«Мыло» появилось в Штатах в тридцатые годы, как радиожанр. 10 октября 1931 года началась трансляция «Бетти и Боба», первого радио-мыла, а в сорок седьмом, одновременно с появлением коммерческого телевидения, началась и эпоха телевизионных сериалов. Началась и не кончилась.

Фишка истинного сериала - это единство не только героев, но и сюжета. Когда не только герои одни и те же, но и сама история является продолжением другой истории, та - третьей, и так далее.

Конечно, это условие соблюдается не всегда. Есть сериалы, состоящие из коротких новелл. Например, «Секретные материалы», с «Малдером и Скалли», где большая часть серий - вполне законченные эпизоды. Или детские диснеевские мульты, всякие там «Чипы и Дейлы» - где тоже можно не париться.

Но настоящий сериал - это, конечно, не нарезка, а нечто цельное. Где пропустить серию - значит, выпасть из потока событий.

С точки зрения способов воздействия, сериал принципиально отличается от кинофильма. А именно - что для кинофильма является минусом, неизбежным злом, то в сериале является плюсом, главным средством воздействия.

Я имею в виду уже помянутую длительность.

Кино предполагает, что за короткое время мы успеем познакомиться с героями фильма, посопереживать им, полюбить, близко их узнать, и расстаться с ними навсегда. На все про все у нас от часа до трех, четыре - уже много. За это время знакомство и прощание получаются насыщенными эмоционально, но очень бедными содержательно. То бишь - «яркое впечатление». Хороший фильм и есть яркое впечатление.

Но яркость впечатления обратно пропорциональна его длительности. Это такой психологический закон.

Сериал свободен от многих ограничений киножанра. Проклятое время, которое давит режиссера киноленты, здесь становится союзником.

Что это означает на практике.

В сериале впечатление от отдельной серии вообще не слишком существенно. Зато очень важно, как впечатления суммируются, когда в памяти зрителя накапливаются сведения о сюжетных поворотах, отношениях героев и так далее.

Динамика сериалу не противопоказана - почему бы не вплести разок-другой автомобильную погоню или бурную сцену ревности с битьем античных ваз. Но это так, изюм в булке. Сама булка - это совершенно некинематографичные, незрелищные сцены. В основном - как люди сидят и разговаривают.

Именно разговоры - которые вообще составляют главное содержание любой человеческой жизни - и есть плоть сериала.

К киногероям не нужно привыкать. На них смотришь со стороны, это всегда какие-то «они». Бывают, конечно, фанаты, которые в тысячный раз пересматривают «Римские каникулы», и Одри им как родная внучка. Но это все-таки исключение.

А вот герои сериальной истории незаметно переходят в статус знакомых.

В разной степени, конечно: для кого-то условные «Си Си» и какой-нибудь «Круз» - буквально члены семьи, для кого-то - так, дальняя родня. Но это все-таки именно знакомые. Которых зритель телесериала пускает к себе домой.

А ведь домой кого попало не пускают. Поэтому сериал можно снять не о ком угодно. А только о тех, на кого смотреть по той или иной причине приятно. Именно по этой причине классические обитатели сериальных пространств - это богатые и успешные люди, живущие в «роскошных интерьерах». Помойку, атомную станцию или морг интересно посмотреть один раз. А вот роскошный интерьер так устроен, что на него можно смотреть, как на море, - всегда.

Но у этого дела есть и оборотная сторона. Если уж люди нечто смотрят долго - они неизбежно будут воспринимать показываемое как нечто нормальное. В фильме можно поддерживать ощущение нереальности и экстремальности происходящего - это даже уместно. Но сериал настраивает на то, что показываемое - это обычная такая нормальная жизнь.

Сказанное касается и вещей заведомо фантастических. Поедатели «Секретных материалов», может быть, и не поверят в оживших мертвецов и пришельцев из космоса. Но вот то, что спецслужбы такими делами занимаются, и что «малдеры и скалли» таки бегают с глоками и мобильниками по всяким пыльным складам - эта картинка в памяти останется навсегда. Вне зависимости от веры в паранормальные явления.

