Одна продавщица говорит другой: все будет хорошо, я тебе даю установку, как Кашпировский: все будет хорошо, все будет хорошо, и делает над головой собеседницы страшноватые пассы.

Магазинчик, где продаются фляжки, стаканчики, зажигалки и другие нелепые сувениры. Болтают две молодые продавщицы, одна по ту, другая по эту сторону прилавка. У обеих в руках мобильные телефоны. Смотри, какая классная - продавщица нажимает кнопку, и из хилых динамиков доносится ритмичное бдынь-бдынь-бдыщ. Секунд двадцать слушают, завороженные. Да, клево, слушай. А когда я на своего злюсь, я на его звонки вот такую ставлю, слушай. Из телефона доносится другое бдынь-бдыщ, мало отличимое от первого. Ой, здорово как, я тоже такую хочу, дай скачать, девушки включают блютус, и бдынь-бдыщ перетекает из одной «раскладушки», розовенькой, в другую, серебристую.

Ходил по курским магазинам часа четыре. Сколько можно. Решил съездить в Коренную пустынь. Это такой монастырь в тридцати километрах к северу от Курска, в поселке Свобода, один их важнейших центров православного паломничества. Там хранится список с чудотворной богородичной иконы, которая так и называется - «Коренная». Оригинал в силу исторических обстоятельств находится за границей. Побывать в Курске и не посетить Коренную пустынь было бы немного странно.

Середина дня, часа три, зашел в Знаменский собор на Красной площади, спросил тамошних бабушек, как добраться до Коренной пустыни. Бабушки сказали, что от Введенской церкви недалеко от вокзала каждые полчаса ходят маршрутки, очень удобно. Насчет расписания они точно не знали, но, вроде, часов до семи или до восьми должны ходить, или даже позже.

Введенская церковь, аккуратная и ухоженная, стоит посреди довольно безобразного места. Вокруг - кособокие, вросшие в землю домики частного сектора, несколько пятиэтажек, какие-то замызганные ларьки… И тут же, рядом с остановкой автобусов, бодрыми темпами строится торговый центр, большой, яркий и пестренький, похожий на торговый центр «Варшавский» в Москве, рядом с одноименной станцией метро. Строящийся торговый центр чудовищным образом контрастирует с окружающей серо-патриархальной обстановкой.

Прождал на остановке почти час, скопилась огромная толпа пассажиров. Подъехала Газель, и в нее моментально втиснулось невероятное количество людей, они набили своими телами все внутреннее пространство микроавтобуса, они были готовы целый час ехать, согнувшись в три погибели, ужас. Что же делать. Что же делать. Минут через десять пришел автобус - старый желтый Икарус, и все, кто не смог влезть в маршрутку, влезли в Икарус, тоже дикое количество народа, ну ничего, как-нибудь.

Окна Икаруса равномерно покрыты грязью, сквозь них совсем ничего не видно, то есть, вообще. В салоне горят только три лампы, темно, тесно. А что делать.

В полшестого приехали в Свободу. Зашел в крошечное помещение автостанции, посмотрел расписание - последний автобус на Курск отправляется ровно в шесть. Кассирша подтвердила. Сказала, что есть еще маршрутка, но последняя идет тоже примерно в шесть. А сколько до монастыря идти, не подскажете? Да тут рядом, минут семь ходьбы.

Ладно, раз приехал, надо идти, а там посмотрим. Очень быстрым шагом добрался до ворот обители минут за пятнадцать, по территории монастыря до храма еще очень далеко пришлось идти… Невысокий, но просторный храм, полумрак, только-только началась всенощная, чтец читает девятый час, народу всего человек десять, спрашиваю у монаха, как можно отсюда в это время выбраться, он говорит, уже никак, последний автобус в шесть, а до электрички семь километров пешком, но можно здесь переночевать, это не вариант, уже куплен билет на поезд, да и вообще. Поклонился святыне и ушел.

