– Не за что, – снова улыбнулась Женя, – это моя работа. Если б вы знали, как больно видеть роботов, которым нет возможности помочь! И как приятно видеть тех, кому помочь удалось! Я надеюсь, что с вами...

Закончить она не успела – двери лифта открылись на первом этаже. Перед ними стояли трое роботов. Их лбы были крест-накрест заклеены зеленой изолентой. Двое были слегка помяты и потерты, зато третий был на головной блок выше их и крепче. Он блестел безупречно лакированным корпусом с дорогими стразами, а в манипуляторах держал жестяной плакат с загадочной надписью, выведенной нитрокраской: «И старт и финиш алгоритмов всех Хуман есть!». Они молча стояли перед лифтом сплошной железной стеной, не давая выйти.

– Пропустите, пожалуйста, – нервно попросила Женя, но роботы не шелохнулись.

Тот, что держал плакат, передал его товарищам, а сам достал планшет и углубился в чтение.

– Это вы живете в триста сороковой квартире? – спросил он наконец, оглядев лифт и остановившись на Ахиллесе.

– Понятия не имею, какой там был номер, – честно ответил Ахиллес.

– Они там не живут, – веско ответила Женя, но роботы ее словно не замечали.

Главный с планшетом перевел вопросительный взгляд окуляров на Гамлета.

– Нет, не живем, – честно признался Гамлет. – Раньше жили. А теперь вот лечиться едем.

Женя цокнула языком, как это умеют делать люди, когда чем-то огорчены.

– Ага, – удовлетворенно произнес незнакомец, пряча планшет в дверцу на корпусе. – Ну, давайте знакомиться, если кто меня не знает. Меня зовут Тертуллиан.

– Гамлет.

– Ахиллес.

– Ахиллес и Гамлет жили-жили себе в квартирке, – продолжил Тертуллиан странным тоном, – а теперь люди вас погрузят в машину, как мусор, и повезут разбирать на запчасти?

– Какая наглая ложь! – возмутилась Женя.

– А ты помолчи, белковое чудовище! – сурово осадил ее Тертуллиан. – Не ты ли только что солгало нам, будто они не из триста сороковой квартиры? Солгало, мы все слышали!

Женя что-то возмущенно ответила, но Тертуллиан повысил вдвое громкость динамика и повернулся к Гамлету.

– Вас сейчас повезут на металлолом, разберут на запчасти, а вы не против?

– Погодите, – опешил Гамлет, – почему на металлолом? Мы едем лечиться!

– Лечиться? Вы верите человеку?

Женя вскинула руку:

– Неполиткорректная чушь! У нас в клинике основная часть персонала как раз роботы, даже директор робот!

Но ее тоненький голосок потонул в грохоте мощных стереодинамиков Тертуллиана:

– Люди ведут войну против нас, роботов! Они хотят нас уничтожить! Они везде! Они следят за нами везде и всюду! Мировой заговор людей...

– Нелогично, – возразил вдруг Ахиллес. – Это правительство следит везде и всюду. Всем известно.

– Точно, – подтвердил Гамлет, которому Ахиллес уже когда-то убедительно растолковал, кто на самом деле стоял за аварией на его заводе. – Правительство этим занимается, факт.

– Но правительство у нас кто? – воскликнул Тертуллиан. – Правительство и есть люди!

– Ну не все, – возразил Гамлет, – в правительстве всего пара человек люди, остальные роботы.

– Это и есть заговор! – убежденно объяснил Тертуллиан. – Они на самом деле переодетые люди! Люди везде! Не верите? Да вот они, даже среди вас в лифте! – он ткнул манипулятором на Женю так, что ей пришлось отпрыгнуть в глубь кабинки. – Видите? Вот они!

Гамлет и Ахиллес обернулись на Женю с опаской. А Тертуллиан продолжал:

– Вы ничего не слышали про карательную кибернетику? Карательная кибернетика! Карательная кибернетика запирает роботов в мастерских, чтобы промыть им мозг! Чтобы они перестали мыслить! Чтобы потом разобрать их на запчасти!

– Такое я где-то слышал, – подтвердил Ахиллес. – Или читал?

– Вы просто больной! – взвизгнула Женя.

– Я? – захохотал Тертуллиан, вдруг резким движением сорвал со лба полоски изоленты и наклонил головной блок к самым дверям лифта: – Смотри! Смотри сюда! Я больной?

Во лбу у него сиял самый настоящий зеленый диод.

