– Конечная остановка, вставай.

Лис удивлённо посмотрел на старшего брата: холодный взгляд, холодная рука. Он открыл было рот, чтобы удивиться, но тут бледное лицо, обрамлённое чёрной бородой, расплылось, и из белой тени возник ухмыляющийся лик, взиравший на юношу из-под блёклой рабочей каски пустыми стеклянными глазами.

– Нет!

Кошмар лопнул.

Тур вопросительно поднял бровь. Во сне вздохнул Ворон, пристроившийся на плече близнеца.

– Почему так мёрзло стало? – Лис поёжился, посмотрел на брата и, натолкнувшись на глубокий неподвижный взгляд, осторожно сжал руку в перчатке. Кисть была ледяная.

– Малыш, держись за что-нибудь, – тихо произнёс Тур.

– Зачем? – у Лиса ёкнуло сердце.

– Впереди что-то нас ждёт. Ворон, проснись, – он мягко тронул голову спящего.

Мерный гул колёс прорвал резкий надрывный гудок. Вагон шатнулся, зашипели тормоза. Пассажиров толкнуло вперёд, и электричка замерла на путях. Народ засуетился. Ворон молча шагнул к окну, поднял стекло и, встав на скамью, высунулся по грудь наружу. Тур не двигался. Лис затаил дыхание.

Брат спрыгнул на пол вагона.

– Крушение, – выговорил он. – Тот самый, в котором ехали мы, завалился и горит.

Лис зажмурился. Под сжатыми веками вспыхнула сумрачная бездна. Он увидал толпу растерянных, испуганных, объятых болью душ, плутавших на границах света. Распахнутый Переход звал их на встречу с пращурами. Но другой – плоский, будто нарисованный на пустоте – тянул в невидимую даль, и скорбная женщина в чёрном одеянии встречала заблудившихся распростёртыми объятиями.

– Она уводит заложных в собственную информационную сферу, – прошептал Лис.

– Держись возле меня, – скомандовал Тур.

– А?

Брат повторять не собирался. Вышел в проход вагона и громко объявил.

– Граждане, впереди на путях авария. Если среди вас есть медики, прошу вас помочь. Я врач. Я иду на место крушения.

– Все, кто готов оказать помощь, идёмте! – подхватил Владимир Полозов.

Народ моментально притих. Близнецы оглядели людей, чуть ли не синхронно повернулись к выходу и решительно направились к голове поезда.

В следующем вагоне призыв повторился. Лис, выполнявший роль массовки, ожидающе взирал на ошарашенных пассажиров.

– Я медицинская сестра! – вскочила юная барышня и, невзирая на шиканье двух испуганных подружек, вышла вперёд. – Я в медучилище учусь.

Встали два работяги и ни слова не говоря направились за Полозовыми и студенткой-медсестрой.

В трёх вагонах по пути к электровозу к команде присоединились молодой ефрейтор срочной службы, папаша большого шумного семейства, несколько молодых парней в спортивных костюмах и пожилой мужчина, заявивший, что служил в пожарной части.

– Куда вас несёт?! – помощник машиниста, висевший на подножке локомотива, поспешно влез назад на площадку. – Уже давно вызвали, кого следует. Эй!

Владимир Полозов бесцеремонно отодвинул его с дороги и спрыгнул на гравий. Метрах в трёхстах от остановившейся электрички в чистом зелёном поле под ласковым летним солнцем развернулась трагедия. В чёрных клубах дыма, ползущего по насыпи, мерцали языки пламени. Горели два последних вагона. А весь состав во главе с локомотивом беспомощно ссыпался под откос длинной уродливой грудой. Люди, казавшиеся издали маленькими и жалкими, растерянно сновали возле опрокинутых вагонов, сидели и лежали в траве, другие бессознательно отползали и ковыляли к перелеску, не заботясь ни о неподвижных телах возле насыпи, ни о разбросанных, будто мусор, мешках, чемоданах и тюках.

– Дело дрянь, – сквозь зубы процедил бывалый пожарник.

– Поторопимся, мужики, – бросил Владимир Полозов.

Они побежали к заваленному составу. Лис не надеялся, что вся собранная команда последует их примеру, и был немало изумлён, обнаружив рядом с собой и добросовестного папашу семейства, и работяг-ремонтников, и даже запыхавшуюся студентку-медсестру.