Еще раз: нельзя не поверить хотя бы на минуту в то, на что смотришь (у нас у всех в подсознании сидит, что глаза не лгут, хотя это не так), - и нельзя не привыкнуть к тому, на что ты смотришь достаточно долго.

В этом смысле очень показательны нынешние российские сериалы. Например, «Бригада». Это ведь, с точки зрения социальной, - полный ататас. В отличие от любого гангстерского или бандюганского фильма. Ататас - именно потому, что зрители фактически пустили бандитов к себе домой. В деле тотальной криминализации российского сознания был взят новый рубеж. Может быть, последний.

Сюжет сериала непременно должен быть запутанным. Идеальная формула, впрочем, найдена давно - любовная история (желательно не одна, а несколько переплетенных) плюс вялотекущий детектив.

Кстати, ниоткуда не следует, что сериал - штука, далекая от реальности. Нет. Как раз в жизни-то бывают закруты похлеще любой выдумки.

Я, например, знаю человека, чей прадед спрятал под колонной своего дома пуд золота, а отец - попытался этот пуд оттуда извлечь легальными методами, что привело к расстрелу крупного милицейского чина. Другой мой знакомый безумно влюбился в жену лучшего друга, они долго длили тайный роман, не подозревая, что друг тем временем спутался с его собственной женой, тоже ничего не подозревая о своей семейной драме, - а потом, когда прозрел (при обстоятельствах более чем неправдоподобных), сумел развести изменника-приятеля на крайне невыгодную сделку по недвижимости, сам рассказ о которой занял бы пятнадцать серий полноценной «санта-барбары». Третий был в двух шагах от власти в одной непризнанной республике, но потерпел крах из-за того, что его любимая женщина сменила ориентацию. И так далее - я могу припомнить целый букет историй, невыносимо мелодраматичных и не вызывающих доверия, но при этом вполне достоверных.

Так что запутанная мелодраматичность сериалов на самом деле гораздо ближе к голой жизненной правде, чем принято думать.

И мы это «сердцем чуем», даже когда на экране разворачивается что-то совсем уж ни в какие ворота не лезущее, вроде ослепшего в детстве героя, который всю жизнь ищет своего брата-близнеца, потерявшего память в автокатастрофе, произошедшей по вине любимой женщины первого брата. В жизни и не такое случается.

Особенно сериальная эстетика чувствительна к правде детали. То, что проходит в кино незамеченным, в сериале обращает на себя внимание. Именно поклонники сериалов активно обсуждают на форумах в Интернете всякие ляпы и косяки режиссуры, придираясь к мелочам.

И неудивительно: это же часть их жизни.

Советских граждан сериалами не баловали. Это было что-то запредельное. И при этом дико желанное.

Великие «Семнадцать мгновений весны» - это был сверхдлинный фильм, снятый по всем канонам Большого Кино. Но вот использовался он гражданами именно в качестве телесериала. Правда, короткого. Поэтому его показывали по выходным - чтобы растянуть удовольствие.

Ближе к классическому сериалу был «Вечный зов». Это была, так сказать, «сага» (о, это слово!) про какую-то глухомань и чертоплешь, где суровые, могутные и малосимпатичные люди творили страшные дела.

Смотрели такое от большой тоски. К тому же снимали это дело в несколько этапов, и показывали тоже какими-то кусками, между которыми были огромные, многолетние промежутки. Так что родители рассказывали подросшим детям, что там было когда-то в предыдущих сериях.

Еще был «ТАСС уполномочен заявить» - попытка повторить успех «Штирлица», тоже по Семенову и тоже с Тихоновым. Правда, «Мгновения» снимала гениальная Лиознова, а «ТАСС» делали какие-то не те люди, да и сюжет был, скажем честно, неважнецкий. Но все равно это смотрели, хотя некий привкус, так сказать, безрыбья ощущался.