Поход десантников из Боснии в Косово стал первым за многие даже не годы, а десятилетия инициативным внешнеполитическим шагом России. То есть не мы реагировали на чужие действия, а наши «партнеры» должны были реагировать на наши действия. «Партнеры» оказались в глубочайшем шоке. Сначала они не понимали, куда движется колонна десантников-миротворцев из Боснии (тем более, что наши военные целенаправленно вводили натовцев в заблуждение), а потом, когда цель похода стала ясна, не могли сообразить, что же теперь делать.

Натовцы слишком долго не хотели верить в то, что полтора десятка БТР и два десятка грузовиков с двумя сотнями десантников, не имеющих артиллерии, авиации, средств ПВО, идут в Косово. Ведь готовая к вторжению натовская группировка была почти в 150 раз больше по численности личного состава, а по вооружению и технике силы сторон были просто несопоставимы. Между тем колонна уже почти сутки (она вышла с базы российских миротворцев в Боснии рано утром 11 июня) двигалась по дорогам Сербии на юг.

В ночь на 12 июня натовцы наконец утратили иллюзии и решили действовать. С одного из албанских аэродромов поднялся транспортный самолет С-130 ВВС Великобритании с бойцами 5-й воздушно-десантной бригады и взводом SAS (английский спецназ) на борту. До приштинского аэродрома Слатина, важнейшего стратегического объекта Косово, который, как уже окончательно поняли в натовских штабах, и являлся целью российской колонны, лететь ему было не более получаса. Однако здесь произошло событие почти мистическое: самолет рухнул сразу после взлета, похоронив под своими обломками экипаж и сорок десантников и спецназовцев. Причина катастрофы не установлена до сих пор. Помешать русским теперь было некому. На рассвете 12 июня (в День России!) десантники, которых сербы встречали так же, как в 1944-м и 1945-м, заняли Слатину, завершив великолепную в военном, политическом и психологическом смыслах операцию.

Еще почти сутки десантники держали аэродром. Естественно, если бы натовцы захотели применить силу, шансов у наших не было бы в силу несопоставимости военных потенциалов сторон. Но применить силу против русских оказалось невозможно, потому что это были русские. Это, наверное, главный вывод, который нам следовало сделать из югославской войны и своего участия в ней. Но вывод этот противоречил слишком многим мифам, поэтому никто так ничего и не понял. Исключительно из-за нежелания понимать.

Англичанам, коим отписали Слатину по диспозиции натовской оккупации Косова, очень хотели поговорить с командованием десантников. Однако как только британский вертолет заходил на посадку, российский БТР разгонялся и шел на таран вертолета. Последний, естественно, тут же снова взлетал. Эти веселые игры продолжались до вечера 12 июня. В дело вмешались профессионалы из российского МИДа, которых военные и Президент, наверное, правильно не поставили в известность об операции, а то бы она просто не состоялась. Ожидавшееся подкрепление из России к десантникам не прибыло (его не пропустили через свое воздушное пространство Венгрия, Болгария и Румыния). Вместо него пришел приказ пустить на аэродром англичан.

Десантники своим броском добились того, что Россия получила довольно достойное место в составе миротворческого контингента в Косово, но в целом, увы, вышло «как всегда», поскольку мы сами не поняли, для чего туда пришли. Тем более, что в стиле Ельцина было одержать блестящую победу, продемонстрировав свою силу (битые противники президента называли это «непредсказуемостью»), после чего утратить всякий интерес к проблеме, никак не воспользовавшись результатами победы.

Получилось, что просто подложили свинью Западу, только обычно это делалось и делается глупо и топорно, а тут вышло красиво и вдохновенно. Можно было не стыдиться, а даже гордиться. Но гордость быстро отменили. Мы добились того, что братьев-славян не убивали физически (убивали, разумеется, но совсем не в тех масштабах, на которые были способны «освобожденные от сербского ига» албанцы), но этого и натовцы бы не позволили. И нисколько не помешали тому, что сербов выкинули из Косово.

