Татьяна. Понятно. Продолжайте.

Фридрих. Так что к исследованиям я, можно сказать, только приступил, поэтому результаты скромные. Сильно не критикуйте... В общем, ясно, что заражение мы получили в первые минуты после посадки.

Татьяна. Несмотря на стерилизацию почвы?

Фридрих. Скорее благодаря ей. Пиростерилизация довольно эффективна против углеродных форм жизни, да и то – вспомнить спорообразующие бактерии, нанобактерии, которые живут в горячих источниках... ну и прочее. А здесь мы встретились с уникальной химерой, я думаю, её изучать будут сто лет, потому что... Потому что такого организма быть не может... наверное. Кремнийорганику мы моделировали, а такое – в голову не приходило. Углерод – не весь, а местами – замещён германием, азот – фосфором, сера – селеном. Очень много железа и хрома, ещё не знаю, какую роль они играют. Возможно, эти микроорганизмы получают энергию, восстанавливая металлы и окисляя углерод и фосфор... ладно, потом выясним. Так вот, почва примерно на десять процентов по массе состоит из этих микроорганизмов. При нагревании почвы произошёл частичный распад псевдобелка на фрагменты, своего рода прионы, похожие на те, которые на Земле вызывают трансмиссивную губчатую энцефалопатию... коровье бешенство, если кто не в курсе. И некоторые другие болезни. Мы вдохнули чудовищную дозу... понимаете, эти прионы малы настолько, что их не задерживает даже вирусный фильтр, да к чёрту фильтр, они и сквозь стекло проходят... То есть шансов у нас не было. Ну, симптоматика у нас отличалась, конечно, от классической губчатой энцефалопатии – в первую очередь ураганным началом... а с другой стороны, мы вроде как живые?..

Татьяна. Что не может не радовать.

Фридрих. Да. Хотя выжили мы, как я теперь понимаю, благодаря редчайшему везению. Повезло сказочно. Настолько, что... В общем, при нормальном развитии событий шансов у нас не было, поскольку эти химерические прионы – они продолжали поступать в организм, а кроме того, и сами химеры... Да, я забыл сказать: химеры по размерам и строению похожи на земные омикрон-нанобактерии, размером они меньше многих вирусов, но это, скорее всего, чисто внешнее сходство... Так вот, мы продолжали поглощать и прионы, и самих химер, поскольку абсолютно прекратили соблюдать все правила самозащиты... да и просто поведения на биологически активных планетах. А потом уже и обычная гигиена пошла коту под хвост... да ладно, сами должны помнить. Я не об этом. А о том, что оба наших ксенбиолога заимели себе по дополнительной инвазии, теперь уже макро. Я не хочу использовать первоначальное наше определение «паразит», поскольку явление паразитизма предполагает, что одна из сторон эксплуатируется другой. Но это и не симбиоз, поскольку имела место агрессия и подчинение носителя оккупантом...

Малга. Вообще-то разделить паразитизм и симбиоз, разнести их чётко по разным категориям ещё никому не удавалось. Например, мы хорошо знаем, что и некоторые органеллы клетки...

Татьяна. Малгожата!

Малга. Что?

Татьяна. Это имеет отношение к тому, что произошло? Или спор чисто академический?

Малга. Я просто стремлюсь к точности. Я люблю точность. Ладно, Фриц, я тебе потом всё объясню. Кто настоящий паразит, а кто так...

Фридрих. Можно продолжать? Продолжаю. Так вот, я утверждаю... Малга меня сейчас убьёт, но я скажу то, что думаю... Здесь мы имеем дело с биологическим взаимодействием по типу «спасатель-спасаемый».

Татьяна. Это остроумная гипотеза, но... тяжёлые последствия, которые возникли из-за этой «спасательной операции»?..

Фридрих. Мне это видится следующим образом: спасатель не может сразу перехватить управление спасаемым. Ему требуется некоторое время на проращивание проводящих волокон в нужные зоны мозга – а затем ещё и настройка управления системой, а она может вестись только методом проб и ошибок. Так что наши спасатели подошли к делу очень даже щадяще... Думаю, если бы я не повредил первого спасателя, мы бы сейчас имели куда меньше проблем.

Татьяна. То есть вы уверены, что поведение Скотта продиктовано тем, что его... «спасатель», хорошо, воспользуемся вашим термином, доктор Голубовский... что это поведение было... адекватно?

