– О, вот уж полтергейстом меня не напугаешь. Не далее как вчера я участвовала в спиритическом сеансе.

Желаемый эффект был достигнут: по салону молча расползлось всеобщее удивление. Марина рассмеялась.

– Младшая дочка моей соседки увлеклась вызовом духов. Зашла к ним вечером, а девчата Пушкина вызывают с помощью блюдца.

– И как, вызвали? – с сомнением спросил Всеволод Полозов.

– Думаю, нет. С литературой у девочек неважно, мягко говоря, а уж с литературоведением и подавно. Спрашиваю их: вы хотя бы помните, когда Пушкин родился? Не помнят. Говорю: а завтра ему 205 лет исполняется. Глазёнками хлопают: правда, тётя Марина? Так мне обидно стало за Александра Сергеевича, что дома я всю поэму «Руслан и Людмила» перечитала. Зато ночью и русалки с лешими снились, и кот учёный на заборе вместо дуба, и Черномор заодно… Борис, а как ты думаешь, что такое сны?

Юноша деловито сдвинул брови.

– Сон – это личная память, отражение действительности, в том числе и неосязаемой действительности, через подсознание человека или животного. Прочитанная книга предстаёт перед вами в сновидении, облачённая в ваши собственные образы. Например, кот, которого вы представили на заборе, а не на дубе. Ведь дуб с цепью реально никогда не видели. Это, конечно, поверхностное объяснение. А вот если смотреть глубже, получится, что сон, как экран телевизора, проецирует сигналы очень далёких уголков мозга. То, что находится вокруг вас, не всегда попадает в сознание, но сущность ваша воспринимает всё и частично транслирует рассудку через сновидения.

– Интересная теория, – проговорила Марина и, задумавшись, отвернулась к окну.

Лис вопросительно посмотрел на братьев, наблюдавших за пассажирами через длинное зеркало над лобовым стеклом. Близнецы в ответ дружно кивнули, мол, молодец, корректно решил щекотливый вопрос.

БМВ нёсся по узкой дороге, минуя деревеньки и посёлки, а за открытыми окнами тёк гостеприимный лес, зовущий в хвойную прохладу крошечными пешими тропинками и песчаными просёлками.

– Борис, – вдруг возобновила разговор Марина, – можно узнать твою версию о существовании призраков? – и, заметив, как насторожились старшие Полозовы, весело погрозила им пальцем. – А вас я уже слышала. Вы законченные реалисты.

Оба синхронно пригладили бороды и переглянулись. Лису предстояло отбиваться одному.

Это самый сложный экзамен, который мне приходилось сдавать! – мысль отчётливо прописалась в его рыжих растерянных глазах.

Осторожнее! – предупредил взгляд Тура.

– Ну… Призрак – это часть информационного поля, – заговорил юноша, тщательно подбирая слова. – По какой-то причине указанный кусок поля… – он покосился на Ворона, скривившегося от грубого обращения с терминами, – в общем, часть поля, сохранившая логическую упорядоченность и вместе с тем способность к восприятию реальной действительности. Таким образом, у информационной ипостаси умершего остаётся личность.

– И способность управлять своей информацией, – Владимир Полозов не удержался от подсказки.

– А также способность воздействовать на живой мир, – добавил Всеволод Полозов.

Марина удивлённо обернулась на близнецов.

– Когда это вы изменили своему коронному материализму?

– Вскоре после твоего совета прислушаться к высказываниям Бориса, – признался Владимир Полозов.

А Лис в свою очередь ошеломлённо уставился на библиотекаршу.

– Василиса Премудрая, – вырвалось у него.

В салоне машины грохнул хохот.

Владимир Полозов долго колесил по просёлкам, ежеминутно уверяя, что привезёт спутников на великолепное место, выбранное для воскресного пикника.

– А дорогу обратно мы найдём? – усомнилась Марина, потерявшая счёт поворотам и развилкам.

– Безусловно, – уверили её Полозовы: трое в один голос.

– Какая солидарность! – восхитилась подруга.

Место действительно оказалось превосходное. Чистый сосновый лес, благоухающий свежей травой влажный луг, плавно переходящий в речную низину, и синяя река с берегами, поросшими низкорослыми ивами, осокой и камышом.

– Тверца… – Марина сладостно вдохнула чистоту. – Она быстрая! Есть много трактовок её названия, но я склонна принять эту. Быстрая. Как наша жизнь.