Через полгода после югославских событий в западных СМИ началась новая истерика, очень похожая на ту, что предшествовала югославской войне. Только теперь она касалась нашей второй чеченской. Некоторые российские «правозащитники» совершенно серьезно верили, что нас тоже сейчас начнут бомбить (и хотели этого!). Они не сделали того самого важнейшего вывода из истории с десантниками (впрочем, не они одни). И возможности НАТО несколько переоценили.

Они не услышали заявление итальянского адмирала Гвидо Вентурони, которое он сделал через две недели после окончания югославской кампании. А ведь итальянец честно сказал, что в начале июня НАТО была уже на пределе своих возможностей, а европейцы без США вообще не способны проводить самостоятельные операции.

Страны НАТО превосходили Югославию по суммарному экономическому потенциалу в 700 раз (а военные потенциалы были просто несопоставимы), однако через 2,5 месяца войны были на пределе возможностей! Они практически не понесли потерь в ходе войны, однако их материальные расходы на эту войну оказались почти такими же, какой ущерб они нанесли Югославии. В этом есть уже что-то сюрреалистическое. Последующие события, например, афганская война или «беспримерная по героизму» эпопея 15 британских моряков и морпехов в персидском плену (с играми в шахматы и настольный теннис), подтвердили, что у «агрессивного империалистического блока» не все в порядке по части способности и желания воевать. Об этом в середине марта 2007 года прямо сказал замглавы МИД Польши Витольд Ващиковский: «НАТО потеряло свою былую силу, и поэтому необходимо искать дополнительные гарантии безопасности». Однако это у нас тоже осознать не способны. Тем более, что столько замечательных мифов построены на «угрозе с Запада».

Россия с тех пор неуклонно поднимается с колен, а под натовскую дудку больше никто не пляшет. Поэтому она уползла из Косово, из Лурдеса, Камрани, а затем и из Грузии. Наши позиции на международной арене чрезвычайно укрепились, а армия возродилась. И, значит, прецеденты, подобные югославскому походу двухсот десантников, теперь невозможны в принципе.

Личная жизнь женщины с двумя именами

Люся - тощая белая кошка - две недели назад родила от собственного сына Плюса трех котят. Плюс убежал в подвалы в поисках новых приключений, а Люся сидит дома и воспитывает детей. Точнее, воспитывает двоих - черного и серого, а белый нравится шестилетнему Грише, поэтому его воспитывает, в основном, Гриша. Гриша считает, что котенок похож на крысу, и это почему-то особенно умиляет мальчика.

Полное имя Гриши - Анжело Григорио. Это имя мальчику дал отец - наполовину немец, наполовину грек. 16 мая Грегор Шнайдер захватил в заложники всю Гришину семью, требуя отдать ему сына. Гришу ему не отдали, квартиру взял штурмом СОБР, теперь Грегор сидит в ростовской тюрьме и ждет приговора. А Гриша играет с родившимся на следующий день после приезда отца котенком и, кажется, уже забыл о том, что случилось в этой комнате совсем недавно.

Ольга познакомилась с Грегором Шнайдером в 2000 году. Грегор приехал в Ростов искать русскую невесту - говорил, что немецкие женщины слишком эмансипированны, от них не дождешься ни ласкового слова, ни приготовленного обеда. Он даже говорил не «невеста», а «женщина в семью» и Ольга вспоминает, что именно такой деловой подход ей очень понравился, и она помогала Грегору составлять газетные объявления о поиске такой женщины, вместе с ним читала письма женщин, мечтавших о немецком женихе. Ольга и Грегор, который старше ее на семь лет, подружились, встречались каждый день, разговаривали по два часа как минимум, и женщина, по ее словам, сама не заметила, как забеременела. Грегор очень обрадовался тому, что у него будет ребенок от Ольги, он сразу предложил ей жениться, и она сразу согласилась. Во-первых, как она говорит, ей было очень интересно узнать, как живут люди в Германии, а во-вторых - Грегор производил впечатление очень серьезного человека. «Он говорил, что он экспедитор, а на самом деле никакой не экспедитор, просто газеты развозит». Женщина произносит эту формулу явно не в первый раз, потому что никаких особенных эмоций в ее голосе уже нет. «Не экспедитор, просто газеты развозит».