А и хорошо. Смысл паломничества - в том, чтобы совершить поклонение, и чтобы пожертвовать ради этого некоторым количеством времени, сил и средств. И все. Остальное - впечатления, ознакомление с достопримечательностями, возвышенные переживания - необязательно, опционально. Есть - хорошо, нет - ничего страшного. Вот так и получилось. Паломничество в чистом виде - пришел, поклонился, ушел. Слава Богу.

Может, еще успею на маршрутку. Почти прибегаю к автостанции. Пусто, темно, автостанция закрыта. Ни души.

Вообще, место довольно глухое. Дорога, ряд деревенских домов, несколько тусклых фонарей. Тихо, безлюдно. Но даже в таком глухом месте имеется довольно большой продуктовый магазин, светлый, хорошо оборудованный, открытый до одиннадцати вечера, с неплохим ассортиментом. Как-то неправдоподобно хорошо на курской земле с магазинами. Спросил у продавщицы, не приходила ли маршрутка и не ожидается ли какой-нибудь еще транспорт. Маршрутка уже ушла, другого транспорта до утра не будет. Поголосуйте на дороге, может, кто подбросит.

Стоял, голосовал. Машины проезжают примерно раз в три минуты. Проезжают мимо, не останавливаются.

Что делать, что делать. Еще какое-то время пытаться остановить машину, если не получится - идти в монастырь и проситься на ночлег. Билет на поезд - коту под хвост. И еще целый день ошиваться в Курске. Да… Что называется, попал. Зато побывал в Коренной пустыни, что не может не радовать.

У магазина остановилась машина с черными на оранжевом таксистскими шашечками. Водитель что-то купил в магазине, вернулся к машине. До Курска не подбросите? Опоздал вот на автобус. Вообще-то, я не собирался ехать, но ладно, если нормально заплатите, давайте отвезу. Деньги есть?

Есть, есть. Ура.

Вышел на улице Ленина, главной улице Курска. Только недавно было бесприютно, одиноко, тревожно и немного безнадежно, а теперь - хорошо, комфортно, уютно. Улица Ленина освещается не столько уличными фонарями (они довольно тусклые, мертвенно бледные), сколько витринами бесчисленных магазинов. На расстоянии примерно пятидесяти метров друг от друга, наискосок через дорогу - два одинаковых салона «Евросеть». В пределах зрительной досягаемости - огромный супермаркет и несколько немаленьких продуктовых магазинов. Купеческий город Курск.

В ресторанчике за соседним столиком - молодая пара, судя по всему, студенты, из, как говорится, хороших семей. Формат их общения можно обозначить как «воркование». Доносится фраза: вот мы сейчас сидим здесь, разговариваем, а я все вспоминаю тот наш с тобой эпизод на Хрущева…

Эпизод на Хрущева. Это проспект такой есть в Курске. Наш эпизод на Хрущева.

Очень отчетливо почувствовал, что не могу больше слушать речи курян, произносимые ими при совершении актов потребления. И еще почувствовал чистую, незамутненную радость от осознания того, что на вокзале уже ждет фирменный поезд «Соловей», и что примерно через десять часов буду уже в Москве.

О найме квартиры и провалившемся сватовстве

Вообще- то мы должны были снять квартиру вместе. Предусмотрено было все.

Вечером я возвращаюсь домой из университета - до пяти у меня сплошное востоковедение. Захожу в книжную лавку (поймана, наконец, «Москва» Белого) и сажусь за компьютер зарабатывать нам редкие деньги простительной чепухой. Она готовит ужин, вяжет мне свитер (обязательно черный, в двадцать один год положено любить черное) и отбивается от соседей, которых раздражает воющий магнитофон. Пусть еще будут довольны, что мы не танцуем. Точнее, я не танцую. К семейной жизни прилагаются также: длинные юбки, плотные занавески, последний этаж, желательно в Лялином переулке, каблуки (даже без них она меня выше), остатки лепнины, разбитая лестница без лифта, фальшивовато-любовные записки на пейджер («Милая, я скоро буду с гостями»), квартирная хозяйка - условная чудо-старуха, неожиданные ссоры и торопливые примирения.

Именно на примирениях воображаемая идиллия и оборвалась.