Заметив людей из электрички, несколько пассажиров, мечущихся возле последних горящих вагонов, бросились к ним, как к спасителям.

– Это МЧС?! Вы из МЧС? – бессмысленно кричал чумазый от гари проводник.

– Там моя жена! Умоляю, помогите!! – вырвался вперёд мужчина со следами ожогов на лице.

В своём безумном броске он попал прямо в руки ефрейтора и повис на его плечах, сотрясаясь в рыданиях.

– Шок, – констатировал Всеволод Полозов и скомандовал. – Кто имеет хотя бы элементарную медицинскую подготовку, за мной.

– А мы займёмся эвакуацией оставшихся в вагонах, – подхватил его близнец.

– Вы из МЧС? – опять проорал проводник.

– Успокойся, скоро тут будут и МЧС, и врачи, и пожарные, – удивительно спокойно сообщил ему Владимир Полозов и обвёл взглядом всех, кто обступил добровольцев.

Проводник умиротворённо кивнул и опустился на землю возле лишившегося сознания пассажира, чья жена, вероятно, погибла в огне.

– Кроме пожара, будьте готовы тушить панику, – предупредил Владимир Полозов и зашагал к рухнувшему поезду.

Спортсмены, ефрейтор, два ремонтника и пенсионер-пожарник уверенно направились за ним, как за боевым лидером.

Всеволод Полозов в свою очередь взял правее, в поле, где копошились раненые и уцелевшие. Лис несколько секунд колебался, к какой команде присоединиться ему. В медицине он был, мягко говоря, не силён, а соваться под руку Ворону зарёкся ещё неделю назад.

– Крови не боишься, парень? – спросили рядом.

– Нет, вроде, – соврал Лис.

– Тогда нам туда, – многодетный папаша показал ему на медиков.

– Вы тоже врач? – осведомился Лис уже на ходу.

– Стоматолог. Но доктор прав: нужно использовать любой шанс, чтобы спасти людей.

Масштабы катастрофы проявлялись из статичной картины вместе с ужасом, висевшим над шокированными, израненными, полуживыми и полумёртвыми. Всеволод Полозов, чётко следовавший своим принципам, прогнозов не строил. Но и он дрогнул, когда спустя десять минут интенсивной работы мысли, воли и горячих рук понял, что в числе пострадавших – каждый третий. Уложив на траве очередную пациентку, беспокойную женщину с черепно-мозговой травмой, он выпрямился и оглядел фигуры людей, разбросанные вдоль развалившегося поезда под железнодорожной насыпью. До прибытия спасательной команды по самым оптимистическим подсчётам оставалось минут двадцать, учитывая расстояние до города и инертность захваченных врасплох начальников. Ровно столько же прошло с момента крушения. И на беду среди выживших в аварии не оказалось никого, сохранившего хладнокровие и способного мало-мальски грамотно оказать первую помощь пострадавшим попутчикам. Паника выбила из строя даже тех, кому посчастливилось отделаться мелкими синяками и царапинами.

– Доктор! Сюда!

Всеволод Полозов профессионально улыбнулся успокоившейся женщине:

– Всё будет хорошо.

И побежал на зов.

Студентка-медсестра сидела на коленях возле стонущего молодого человека и двух его потрёпанных приятелей. Те, видимо, хотели оттащить товарища подальше от железнодорожного полотна, но, напуганные его отчаянным криком, оставили свою затею.

– Посмотрите, по-моему, это перелом позвоночника, – прошептала девушка, когда врач наклонился к пострадавшему.

Всеволод Полозов вздрогнул, ладони мгновенно похолодели, а в глазах покатились кадры, бывшие реальностью пятнадцать лет назад. Рушатся строительные леса. Человек летит вниз. Падает навзничь и остаётся неподвижным. Собственный вопль – брат!.. Холодная больничная палата…

– Требуется иммобилизация, – доктор Полозов говорил автоматически. – Справитесь?

– Да.

– Умница. Как вас зовут?

– Оля.

– Добро пожаловать на практику, Оля. Из вас получится отличная медицинская сестра.

«Лирическое отступление» было жизненно необходимо: Тур сумел отодвинуть от себя коварную память. Но тревога вонзилась в сердце, вырвавшись из пространства настоящего времени.