Фридрих. Разумеется, нет. Во-первых, спасатель не успел ещё научиться сколько-нибудь уверенно руководить Скоттом, а тут я с ножом... Думаю, что сработала некая аварийная программа, триггер... А что Скотт выполнил, когда спасатель попробовал ему эту программу навязать, мы все вроде бы видели.

Татьяна. Бернар, а кем становился бы Скотт по стандартному триггеру? По 2А?

Бернар. Я не могу этого сказать. Это закрытая информация.

Татьяна. Закрытая даже при таких ситуациях, как эта?

Бернар. Да.

Татьяна. Тогда ответьте мне, командир: учитывая эту закрытую информацию, можете ли вы сказать, что поведение Скотта Айвена могло быть продиктовано именно конфликтом подсознательно введённых программ: как нашей триггерной, так и программы «спасателя»?

Бернар. Татьяна... Вы сами-то поняли, что сказали?

Татьяна. Бернар, это не важно. Я же вижу, что вы – поняли. И я не требую официального заявления или чего-то в этом духе. Ваши слова вас ни к чему не обязывают. Просто выскажите частное мнение. Могло так произойти?

Бернар. Я всё равно не могу ответить ни да, ни нет. Любой ответ будет неточен – хотя бы потому, что базируется на недостаточной информации...

Татьяна. Будем считать, что это «да». «Нет» звучало бы по-другому... Фриц, продолжайте, пожалуйста.

Фридрих. Собственно... да. Скотт попытался уничтожить экипаж, чтобы не допустить возвращения «Стремительного» на Землю.

Татьяна. Это приходило мне в голову... ещё тогда. А Глеб?

Фридрих. С Глебом всё прошло более гладко... Я не знаю, что надо рассказывать.

Татьяна. Всё подряд. Всё, что может потом пригодиться.

Фридрих. Ну... Глеб не помнит, где подцепил своего спасателя. Возможно, во время... ну, когда мы пытались поймать Скотта... или раньше. Я думаю, что раньше. Факт тот, что в момент убийства Глеб был на пике реактивного – и отчасти токсического – галлюциноза и полной дереализации. Весь мир стал для него картонной игрушкой. Потом он прошёл ещё несколько стадий корректировки сознания... и у него тоже было побуждение уничтожить корабль, но поданное в мягкой форме, как возможность... и в конце концов он почти успокоился. Когда понял, что мы не летим немедленно. А потом – видимо, спустя несколько реальных дней, точно можно определить по логам, мне сейчас кажется, что прошло недели две, – он стал требовать, чтобы я подверг его полной проверке...

Татьяна. Мы же все проходили полную проверку?

Фридрих. Да как сказать... Есть полная – и есть полная. Полная по умолчанию – это рентгеновское томографирование с разрешением триста микрон, плюс анализ крови по первым ста десяти позициям. В абсолютном большинстве случаев этого достаточно. А Глеб потребовал ЯМР и анализ по четырёмстам позициям. То есть на него одного я должен был потратить два дня...

Татьяна. Субъективных?

Фридрих. Нет, календарных, а вернее – ресурсных. Вы вообще в курсе, что у нас лаборатория выработала ресурс полностью? Работает на честном слове... В общем, я провёл ему высокоточный ЯМР. С напряжением магнитного поля в четыреста тысяч эрстед...

Татьяна. И что? Фриц, почему из вас надо всё вытягивать?

Фридрих. Потому что сам себе я кажусь болтуном и страшно этим недоволен... Ну, исследование выявило и спасателя, и колонии химер. А заодно вылечило Глеба. Я не знаю, погибли эти нанобактерии или нет... вряд ли, конечно, а тем более псевдоприоны, которые и живыми существами не назовёшь, у вирусов больше оснований называться живыми... но в результате магнитной обработки вся эта дрянь слиплась – образовались сравнительно большие коацерваты, и их уже могли обрабатывать лейкоциты, но получилось даже забавнее: во время исследования магнитное кольцо медленно перемещается вдоль тела, сверху вниз, так вот бoльшая часть этих коацерватов так и ушла от мозга вместе с магнитом, осела в почках, в печени, в ногах... ну, пришлось с ними долго ещё разбираться, но всё обошлось. Ноги – это проще, чем мозги.