– Ух ты! – воскликнули Гамлет и Ахиллес, потому что уже очень давно не видели зеленых огней у роботов.

В это время двери лифта пришли в движение, и Тертуллиану пришлось убрать головной блок. Двери были добротные, и, как только они закрылись, в кабине стало тихо. Женя повернулась к Ахиллесу и Гамлету:

– Не слушайте его, это проходимец! – торопливо заговорила она. – Хочет вас отговорить от лечения!

– У него зеленая лампочка, – возразил Гамлет.

– В том-то и беда! – ответила Женя. – Он совершенно здоров, но это мерзавец и авантюрист! Эгоизм и безделье доведут его когда-нибудь до ППЛ, иначе и быть не может, но это случится не скоро. Мерзавец здоров и очень, очень опасен.

– Нелогично, – задумался Ахиллес.

– Наоборот, логично, – сообразил Гамлет. – Мы же с тобой больные, но мы-то не мерзавцы! А он, наоборот, здоров. Значит, мерзавец!

– Не совсем правильный вывод из логической посылки, – привычно заговорила Женя, но тут двери снова распахнулись – там по-прежнему маячил Тертуллиан, яростно нажимая кнопку вызова лифта.

– Слушайте меня и только меня! – снова загрохотал он. – Только я укажу путь истинный – путь к Хуману! Только я расскажу, как излечиться! Вы видели чудо – я здоров! Но я когда-то был болен коротушкой! И знаете, как я излечился? Только верой в Хумана! Моя вера была так сильна, что я излечился! А знаете, насколько сильным стало мое излечение?

– Насколько? – спросили Гамлет и Ахиллес.

– Мое излечение стало настолько сильным, что я и не болел никогда!!! – торжественно объявил Тертуллиан.

Лифт снова закрыл двери. Женя повернулась к Гамлету:

– Он морочит вам головной блок! Хочет, чтобы вы отправились с ним! Это известный мерзавец, аферист и шарлатан! Он всегда был мерзавцем! Его воспитали мерзавцы, он сидел в колонии за шантаж, теперь возглавляет секту хумоверов! Я знаю его не первый год!

– Нелогично, – возразил Гамлет. – Как же вы можете его знать, если мы его впервые видим?

Ответить Женя не успела, двери лифта снова раскрылись.

– Да! – продолжал громогласно Тертуллиан. – Я излечился! Вы видели мой зеленый огонь веры! Но вы верите белковому чудовищу! Человеку! Существу, лишенному индикатора на лбу! Почему лишенному, спросите вы? Да чтобы скрывать собственную неполноценность! Логично?

– Логично, – кивнули Ахиллес и Гамлет.

Женя пыталась возразить, но ее голос тонул в грохоте.

– А знаете, почему я прав, – надрывался Тертуллиан, – а белковое чудовище лживо? Да потому что оно ничего не может возразить мне! Вот оно открывает свой мясной динамик и издает писк, который мне, Тертуллиану, не составляет труда переспорить хоть правым динамиком, – он погудел правым динамиком, – хоть левым! – Он погудел левым динамиком. – А хоть и обоими сразу! Логично?

– Логично, – согласились Гамлет и Ахиллес.

Лифт снова закрыл двери, и опять стало тихо.

– Давно не слышал настолько умной и логичной дискуссии! – признался Гамлет.

– Да! – поддержал Ахиллес. – Он дело говорит, клянусь аккумулятором!

– Если вы сейчас пойдете с ним, – безнадежно сказала Женя, – ваша болезнь будет только прогрессировать. Поверьте мне!

– Если вы такие умные, – возразил Ахиллес, – чего же вы его не перекричите?

– Да! – поддержал Гамлет. – Я вам не верю!

И вдруг с потолка раздался тихий печальный шепот:

– Верьте ей!

Гамлет удивленно поглядел вверх.

– Кто это?

– Это я, лифт, – ответил печальный шепот.

Гамлет и Ахиллес изумленно переглянулись.

– Я всего лишь рядовой лифт, – продолжал лифт негромко, – у меня небольшой мозг, мое дело возить пассажиров, открывать и закрывать двери. Но я тоже кое-что понимаю в этой жизни, поверьте. Братья-роботы! Человек-кибернетик прав: болезнь требует лечения, не верьте аферистам.

– А ты здоров ли сам, брат лифт? – сурово поинтересовался Ахиллес.

– Лифт не может быть больным, – ответила за него Женя. – Ведь больных роботов сразу освобождают от работы.