– И такая же коварная, – пробормотал Борис, которому поручили развлекать женщину, пока старшие братья занимаются дровами для костра. – Вон там – омут. Видите, вода как будто кружится на месте. А вот там, должно быть, мелководье: рыбёшки косяком над песком ходят.

– Ну и зрение у тебя, Боря.

– Зрение не очень, зато слух хороший, – ответил Лис и, сообразив, что такие детали непосвящённым знать не желательно, неуклюже открыл новую тему. – Марина Николаевна, купаться будете?

– В омуте? – засмеялась женщина.

– Ну что вы, – он смутился. – Здесь слева заводь неплохая. Там вода теплее.

Она сомкнула руки на груди и неуютно поёжилась.

– Я не люблю купаться. Сколько лет прошло, а всё равно боюсь.

– Из-за сына? – осторожно спросил Борис Полозов.

– Моего Ванечку на дороге сбили. Катался, пострел, на велосипеде, меня не слушался, а отцовской руки не знал. Двенадцать лет ему было. Я как почуяла тогда, домой рано прибежала. А его нет и нет. Потом сообщили. Водителя, который его… не нашли, так всё и закончилось.

– Простите, – пролепетал потрясённый Лис.

– Ничего, – она тронула его плечо. – Зато твои братья мне жизнь спасли. Оба. Они не рассказывали?

– Нет.

– Меня подруга на Селигер пригласила. Они с мужем заядлые туристы. А я непутёвая такая оказалась. Пошла за водой, вся в себе – это вскоре после гибели Ванечки случилось – да так и ухнула головой вниз. Пикнуть не успела, видимо, ударилась обо что-то. А очнулась, до сих пор смешно вспоминать: смотрю – два лица. Одинаковые. Бороды мокрые. Волосы мокрые. Я минут пять всерьёз считала, что у меня в глазах двоится. Подруга после рассказала, как всё случилось. Их стоянка была недалеко от нашей. Увидали утопающую, один за мной нырнул, вытащил. А другой по всем правилам откачал. Так мы и познакомились.

– А я и не знал, что вы так долго вместе, – проникся Борис Полозов.

– Иногда вместе, – тихо поправила Марина. – Но братья у тебя хорошие. Тебе есть на кого равняться и с кого брать пример.

Костёр послушно разгорелся, и Владимир Полозов принялся нанизывать на шампуры мясо, приготовленное для шашлыков. Борис был призван в помощники, а Всеволод Полозов пошёл к машине, оставленной на лесной опушке. Марина видела, как он достал из багажника забытую сумку, повернул назад и на полпути остановился, внимательно разглядывая что-то в траве. Она несколько минут наблюдала за другом и, сдавшись под напором любопытства, направилась к нему. Заслышав шаги, он встрепенулся.

– Видела подобное когда-нибудь? – он показал рукой на пригретый солнцем валун, возле которого шуршало нечто тёмное.

– О, господи!

Женщина отшатнулась, прижав ладони к груди. Под камнем шевелился клубок чёрных змей.

– Не пугайся, они играют, – Всеволод Полозов присел на корточки и повёл над гадюками рукой. – Крайне редкое явление в начале июня. Обычно это происходит в десятых числах сентября.

– Володя, отойди, – прошептала Марина, отступая на несколько шагов.

– Змея не нападает на человека, если её не побеспокоить.

– По-моему, ты их беспокоишь. Всеволод!

Он постучал ногтями по валуну.

– Змеи глухи по природе, но они ощущают вибрацию.

– Всеволод! Кому нужно это мальчишество! Это же гадюки, они ядовиты!

Всеволод Полозов отрицательно качнул головой, не отрывая завороженного взгляда от чёрных шипящих тварей. Поднёс ладонь к самому клубку и улыбнулся, когда одна змея плавно обвила его кисть и потянулась вверх по обнажённой руке. У Марины перехватило дыхание.

– Удивительные древние создания, – он аккуратно погладил пальцем плоскую головку с немигающими холодными глазами. – Их пустынные сородичи используют энергию солнца и превращают её в энергию движения непосредственно. Другие «видят» жертву на огромном расстоянии даже сквозь вещественную преграду. Третьи обладают потрясающим терпением и ждут свою добычу в засаде месяцами.