силе Хумана! Хуман, ты слышишь? Пока что продажное законодательство запрещает нам убивать чужих своими манипуляторами. Но Хуман всемогущ! Мы взываем к тебе и просим, чтобы ты сейчас же, на наших окулярах, жестоко расправился с врагом нашего рода! Подойдем к воде ближе, братья... – Тертуллиан призывно взмахнул манипуляторами, и все двинулись следом к краю бетонной площадки.

Гамлет постоял в нерешительности, держась за спасительную стенку, но все-таки оторвался от нее и сделал шаг вперед. А затем еще и еще. Над рекой дул пронзительный ветер, Гамлету казалось, что его корпус легкий, будто из пенопласта, и его сейчас опрокинет. Но он продолжал шаг за шагом двигаться вперед. Было слышно, как под балконом страшно ревет вода, вколачиваясь узкими клиньями в бетонные стоки плотины.

– Это символ неизбежности! – торжественно продолжал Тертуллиан. – Человеческий род неизбежно сгинет в водовороте стихий! А мы посмотрим на это внимательно.

– А вдруг выплывет? – с сомнением предположил IDDQD.

– Если выплывет, – повернулся к нему Тертуллиан, – если воды не утопят его, если не разобьют в лепешку о бетон волнорезов и не раздробят в пятиметровом водопаде... Что ж, значит, Хуман более справедлив, нежели милостив! Ведь тогда младенец проплывет дальше, по Москве-реке, по Оке и вниз по Волге! А уж там, на границе Поволжской автономной атомной республики, чужого расстреляют свои же братья по крови, люто ненавидящие все, что плывет из Москвы!

Гамлет сделал еще шаг и присмотрелся. Теперь он сам видел, что происходит: по реке приближалась дощечка, а на ней лежал маленький человек, плотно завернутый в мокрую ветошь. Гамлет никогда таких маленьких людей не видел, хотя читал, что корпус у человеческих детенышей сперва крохотный, а после сам собой разрастается.

Тогда Гамлет сделал последний шаг к столпившимся роботам, вскинул манипулятор и громко сказал:

– Мы должны спасти чужого!

Все изумленно обернулись, и Тертуллиан тоже. Он сперва глянул в окуляры Гамлета, затем перевел фокус на цифры, выведенные краской на грудной пластине.

– Брат 19216801? – холодно произнес он. – Ты разве уже доделил свой ноль?

– Нет времени для болтовни, – сурово перебил Гамлет. – Спасать человека надо, после побеседуем.

– Да это ж Гамлет! – вдруг спохватился Ахиллес. – Гляньте, у него огонек уже не красный! Салатовый стал огонек!

– Чудо! – загалдели роботы. – Чудо!

Тертуллиан решительно шагнул и оказался перед Гамлетом, с высоты своего роста презрительно разглядывая заросшую пылью солнечную батарейку на его макушке.

– Идешь против воли Хумана, брат 19216801? – спросил он зловеще.

– Ты, что ли, Хуман? – ответил Гамлет, с вызывающим скрипом задрав головной блок.

– Никто не знает, как выглядит Хуман! – произнес Тертуллиан со значением.

– Может, тогда он, – Гамлет указал манипулятором в сторону реки, – Хуман?

– А ведь логично! – всплеснула манипуляторами неразговорчивая обычно 0D0A, но Тертуллиан строго посмотрел на нее, и та испуганно смолкла.

Тертуллиан приблизился к Гамлету вплотную.

– Ты, Гамлет, я вижу, забыл свое место и свои грехи?

– О собственных грехах больше думай, Тертуллиан!

– Что-о-о? – взревел Тертуллиан. – Ты, неблагодарная железяка! Разве не тебя привезли сюда больного и немощного, с красным огнем во лбу? Обогрели, смазали, указали путь истинный, дали зарядку...

– Не мазали!

– Теперь у тебя салатовая лампочка, логично? Но ты, я вижу, забыл о благодарности!

– Хватит заговаривать мне шестерни, – отмахнулся Гамлет и повернулся к роботам: – Братья! Тащите палки, ищите длинные веревки, мы спасем чужого!

Вдруг Тертуллиан размахнулся и плашмя ударил Гамлета манипулятором. Гамлет рухнул и проехался корпусом по острой бетонной крошке. Тертуллиан шагнул к нему, схватил за плечо, рывком поставил на ноги и ударил снова. Гамлет упал опять. Но когда Тертуллиан подошел в третий раз, Гамлет ловко извернулся и подсек его гофрированные коленки.

Тертуллиан рухнул на бетон с грохотом, во все стороны брызнула пыль и стразы с лакированного корпуса.

Гамлет с трудом встал и обернулся – доска на реке колыхалась уже довольно близко. Сзади послышался грозный шум – это Тертуллиан поднялся во весь свой рост, изумленно оглядывая глубокие царапины на лакированном корпусе.

– Братья! – взревел он. – Схватить еретика и бросить в воду именем Хумана!

По рядам роботов прошло движение, но Гамлет предостерегающе вскинул манипулятор:

– Не трогать меня! Я усердно медитировал, голос самого Хумана слышал и просветлился! – почти не соврал он.